Мзувукиле Макетука: даже ребенок в ЮАР знает, кто такой Путин

Посол ЮАР в РФ Мзувукиле Макетука рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости Дарье Лабутиной, где и когда может пройти саммит БРИКС, ждут ли на него президента России Владимира Путина, о том, в каких сферах сотрудничество между Преторией и Москвой успешно развивается, а какие еще нужно осваивать, а также когда ожидать запуска прямых рейсов в южноафриканские города.

– Господин посол, ЮАР сейчас председательствует в БРИКС и в августе будет принимать саммит. Уже известно, в каком городе он пройдет?

– Мы пока не знаем, в каком городе – либо в Йоханнесбурге, либо в Дурбане, либо в Кейптауне, потому что там находятся наши конгресс-центры. Так что саммит будет в одном из этих трех городов. Хотя он может пройти и в Претории, потому что это государственный логистический центр. Саммит БРИКС можно было бы провести в штаб-квартире Министерства иностранных дел, там есть аудитории, которые вмещают больше тысячи человек. К тому же, МИД находится рядом со Зданием Союза (резиденция правительства ЮАР и офис президента – ред). Так что удобно добираться, там есть вся инфраструктура. Так что саммит может быть и в Претории.

– Это будет первый очный саммит с 2019 года…

– Да, это будет первый очный саммит. После 2019 года все приостановилось.

– ЮАР пригласит нашего президента Владимира Путина?

– Все президенты будут приглашены, это стандартная практика.

– Приглашение уже направили?

– Нет. Мы получили статус председателя БРИКС только в этом месяце, так что еще много времени впереди. Но предполагается (позвать всех президентов), потому что это встреча на уровне президентов. И это будет первый очный саммит после пандемии. Теперь от Путина и Кремля будет зависеть (приедет ли он), но мы обязательно направим ему приглашение и будем ждать его.

– Какие темы ЮАР поднимет на саммите БРИКС? И могут ли уже на предстоящем саммите объявить о присоединении новых государств?

– Приоритеты, которые ЮАР ставит в ходе своего председательства в БРИКС – это партнерство Африки со странами БРИКС в целях устойчивого развития, а также инклюзивное многостороннее партнерство в контексте региональной африканской повестки.

Вопрос расширения БРИКС стоит на повестке, он обсуждался и в ходе министерской встречи на Генассамблее ООН в Нью-Йорке. Все входящие в БРИКС страны приветствуют расширение. Со стороны ЮАР могу сказать, что мы тоже выступаем за расширение, но для этого нужны соответствующие модальности – какие критерии мы используем. Потому что это будет первое расширение с тех пор, как ЮАР присоединилась к БРИКС в 2010 году. Вопрос в том, какие механизмы использовать, потому что сейчас формата для этого нет. Этим вопросом ЮАР сейчас будет заниматься на посту председателя. В ходе нашего срока расширение БРИКС будет одним из приоритетов. Какие критерии будут использоваться, мы пока не знаем, но в этом процессе мы должны будем заручиться согласием всех участников БРИКС. ЮАР не будет принимать решение за всех. Так работает БРИКС – по принципу консенсуса, права вето у нас нет. Открытое расширение, как его называют, будет среди приоритетов ЮАР на посту председателя.

– Среди желающих присоединиться есть страны Африки: Алжир и Египет, будет ли у них преимущество?

– Сейчас есть около 13 претендентов. Есть страны, которые официально подали заявки, их шесть, а есть страны, которые выразили интерес. Я лично ожидаю, что приоритет будет на стороне тех, кто уже подал заявку.

– Сколько всего африканских стран претендуют на участие в БРИКС?

– Египет и Алжир. Еще Иран, Бахрейн, Саудовская Аравия и ОАЭ (в числе претендентов). Среди африканских стран только Египет и Алжир.

– Будет ли обсуждаться в ходе саммита зона свободной торговли БРИКС?

– Я не слышал, чтобы эта тема обсуждалась на уровне БРИКС. Это пока только идея. Возможно, в будущем этот вопрос будет подниматься, но пока он не входит в повестку.

