Геворг Мирзаян, доцент департамента политологии Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, для РИА Новости
Вчера на встречу с Владимиром Путиным в очередной раз прилетал турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган. Прибыл он договариваться по всему комплексу вопросов — начиная с сельхозпродукции и заканчивая безопасностью. "Это уже не первый визит за последнее время, что, очевидно, свидетельствует о сложном и напряженном характере дискуссии. И Эрдогану важно эту дискуссию довести до конца, поскольку на фоне осложнившейся внутриполитической ситуации и консолидации его противников ему нужны победы", — говорит РИА Новости доцент Дипломатической академии, директор Центра востоковедных исследований Владимир Аватков.
Но туризм и товарооборот — это лишь часть вопросов, которые России и Турции предстоит рассмотреть.
Энергетический интерес
Число совместных проектов России и Турции, напомним, впечатляет. Это, например, строительство атомной электростанции Аккую (на церемонию залива бетона в фундамент которой Эрдоган пригласил Путина) или же создание "Турецкого потока".
Если проект завершится успехом, то Анкара получит прямые поставки российского газа (того, который сейчас идет в Турцию транзитом через Украину и другие европейские страны), а также доходы за транзит газа в Европу. Москва же сможет серьезно сократить издержки.
"Да, российские расходы на проект составят шесть миллиардов долларов, однако они окупятся за пять-семь лет. Дело в том, что общие ежегодные расходы на транспортировку 31,5 миллиарда кубометров газа по южному направлению с использованием "Турецкого потока" составят около 338 миллионов долларов. Затраты по украинскому маршруту при тех же объемах и конечных получателях — 1,2 миллиарда долларов с учетом контрактных тарифов и 1,5 миллиарда при новых ставках украинского транзита", — говорит РИА Новости сопредседатель украинского Фонда энергетических стратегий Дмитрий Марунич.
Ряд других вопросов находится в стадии решения. Например, безвизовый режим для турецких граждан или снятие оставшихся ограничений на поставки турецкой сельхозпродукции.
Курдский вопрос
Однако главный вопрос, который Эрдоган приехал решать, — это Сирия, а точнее, комплекс сирийских проблем. Не случайно перед встречей с Путиным он провел незапланированные переговоры с начальником Генштаба генералом Хулуси Акаром, премьер-министром Бинали Йылдырымом и министром иностранных дел Мевлютом Чавушоглу.
Итоги переговоров пока неясны. По словам турецкого президента, "мы провели переговоры с Россией по совместным действиям там… их положительный взгляд на наши планы дает новые возможности". Однако Кремль мог согласиться на такую формулировку лишь для того, чтобы сделать курдов (не только афринских, но и тех, которые действуют на Евфрате) более покладистыми и договороспособными. Если, конечно, они не хотят остаться с турками с глазу на глаз.
Меня забыли?
Впрочем, главное для Турции все-таки не Африн как таковой, а в целом сохранение турецкого влияния на сирийские дела. Именно этим, в частности, объясняется нелогичное, на первый взгляд, поведение Эрдогана накануне вылета в Сочи.
Причиной этого заявления, надо думать, было элементарное раздражение турецкого президента. И не столько тем, что американо-российское заявление было подписано без Эрдогана, сколько наличием в нем пункта о том, что сирийский политический процесс пойдет в Женеве.
"Эрдоган всерьез обеспокоен тем, что Женева заменит Астану. Турция исходит из того, что Сирия — это прежде всего дело региональных держав. Турции, Ирана, Саудовской Аравии. В этом плане Астанинский формат Эрдогана устраивал. Сейчас же ему кажется, что Турцию пытаются отодвинуть от ряда процессов. Такой вариант для Эрдогана и его команды неприемлем, и турецкое руководство уже не раз демонстрировало неготовность мириться с тем, что Турции отводится роль средней или незначительной региональной державы. И каждый раз эти недовольства происходили в виде эмоциональных всплесков", — говорит Владимир Аватков.
Не случайно по итогам переговоров с Путиным Эрдоган лишь вскользь коснулся программного, в общем-то, вьетнамского заявления — отметил, что лишь "придает ему значение". Он хотел получить от Москвы гарантии того, что Астана продолжится, — и, вероятно, эти гарантии получил. В конце концов, России тоже хочется говорить не со сборищем ни за что не отвечающих политэмигрантов в Швейцарии, а с представителями сирийских полевых командиров в Астане.
По нужде
Одним из ключевых столпов российско-турецких отношений является конфликт между Эрдоганом и Западом. Конфликт серьезный, но, в общем-то, решаемый. Как только США откажутся от поддержки сирийских курдов, станут уважать турецкие интересы на Ближнем Востоке и перестанут лезть к Эрдогану с глупыми вопросами о правах человека, отношения между Анкарой и Вашингтоном резко потеплеют.
Собственно, Анкара (несмотря на все громкие заявления президента) оставляет для американцев дверь открытой и держит ее в таком положении турецкий премьер.
В долгосрочной же программе эрдогановская Турция продолжает представлять собой конкурентный России "региональный интеграционный проект". Поэтому наша страна стремится строить отношения с ней на более прочном фундаменте, чем эфемерные политические альянсы, — на взаимовыгодных экономических макропроектах.
