Официальная хозяйка фестиваля, итальянская актриса Алессандра Мастронарди выбрала черное платье в арабском стиле и разбавила классику шлейфом и дерзким вырезом. Украшением наряда стала яркая отделка на горловине и талии, которая вместе с тяжелой тканью платья подчеркивает хрупкость актрисы. В итоге образ получился лаконичным и стильным.

Член жюри актриса Стейси Мартин награждала победителей  в двух номинациях - за сценарий (полубиографический "Дом 7 по Черри Лейн" от режиссера из Гонконга Юньфаня) и призом Марчелло Мастроянни лучшему молодому актеру (Тоби Уоллес в картине "Молочные зубы").
Для церемонии Стейси выбрала почти классику - черный верх, белый низ. Украшением стали тканевые цветы. Завершили романтичный образ лодочки и незамысловатая прическа.

Не самый удачный образ выбрала председатель жюри программы Horizons Сюзанна Никкиарелли. Хотя цвет ткани выгодно оттенял цвет волос, фасон платья совершенно не подошел по фигуре.
Еще один промах - выбор обуви: босоножки на массивном каблуке, которые не сочетаются по оттенку с клатчем. Но главное - где прямая спина, Сюзанна?

Лучшее украшение наряда на ковровой дорожке - правильный мужчина. Наверное, так подумала председатель жюри программы "Венецианская классика" Костанца Кватриглио. Их пара с режиссером Даниэлем Викари стала одной из самых стильных на церемонии закрытия.
Костанца также отдала предпочтение черному цвету, но поиграла с разными фактурами и тканями: у самого наряда и у накидки, добавив кокетливый вырез на корсаже.
Даниэль облачился в синий костюм в белую полоску, гармонирующую с его сорочкой.

Несмотря на прохладные слова президента жюри фестиваля режиссера Лукреции Мартел в адрес Романа Полански, его фильм "Офицер и шпион" получил Приз жюри. Сам режиссер не приехал, за него награду получала его муза, актриса Людвин Сенье, сыгравшая в картине.
На дорожке Лукреция была лаконична - белая блузка, черная плиссированная юбка и нюдовые лодочки. Ничего лишнего.

Еще одна ценительница черного цвета - актриса, режиссер и продюсер Хенд Сабри. Свой total black она разбавила длинным шлейфом, разрезом до бедра, игривым корсажем, часами и черным же клатчем.
Неплохая заявка на оригинальность, но вышло слишком идеально, и оттого скучно.

Телеведущая Виолетта Мангринан и модель Фабио Коллориккио стали еще одними звездами красной дорожки закрытия.
Виолетта выбрала белое платье с вырезом на бедре и черной отделкой на рукавах в тон босоножкам на шпильке. Ее спутник "отзеркалил" образ классическим черным смокингом с белой сорочкой.
Настоящие Бонни и Клайд.

"У каждого модника XVII-XVIII века была мушечница — небольшая изящно оформленная коробочка с зеркальцем на внутренней стороне крышки, — говорит Наталья Виноградова. — В ней хранили мушки — круглые либо фигурные (в виде сердца, полумесяца) кусочки черного шелка. Мушки наклеивали на лицо, чтобы усилить ощущение "сделанности", возникавшее от плотного макияжа, — в ту эпоху ценилась искусственность, а не естественность образа".

Кроме того, при помощи мушек можно было говорить. Черная точка над верхней губой означала кокетство, над правой бровью — насмешку, над правым глазом — радость от свидания, на лбу у самого виска — беспристрастие и холодность, на конце брови — верность. Такие послания были важной частью аристократической культуры, поэтому с мушечницами не расставались: постоянно носили их в кармане, чтобы в зависимости от обстоятельств и настроения менять знаки на лице.

В историю ушел еще один способ отправить тайное послание — язык цветов. Бутоньерки в петлицах стали модным аксессуаром на волне любви к природе в эпоху романтизма и были важным атрибутом светской жизни.

"При подборе цветка учитывались как личные вкусы и предпочтения, так и тенденции, — объясняет Наталья. — Например, в журнале "Денди" за сентябрь 1910 года даны рекомендации по выбору бутоньерки для фрачного костюма: "Цветок для петлицы исключительно белый… Царят орхидеи и белая камелия".