Для нас важно пояснить со стороны ЮАР, что мы двусторонняя, а не многосторонняя миссия, а БРИКС – это многосторонний формат. Решения принимаются в штаб-квартире, на многосторонней площадке.

ЮАР не принимает односторонние, единоличные решения. Мы всегда консультируемся с нашими соседями по региону: членами Сообщества развития Юга Африки (SADC). Мы всегда обсуждаем с ними, а потом наши решения попадают на обсуждение в Африканский союз. Поэтому даже в БРИКС наша деятельность будет посвящена устойчивому росту и развитию, а также взаимодействию на международных площадках.

Мы с вами уже обсуждали видение ЮАР на долгосрочную перспективу в этой области: в первую очередь реформа ООН, реформа международных площадок, в первую очередь ООН, в том числе Совета Безопасности. Мы ясно выразились, мы не поддерживаем, что правом вето обладают только пять стран. Но это не вопрос первостепенной важности для нас сейчас, хотя мы ясно выражаем свою позицию.

Интересно, что на саммите лидерства Африка-США президент Байден выразил поддержку реформе ООН, в том числе Совета безопасности. Это один из итогов саммита – его поддержка реформе международных структур. И приоритет среди таких организаций мы отдаем ООН, считаем, что глобальные вопросы должны решаться именно там.

– Байден также предложил включить Африканский Союз в G20.

– Да, и мы поддерживаем эту идею. Большая Двадцатка для нас одна из главных международных площадок, поэтому мы поддерживаем включение Африканского союза. Мы говорим об этом предельно ясно. Афросоюз – это африканская международная площадка, и ЮАР (входит в Двадцатку – ред) поддерживает включение Афросоюза в G20, он должен быть представлен там без всяких сомнений. И Афросоюз будет выражать на этой площадке позицию всего африканского континента.

– Другое важное событие, которое пройдет летом, это саммит Россия-Африка. Приедет ли на него президент ЮАР Сирил Рамафоза?

– Саммит пройдет 27 июля в Санкт-Петербурге, президент Рамафоза уже получил приглашение и принял его.

– То есть он приедет?

– Он принял приглашение. Это первый шаг. Мы также приняли участие в брифинге в Москве наряду со всеми африканскими послами, который проводил (замглавы МИД РФ Михаил) Богданов. Пока это был общий брифинг о подготовке к саммиту, без деталей. Но это был первый такой брифинг.

Российская академия наук также провела мастер-класс о том, как она готовится к саммиту. Мы посетили этот научный и образовательный форум. Там было несколько российских организаций в области науки и образования. Было интересно послушать идеи с российской стороны. Я думаю, все африканские посольства принимали участие в этом мастер-классе.

Мы ожидаем следующий брифинг замглавы МИД РФ Богданова, нам обещали, что он пройдет в феврале и что на нем будут раскрыты какие-то детали. Как я уже сказал, пока был только первый вводный брифинг, на котором не раскрывались детали. Второй будет в феврале, а потом пройдут еще брифинги.

– В феврале в ЮАР пройдут вторые по счету военно-морские учения совместно с Россией и Китаем. Ранее министр обороны ЮАР заявила, что США пытаются угрожать стране из-за ее связей с Россией. Угрозы не отразятся на проведении учений?

– Учения продолжаются, они пройдут с 17 по 24 февраля в Индийском океане, рядом с провинцией Квазулу-Натал. Это будут военно-морские силы ЮАР, Китая и России. Нас об этом уже официально информировало Минобороны ЮАР. Запланирована пресс-конференция перед началом учений. В прошлый раз учения проводились в ноябре 2019 года в районе Кейптауна, те же страны и та же идея. Это трехсторонние учения, призванные продемонстрировать возможности трех государств на военно-морском поприще.

Что касается ответной реакции… Главное, что учения состоятся. Реакцию других стран мы воспринимаем как часть демократического процесса, невозможно помешать третьей стороне критиковать факт проведения учений. Если одна страна решает, что это неправильные учения, от второй и третьей страны это не зависит. В нашем случае важно, какую цель ЮАР ставит перед собой, принимая решение участвовать в учениях.

