В Штатах хотят запретить слово "американец"

Никаких шуток, никаких пародистов, никакого участия Вована и Лексуса: тут все со звериной серьезностью. Вышел список из ста слов или выражений, которые в английском языке далее употреблять не рекомендуется, включая слово "американец". Это, правда, частная инициатива — работа группы взбесившихся айтишников из Стэнфордского университета, США (уровень престижности не хуже МГУ или СПбГУ). И из употребления всю черную сотню слов предлагается изъять только на сайтах Стэнфорда, а не в глобальном масштабе.

Честно говоря, до момента написания этих строк был соблазн еще и еще раз все проверить — вдруг скажут, что это не всерьез. Но пока что они не отказались ни от чего, всего лишь скрыли полный список нехороших слов за паролем. Потому что скандал получился шумный, мощный. Прежде всего, понятно, из-за слова "американец".

В чем провинилось слово? А в том, что оно может обидеть жителей еще 41 государства Американского континента. Его рекомендовано заменить на "гражданин США".

Ну и дальше все по той же методике — как бы кого не обидеть. Сделаны таблицы, которые разные СМИ успели заснять и опубликовать: старое слово, его замена, объяснение причин замены. Например, "иммигрант" — это теперь "негражданин", что-то напоминает. Причина — нехорошо обозначать человека по какой-то одной характеристике, да еще такой, что кому-то не нравится. Или "слепая дегустация" — это обидно для слепых, ее заменим на "анонимную".

Под стэнфордский нож попало много хороших чисто американских выражений типа "не надо стегать дохлую лошадь". Потому что это жестокость, даже если лошади уже все равно. То же с поговоркой "убить двух птиц одним камнем" — по аналогичной причине. Разделы "расизм" и тот, который по части феминизма, множества полов и гендеров, — тут просто праздник, меняем весь язык в корне. В общем, настоящий бум доброты и деликатности.

Пора выйти за рамки очевидной для всякого нормального человека реакции — "вот это дурдом!" и "хорошо, что не с нами". Дело в том, что это не совсем дурдом, а хуже. Причем нет уверенности, что с нами такого произойти не может.

Для начала: людям хотят запретить говорить на своем языке, вплоть до того, что американцам стыдно называться американцами. Что-то в этом есть украинское, и тут шутки в сторону. Потому что Украина нам показала, что за право говорить на своем языке люди могут очень серьезно обидеть вот таких запретителей. Особенно если те хотят запретить им быть русскими.

Далее, не надо думать, что частная инициатива группы айтишников — это идиотизм местного масштаба, и только. Дело в том, что перед нами крошечная часть мощной, как каток, системы уничтожения сущности человека, и не только в США, и не только в союзных им англоговорящих странах. Уничтожить человека просто — надо запретить ему все, к чему он привык в жизни, что эту жизнь, в сущности, и составляет, и еще надо, чтобы человек этому поддался, сломался.

И тут работает громадная машина. Ну мы же знаем, как это происходит: сначала только Стэнфорд, потом те же правила принимает еще одна частная структура — Twitter. Не знаете, как это бывает, спросите у Илона Маска. Неоживленные текстовые редакторы удаляют сначала неправильные слова, потом удаляют тех, кто их употребляет. А это, если взять все соцсети, огромное количество людей по всему миру.

Технология отработана — начинается все всегда снизу, с пустяков, с инициативных неправительственных групп. Потом они подтягивают под свои людоедские идеи науку, в том числе специально к случаю созданную. Это очень долго — перечислять все, что там запрещают или готовятся запретить, причем каждый раз не просто по гуманным, а по супергуманным соображениям. По части экологии, медицины (человек сам наносит себе вред или якобы вредит другим, надо это запретить), по соображениям гармонии в обществе (никого нельзя обижать). Доброта такая, что камня на камне не оставляет. Хотя бы потому, что поначалу несогласных только стыдят, продуманно выводят их из приличного человеческого общества. Но на последнем этапе такие инициативы становятся законодательными, со зверскими репрессиями: потому что к тому моменту депутаты парламентов уже рискуют гневом ключевой части избирателей, даже если понимают, что заняты какой-то гадостью.

Это сочетание частного активизма с безбрежным гуманизмом может сильно сбивать с толку, особенно если гуманизм, при хорошем финансировании, дотягивается далеко за пределы очага всей перечисленной гадости. И тут можно вспомнить, что здесь, в России, во множестве СМИ возникла — в прежнюю, признаем, эпоху — неловкость: слово "негр" ведь теперь как бы считается невежливым, давайте тоже писать "афроамериканец", "африканец". И хомячки-редакторы на полном серьезе, даже не спрашивая автора, этого самого "негра" заменяли. Более того, нет уверенности, что кто-то не делает так даже сейчас. Да, в России, да, сегодня, и да — речь уже о русском языке, который вслед за английским превращают в собачий или птичий (мы тут обидели множество животных, да?).

Возникает вопрос, как с этой заразой бороться. В России думают, что если просто запретить, то можно отдыхать. Вот недавняя наша законодательная инициатива с целью охранить русский язык от вторжения уродливых переложений с английского: как-то это слишком просто. Тем более что заимствования бывают очень милые. Вот, скажем, человек, который кувалдой рушит стену: чем плохо слово "кувалдер", притом что дело, которым он занят, называть "кувалдингом"? Море уважения и доброты, той самой… И ведь все такое русское. В общем, это не так просто — запретил, и думаешь, что теперь все будет хорошо.

Кстати, если вернуться к истокам нашего разговора, к Стэнфорду, то возникает задумчивость по поводу людей, которые этот список придумали, пусть и действуя вполне в русле прочих идущих в США запретов на нормальный человеческий язык. Как называются эти люди? Айтишники, на английском — IT-specialists? А как насчет того, чтобы этот термин заменить чем-то более гуманным, поскольку айтишники вообще отличаются странностями (кто толпой побежал от мобилизации?), а тут они еще и составили садистскую инструкцию насчет того, как другим людям положено теперь говорить. Скоро в принадлежности к этой профессии будет стыдно признаваться. Ищем новое, никого не обижающее слово.