"Слезы Луганска". Фрагмент четвертый. Дневник волонтера.

Мы продолжаем публиковать отрывки пронзительной и иногда невыносимо честной книги. Это дневник журналиста и волонтера Евдокии Шереметьевой, которая в течение всех лет восьмилетней войны привозила гуманитарную помощь на Донбасс, спасала больных и раненных, собирала свои беспощадные свидетельства правды.

Солнце светит, снега нет. Люди ходят с пакетами мимо сгоревших танков, разбомбленных магазинов. Жизнь идет, такая простая и обычная жизнь. Идут, смеются, болтают, семечки лузгают.

Всех спрашиваю: почему, ну почему не уедете? Отвечают одинаково:

– А куда? Кому мы нужны? Здесь мой дом…

– Взвалю мать на спину, она у меня болеет, и в подвал. Не бросать же ее здесь, а куда мы поедем? Отстреляют, вечером обратно. Тяжело. Но ничего… Живы.

Едем дальше.

– Хочешь увидеть наш аэропорт?

– Хочу.

Подъезжаем к аэропорту — мимо колонна велосипедистов с детьми. Выехали на прогулку в такой солнечный день.

Аэропорт Луганска. Декабрь 2014 г. Фотография автора

На месте аэропорта кладбище. Погоревшие БТР, осколки снарядов и тонны железа.

– Вот, смотри, что с ним стало. Видишь?

– Снаряды?

Показываю на десятки железок, в которых ну ничего не понимаю. Лена, красивая брюнетка на каблуках, со знанием дела:

– Это от "Града".

Сначала меня вводило в ступор все вокруг. То, что там есть люди. Что они ходят, разговаривают, живут. А сейчас, когда мне задают подобные вопросы, удивляюсь. Словно бы сама там живу. Война стала моей реальностью. Такой же, как и для Лиды, срывающей хрен, или для Алены (Лидиной подруги), принимающей роды в подвалах.

Сколько раз слышала, как после длительной бомбежки женщины плюют на всё: "Да надоело по подвалам! Я стою, слышу, свистит – на пол падаю, а потом встаю – горит же еда!" – "А кто закрывать консервацию будет? Порошенко?"

А потом сама, лежа на женином диване, тихо спрашивала: "Жень, далеко?" – "Далеко", – и дальше болтать. А на заднем фоне "Грады" бьют и бьют, отбивая свой марш. А я не замечаю…

Мам, у нас тут тишина и спокойствие! Ты чего!

"Луганск и война"
24 декабря
Дневник

Как после апокалипсиса, ходят люди с продуктами, мимо разбитых домов, изрешеченных магазинов и разваленных детских садов. И женщины гуляют с детьми в колясках.

Дело просто в самих людях. И ощущениях. В воздухе висит что-то непередаваемое, отчего ты понимаешь: война.

Война – не боевые действия, иссеченные дороги от снарядов.

Война – люди. Люди, простые люди, живущие в аду.

Трасса Краснодон-Луганск. Декабрь 2014 г. Фотография автора

Это не абстрактные данные в новостях: "погибло столько, взято в плен столько, пострадало столько". Мы так часто слышим эти фразы, что они остаются где-то далеко. Пустые формальности, за которыми мы прячемся, чтобы не знать правду. Чтобы она не секла и не резала нас.

Война – история каждого человека. Каждого человека, конкретного. И эти истории невозможно слушать. Сердце разрывается на тысячи кусков.

Можно ли его склеить?

Город чинят, по мере возможностей восстанавливают.

Женя постоянно показывает на разные здания в центре. Какие-то уже восстановили, другие так и стоят все в дырах.

Фотография из книги "Здесь люди"

– Видишь? По этому магазину ударили с воздуха. Сам видел. Я тогда залез на крышу – только там ловилась связь. И увидел, в какую сторону, где и куда стреляли с воздуха. А потом прочитал в интернете, что это кондиционеры взорвались. Дуня, понимаешь? Сам видел! А они мне доказывают: все неочевидно, неясно, вы на эмоциях были, вы не специалист.

У Жени уже нет работы, взрослая дочь давно живёт со своей семьей и ребенком в Киеве. А он занимается тем, что развозит гуманитарную помощь. Своими силами, за свои деньги, в места, где идут боевые действия. Именно он был в Первомайске и увидел катастрофу города, который уже полгода в осаде. Ездит всегда вместе с женой.

– Жень, а зачем вместе? Опасно же…

– Если умрем, то вместе.

Фрагмент первый: "Моя война"

Фрагмент второй: "Голод в Луганске"

Фрагмент третий: "Я в Луганске"

Фрагмент пятый: "На войне не свято"