Россия лишает Запад мировой кладовой природных ресурсов

Американцы бывают полезны, когда они несносны. Когда несутся к своей цели, расталкивая всех вокруг. Как, например, сейчас — применительно к сотрудничеству России и Африки.

Сейчас в конгрессе США варится законопроект, в котором таковое сотрудничество прописано как некий грех, за который африканцам, представляющим интересы Москвы на континенте, положена кара — санкции. Это неоколониализм в чистом виде (запомним это слово) — и столь бестактный, что создал предельно выгодный фон для турне главы МИД России Сергея Лаврова по Черному континенту.

Выглядит это так, что политики Африки клеймят Америку за расизм, а американцы неловко оправдываются (сами же сделали это слово проклятьем, будто расизм недостаточно плох сам по себе).

В ту же ловушку попали и немцы, чей англоязычный аккаунт в Твиттере высказался на тему того, что Лавров летит в Африку не "леопардов смотреть", а доказывать, что "партнеры Украины хотят уничтожить все русское". Африканские политики возмутились: вы считаете, что Африка может заинтересовать только своей природой? вы сравниваете нас с животными?

Про Россию и русских на Западе теперь пишут гораздо хуже, расизмом это не считается (и напрасно), но мы не будем делать вид, будто американские конгрессмены-неоколониалисты придумали свой законопроект исключительно из-за русофобии. Это не жертвы мании, это вполне рациональные люди: черная Африка теперь — такая территория, за которую нужно бороться.

То есть Африка сама по себе очень разная: демократическая и тоталитарная, пророссийская и проамериканская, зажиточная и нищая, развивающаяся и безнадежная. Но "в среднем по палате" она уже не та, что десять лет назад. У Африки появились деньги, средний класс и амбиции, а то, что это мировая кладовая полезных ископаемых, наоборот, не изменилось.

За пять лет после воссоединения с Крымом (когда Запад начал обрывать экономические связи с Россией, и нам срочно понадобилось искать альтернативы) товарооборот между РФ и странами Африки к югу от Сахары удвоился.

Именно поэтому по континенту колесил Лавров. Именно поэтому в июле состоится уже второй по счету саммит Россия — Африка (первый прошел в 2019-м в Сочи, где был представлен весь континент — 54 страны, из которых 45 на высшем уровне). Именно поэтому переживают американские конгрессмены, точнее, по сложной совокупности причин. География визита Лаврова хорошо иллюстрирует и эту совокупность, и разнообразие африканских государств.

С ЮАР — первой остановкой главы МИД — все вроде как понятно. Член БРИКС и G20, экономический и политический лидер черной части континента, страна с разнообразным и местами весьма продвинутым производством. Принято считать, что после падения апартеида Южная Африка стремительно обеднела и все потеряла, но это не так: ЮАР стала богаче, но ее жители в среднем — да, беднее, поскольку теперь национальное богатство размазывается по значительно большему количеству ртов из числа черных граждан и "понаехавших".

Зачем Лаврову в Анголу — тоже не бином Ньютона. Это страна, с которой у нас старые советские связи и богатая история военно-технического сотрудничества. Запасы одной только нефти там — вторые в Африке (после Нигерии), поэтому есть шальные средства и горячее желание вкладываться в развитие, покупая то, что Россия продает — сельскохозяйственную и прочую технику, удобрения, лекарства, металлы и некоторые другие позиции, которые теперь под санкциями Запада.

С Эритреей сложнее. Это одно из беднейших государств мира, по крутости режима — африканский аналог Северной Кореи, поэтому десятилетиями сидит под санкциями и стоит на радикально антизападных позициях. Как следствие, стала одним из пяти членов ООН, которые проголосовали против вообще всех антироссийских резолюций, наряду с Белоруссией, КНДР, Сирией и самой Россией.

Но дело тут не столько в геополитике, сколько в обычной географии. Географическое положение — главное и пока что единственное богатство Эритреи. Она как бы "запирает" Красное море на стыке с Аравийским (то есть с мировым океаном). Там рекордный на планете трафик как торговых, так и военных судов, поскольку всякая держава, претендующая на величие, претендует и на военную базу в Баб-эль-Мандебском проливе, чье название доставляет российским школьникам столько веселья на уроках той самой географии.

К проливу примыкают только три страны — Джибути, Йемен и Эритрея. Ни одной из них это не принесло счастья, но бизнес построить удалось: Джибути, например, только тем и зарабатывает, что сдает земли под военные базы. Это единственное место на Земле, где американские военные соседствуют с китайскими. Могли бы соседствовать еще и с российскими, но договориться с Джибути не удалось, возможно, как раз из-за американцев. Которые Эритрее вообще не указ.

Но если перспективы появления в Красном море российской базы и обсуждались, то в скрытой части визита. Она, надо думать, в случае каждой страны была более разнообразной и волнующей, чем официальная, потому что африканцам так привычней работать, а время сейчас для России своеобразное — время черных ходов и теневых сделок.