Мы не знаем, где и когда пройдут следующие учения. Но судя по тому, что они уже проходили в 2019 году, это ежегодный процесс, и я думаю, есть все шансы, что учения пройдут в 2024 году.

– Могут ли в третий раз учения пройти в акватории России?

– Я не знаю, в каком формате они будут проходить в дальнейшем.

– Ранее вы упоминали, что "Газпром" и "Русгидро" собирались сотрудничать с компаниями из ЮАР, однако проекты были заморожены. Есть ли какие-то изменения?

– Я думаю, что слово "заморожены" неудачное. Возможно, я использовал это слово ранее. Были какие-то задержки, но могу вас заверить, что сейчас намечены переговоры между "Газпромом" и PetroSA. Потому что с дипмиссией и послом связались представители "Газпрома", они ищут возможности для инвестирования в энергетический сектор ЮАР.

PetroSA – это государственная компания, как "Газпром". Ей принадлежат морские месторождения в районе Кейптауна, в заливе Моссел. Мы разрабатываем там нефть с 1970-х годов. "Газпром" заинтересован в любых возможностях, которые он может получить, но пока мы ожидаем встречу между "Газпромом" и PetroSA. Мы согласились, что следующая встреча должна быть личной. Они уже провели несколько встреч онлайн с конца 2021 года, когда процесс был запущен.

Что касается переговоров с "Русгидро", сейчас мяч на их стороне. Они рассматривают несколько инвестиционных проектов, информацию о которых мы для них подготовили, и мы ждем их ответа. Есть целый спектр проектов, которые мы им предложили для потенциального инвестирования. Пока они не ответили, мы ждем. Можете спросить у них. Но мы снова будем обсуждать с ними сотрудничество в ближайшее время. Мяч на их стороне, ЮАР ждет "Русгидро".

Для нас важно подчеркнуть, что в ЮАР огромное количество возможностей для инвестиций российских концернов и бизнесменов. ЮАР выразила готовность сотрудничать, теперь все зависит от российских компаний, они должны решить, в какую сферу они хотят инвестировать. И я могу с уверенностью сказать, что во всей Южной Африке рассуждают похожим образом. Мои коллеги из соседних стран, Ангола, например, сказала, что возможности есть. Все будет зависеть от российских предпринимателей и промышленности – готовы ли они их использовать. Франция только за 2022 год инвестировала 50 миллиардов долларов в новые проекты в ЮАР. Это в качестве примера. Возвращаясь к России, мы открыты к инвестициям и готовы взаимодействовать.

Посольство скоро примет участие в переговорах с представителями Евразийской экономической комиссии по теме сельского хозяйства, по поводу сотрудничества ЮАР и ЕЭК. Скоро у нас запланирована встреча, мы послушаем, что они хотят нам предложить. Они написали в посольство. Мы будем рады такому партнерству с ЕЭК и ее советом.

– Речь пойдет о зоне свободной торговли ЮАР и ЕАЭС?

– Нет-нет, зона свободной торговли – это отдельная тема. Сначала партнерство, доступ к рынкам. Мы говорим о доступе к рынку юаней. ЮАР будет выступать за партнерство между ЕЭК и ЮАР и впоследствии выводить его на другой уровень. Потому что ЕАЭС – это межрегиональная многосторонняя площадка, и мы будем ратовать за партнерство с ЮАР, а также с Сообществом развития Юга Африки. В будущем мы будем поддерживать партнерство между ЕЭК и Афросоюзом.

– В сельском хозяйстве?

– Не только. Но запрос от ЕЭК был про сельское хозяйство. Нас это устраивает, потому что мы большой игрок в этой сфере, поэтому начинать партнерство с сельского хозяйства было бы хорошей идеей.

– Недавно Россия осуществила большую поставку пшеницы в ЮАР, значит, проблема с логистикой решилась?

