Мертвый сезон – таким с точки зрения охоты до самого недавнего времени являлся в центральной России месяц март. Стрелять в этом месяце можно разве что в самого распространенного хищника в нашей стране – серого волка. Однако в марте 2013 года в России нежданно-негаданно появился новый вид охоты. Хитом сезона стал "политический отстрел" депутатов.
Пролистаем "охотничьи сводки" только за несколько дней этой недели. Понедельник. Начинается скандал вокруг квартиры депутата Государственной Думы Ирины Яровой. Вторник. Депутата Государственной Думы Дмитрия Гудкова публично обвиняют в государственной измене. Пятница. Ожидается, что Владимир Пехтин официального перестанет быть членом нижней палаты российского парламента.
Вам кажется, что такая концентрация депутатских неприятностей в рамках нескольких дней одной недели – чистая случайность? Вполне возможно. Но общая тенденция неоспорима. Времена, когда депутатский мандат в России сулил своему обладателю одни лишь приятности, ушли в прошлое.
Хорошо это или плохо? Периодически бывая в прошлые годы в штаб-квартирах крупных российских бизнесменов, я частенько наблюдал, например, вот какую квартиру. На соседних кабинета висят таблички – "вице-президент холдинга Иванов" или "главный бухгалтер Петров". А на самых широких и красивых – начальственных – дверях красуется огромная позолоченная доска с двуглавым орлом и гордой надписью – "Общественная приемная члена Совета Федерации Федерального Собрания РФ Сидорова".
И неважно, что мало кто из общественности может проникнуть мимо строгой охраны в приемную своего избранника. Значок члена Совета Федерации был одним из статусных символов успешного бизнесмена – наряду с пышногрудой любовницей-блондинкой, частным самолетом или виллой на Лазурном берегу.
Сегодня привлекательность такого статусного символа заметно потускнела. Судя по количеству сенаторов, внезапно потерявших интерес к парламентской работе, значок члена верхней палаты стал заметно обжигать грудь. Мандат народного избранника перестал быть надежным объектом капиталовложений. Никто не знает, во что депутатское кресло может превратиться завтра: останется ли оно устойчивым предметом мебели, или обернется катапультой, которая приземлит хозяина аккурат в эпицентре скандала.
Такие изменения не могут не радовать. В нашем недавнем прошлом мы слишком разбаловали народных избранников. Но так быть не должно. Парламент, который по совместительству является ярмаркой тщеславия для бизнесменов – это не парламент. Депутаты должны уметь отвечать за свои слова и действия.
Но кое-что мешает мне воскликнуть: без колебаний приветствую тебя, о дивный новый мир! Уж слишком много в этом дивном новом мире серых зон. Зон, которым я не могу дать однозначную оценку – ни с политической, ни с моральной точки зрения.
Возьмем, например, ситуацию с председателем комитета Государственной Думы по безопасности и противодействию коррупции Ириной Яровой. Я не принадлежу к числу горячих сторонников этого депутата. В 99 случаях из ста наши политические воззрения кардинально расходятся.
Но на этой неделе я с изумлением обнаружил, что периодически испытываю к депутату Яровой чувство жалости и простого человеческого сочувствия. Да, конечно, если Ирина Яровая нарушила законодательные или этические нормы, она должна понести наказание. Но вас ничего не смущает в способе, с помощью которого публику просветили о наличии у депутата ранее никому не известной квартиры?
Меня, если честно, кое-что смущает. Ничего не могу с собой поделать. Но с самого детства к слову "анонимка" я привык относиться как минимум с подозрением.
Вопросы могут вызвать и методы, с помощью которых отдельные журналисты сумели подтвердить у мужа Яровой факт наличия у его семьи квартиры в элитном жилом комплексе. Если называть вещи своими словами, речь идет о самом натуральном обмане. Журналисты представились кем-то еще и в результате заманили своего собеседника в ловушку.
Предвижу возражения: депутат Яровая вряд ли когда-либо испытывала сентиментальные чувства по отношению к своим политическим оппонентам. А раз так, то не зачем заниматься чистоплюйством в ее отношении. Возможно, это правильная позиция. А возможно, и нет. У меня на душе, во всяком случае, неспокойно.
Неоднозначной является и скандальная ситуация, которая сложилась вокруг оппозиционного депутата Государственной Думы Дмитрия Гудкова. Заявление Владимира Жириновского о государственной измене – это, с моей точки зрения, не более чем попытка выдать желаемое за действительное.
Однако, кроме законов, есть еще и этические нормы. Не собираюсь заявлять, что Гудков-младший нарушил какую либо из них. Но меня сильно задели, например, вот какие строки из новостных сообщений: "Дмитрий Гудков в ходе своей поездки в США выступил с речью на форуме правозащитной организации Freedom House, где предложил американским политикам ряд мер по оказанию давления на коррупционеров в высших эшелонах российской власти, включая Государственную Думу".
Возможно, во мне играет мое советское воспитание. Но у меня вызывает оторопь ситуация, когда депутат российского парламента предлагает иностранцам ряд мер по оказанию давления на коллег. Есть в этом что-то глубоко неправильное.
Я не испытываю ностальгии по временам, когда в марте стреляли только по волкам. Но возникающая на наших глазах традиция политического отстрела депутатов – тоже не повод для однозначных восторгов.
Понятия "политика" и " риск" неразделимы. Но как бы нам вместе с водой не выплеснуть и ребенка. Даже охота ведется – или, по меньшей мере, должна вестись – по четким правилам. В политике четкие правила необходимы вдвойне.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