Простой пример. Незадолго до приезда Лаврова оппозиция в ЮАР, ориентированная на Штаты, начала в СМИ громкую кампанию, требуя выяснить, что грузят на пришвартовавшийся к берегам страны российский сухогруз. Предположения выказывались в основном такие, что это оружие. Потом предположения получили некоторые подтверждения. Но до сих пор не ясно, связано это с грядущими совместными военно-морскими учениями РФ, КНР и ЮАР, на которые уже отбыл наш Адмирал Горшков, или все-таки не связано.

Кстати, самого факта совместных учений хватило, чтобы Госдеп зашелся в истерике. Послушав его, в Минобороны ЮАР предложили сделать учения ежегодными. Как было сказано выше, американцы полезны, когда несносны.

Что-то скрытое наверняка есть и в случае Эсватини — еще одной остановки главы российского МИД. Государство это даже по африканским меркам своеобразное: так, главный национальный праздник там — ежегодные выборы новой жены абсолютного монарха. Все кандидатки должны быть невинны и моложе 21 года, когда же король решает обойти требование номер два, то должен в соответствии с законом выплатить королю (то есть самому себе) штраф в одну корову.

Но в том числе из-за своего своеобразия Эсватини решила стать и действительно стала выгодополучателем эпохи BLM. По моднейшим ныне вопросам африканской самобытности и "преодоления культурного колониализма белых" — это теперь к ним. Потому и Эсватини — прежнее и значительно более распространенное название Свазиленд теперь считается пережитком расистского прошлого.

Россия с этим апостолом африканской самобытности (приятно антиамериканским по сути своей) ввела безвизовый режим и готовит договор о дружбе. Даже если только антиколониального пиара ради — теперь оно того стоит.

Неслучайно слово "неоколониализм" применительно к США Лавров произнес в каждой (!) африканской стране, где побывал. В том числе (в Анголе) в том контексте, что Украина как инструмент Запада "проводила откровенно колониальную политику в отношении русскоязычных" (африканским партнерам нужно объяснять причины СВО на понятном им языке).

Тут надо понимать, что "пиар" — это не про "пыль в глаза", как многие считают, а про то, как выделить свои сильные стороны. Одна из таких сторон России в проклинаемую многими "эпоху BLM" выглядит особенно сильно.

У нас сняли фильм "Цирк", когда черных в США пускали не во все кинотеатры. Сегрегацию там запретили законодательно только через три года после того, как мы отправили первого человека в космос. И первого чернокожего человека — кубинца Арнальдо Мендеса — в космос тоже отправили мы. Это еще одна в тысяче причин, по которым мы имеем право рассчитывать на фору в деле борьбы за Африку.

Особенность этой борьбы в том, что лидерам Африки нередко и не надо объяснять, зачем им Россия: тот самый пиар России на континенте хорош и самоподдерживается. Зачастую это россиянам надо объяснять, зачем нам бороться за Африку, — у общества имеется скепсис из-за травматического опыта советских времен, когда на чернокожих марксистов спустили много средств и сил.

Но нынешняя Африка, как было сказано выше, — это другая Африка. Только по-прежнему не счесть алмазов в ее каменных пещерах — буквально алмазов и буквально не счесть. Взять, допустим, Демократическую Республику Конго — максимально пострадавшую от западного колониализма и до сих пор кровоточащую страну, чьи представители зачастили в Россию (сразу по возвращении Лавров принял спецпредставителя президента Франсуазу Жоли). Запасы кобальта, германия, тантала там крупнейшие в мире, а урана, вольфрама, меди, лития — крупнейшие в Африке. Разведка и добыча такого добра может потянуть на контракт века.

Отдельно стоит выделить литий, необходимый для производства аккумуляторов. Учитывая, что Россия тоже один из мировых лидеров по запасам лития, ряд экспертов давно предсказывают между нами и Западом "литиевую войну".

В плане глобального противостояния Африка важна еще и как модель. Другие эксперты, критичные к самой идее вроде как неравной борьбы с Западом, иногда задают риторический вопрос: а как именно будет выглядеть победа России над США как мировым гегемоном? Жители Восточной Европы поднимут мятеж под российскими флагами и выгонят из страны американских военных?

Это кажется чем-то утопическим, но в современной Африке именно это и происходит. А в Буркина-Фасо (бывшая Верхняя Вольта) все описанное произошло совсем недавно, только военные были не американскими, а французскими. Теперь Париж с некоторой тревогой поглядывает на другую свою бывшую колонию — соседний Нигер, где у него крупнейшая заграничная военная база и критично необходимые для национальной энергетики урановые разработки.

Конечно, исторические процессы на разных континентах не копируются полностью — как показывает та же Африка, вводные могут кардинально разниться даже от страны к стране. Но никто на международной арене не посмеет сказать, что в Европе такого не может быть, ведь она не Африка. Если скажут, нужно напомнить, что это расизм. Пускай извиняются.