Вот небольшой разговорник для беглого перевода с "бутоньерочного" на русский (речь о кавалерах): шпажник — равнодушие, нарцисс — тщеславие, плющ — привязанность, песий язык — дружба, испанский дрок — домашнее спокойствие, махровая роза — напыщенность, тис — глубокая печаль, полынь — горечь ускользающего счастья.

До короля Людовика XIV парики носили, только чтобы скрыть изъяны внешности, но после — ни один приличный мужчина не выходил из дома с непокрытой головой.

Благодаря "королевскому" происхождению, дороговизне и сложности изготовления, а также особой походке, которая необходима при ношении парика, этот аксессуар стал символом власти. И оказался практичным: уход за ним был проще, чем за собственными волосами. К тому же парик прекрасно защищал от холода, что особенно актуально в российском климате.

Искусственные волосы пудрили — чтобы изменить оттенок на серый, розовый, коричневый, а также для очищения. Лучшие порошки готовили из крахмала, сваренного на основе пшеницы, и ароматизировали.

"Распыление пудры требовало специальных приготовлений, — уточняет эксперт. — Чтобы она не попадала в глаза и на лицо, парикмахер выдавал клиенту специальную картонную маску — "корне" (фр. cornet — кулек. — Прим. ред.), напоминавшую большой бумажный кулек с двумя стеклышками напротив глаз и маленьким отверстием для воздуха. А для защиты одежды надевали пеньюар — "пудер-мантель" (фр. poudre — пудра; нем. mantel — накидка. — Прим. ред)".

В XVIII веке, до изобретения наручных часов, механизмы носили на шатлене — специальном приспособлении в виде нескольких соединенных друг с другом цепочек, крючком крепившихся к поясу. Помимо часов, на шатлен обычно вешали ключ для их завода, небольшой несессер (футляр с пилочкой, ножницами, игольницей, шипчиками и прочими мелочами), печатки и "прелестные безделицы" — брелоки.

Быт галантного человека XVIII века был наполнен массой безделушек — "багателей" (фр. bagatelle — маленькая изящная вещь). К таким мелочам относились табакерки: "зимние" изготавливали из плохо проводящих тепло материалов — панциря черепахи, перламутра или рога, а "летние" — из камня, металла.

Табакерки могли быть карманными и настольными, фантазийными — в виде предметов или животных или с "обманкой": потайной крышечкой с изображенными на ней эротическими сценами.

"Эти вещицы, вероятно, служили и для "любовной почты" — незаметной передачи записочек, — полагает эксперт. — В сатире "Смешная переписка моды..." приведен один из способов обмена письмами: "Когда волокита и его возлюбленная сойдутся вместе, то потчуют друг друга табаком и друг у друга его понюхивают. Во время этого волокита, спрятав искусным образом между пальцами заранее заготовленную записку, кладет ее проворно в табак своей красавицы..." Такие бумажки хранили в вышитых конвертах".

Для более публичных записей использовали карне — маленькие записные книжки с прикрепленным карандашиком. На балах дамы вносили туда очередность танцев, чтобы не перепутать кавалеров. Обещание двум партнерам на один танец считалось дурным тоном — оказавшись по неосмотрительности в такой ситуации, дама оставалась без кавалера. Нарушать очередность, кстати, допускалось только в одном случае: если на танец приглашал сам император.

Были и менее практичные предметы, например вошедшие в моду в конце XVIII века лорнеты — складные очки в оправе с ручкой. Думаете, они предназначались для коррекции зрения? Отнюдь. Часто лишенные стекол, но украшенные слоновой костью и драгоценными камнями, они служили для светского эпатажа.

"Взгляд, акцентированный оптическим прибором, как будто приобретал особое смысловое и ценностное наполнение, он уничтожал, одаривал милостью, приглашал к флирту", — поясняет Наталья Виноградова.

Но с таким эпатажем следовало быть аккуратным: за слишком пристальный взгляд можно было получить вызов на дуэль.