– Мы пока не можем порадоваться разрешению всех проблем. Но определенные механизмы рассматриваются для урегулирования логистического кошмара. Ведь этот кошмар возник в результате санкций. Потому что корабли, которые направляются в Россию, не могут причалить в западных странах, не могут разгружаться в странах Евросоюза.

Но появляются альтернативные варианты – на прошлой неделе ЮАР впервые осуществила поставку фруктов напрямую в Санкт-Петербург. Этот корабль был загружен в Кейптауне и прибыл в Санкт-Петербург без остановок. Перевозку осуществляла российская компания Baltic Ships, это крупнейший импортер южноафриканских фруктов и овощей в Россию. Это была первая прямая поставка. Пока рано говорить о решении логистических проблем в полной мере, однако мы стараемся потихоньку их решать.

– В декабре власти РФ не пустили крупную партию мандаринов из ЮАР из-за наличия плодовой мухи, не повлияет ли этот случай на дальнейшие поставки фруктов?

– Такое часто происходит с цитрусовыми, это нормально. С тех пор, как корабль был задержан, уже поступали несколько крупных партий апельсинов, так что инцидент никак не повлиял на наше присутствие на российском рынке. Мы наращиваем долю экспорта цитрусовых в Россию. Мы также поставляем авокадо, сливы, манго. Второй корабль уже загружают в Кейптауне, в феврале он будет в Санкт-Петербурге, партия фруктов на нем будет в два раза больше.

Сейчас мы начали поставлять и виноград, потому что ЮАР является крупным производителем винограда и, как следствие, крупнейшим экспортером вин. На российском рынке мы занимаем седьмое место по поставкам вин и гордимся этим.

– На первое место выходить не планируете?

– Тут нужно сделать скидку на географию – есть крупные международные производители вин, расположенные ближе к России – это Франция, Испания, Италия.

– Даже несмотря на санкции?

– Я не видел статистики после санкций, но тут нужно понимать, что импортеры не завозят вина по одной бутылке. Возможно, еще остаются неизрасходованные запасы.

Но мы конкурируем с крупнейшими производителям вина из Европы, которые присутствуют на российском рынке гораздо дольше нас. Ниша, которую мы занимаем, нас вполне устраивает. При этом мы работаем над тем, чтобы повысить нашу долю на российском рынке. И нам это удается. Практически ежедневно наш торговый и промышленный департамент работает над этим, ведет переговоры с производителями вина.

– Вы планируете выходить на рынки ЕАЭС в плане экспорта вин?

– Мы пока не говорим о Евразии, наше сотрудничество с ЕАЭС в основном происходит с Россией. Поэтому встреча с ЕЭК будет посвящена расширению экспорта в ЕАЭС.

– По каким категориям?

– По всем категориям товаров.

– Видите ли вы перспективы запуска прямых рейсов в Россию в ближайшее время?

– В конце февраля 2022 года мы должны были запустить четыре прямых рейса, один из них в Кейптаун, потому что русским нравится этот город. Наш департамент транспорта обсуждал с российским транспортным министерством рейсы "Аэрофлота", потом нам сообщили, что было принято решение, что это будет компания "Nordwind". Так что теперь мы ждем, пока российская сторона сообщит о готовности "Nordwind".

В феврале мы все радовались, потому что все было готово, соглашение уже было подписано, мы получили вербальную ноту от МИД об этом решении. Но в конце февраля все приостановилось. Сейчас мы снова будем стучаться в двери по этому поводу, мы ждем новостей от российской стороны. Спросите Министерство транспорта, "Nordwind", может, они лучше нас знают ответ на этом вопрос.

– Речь идет только о пассажирских рейсах или о грузовых тоже?

– Одно связано с другим, однако пока речь идет именно о пассажирских рейсах, чтобы развивать туризм между двумя странами. Я уверен, что в дальнейшем это приведет и к запуску грузовых рейсов.

– Ведутся ли еще переговоры с "Росатомом" в области сотрудничества по атомной энергетике?

– Для нас атомная энергетика не является приоритетной, наша энергетическая стратегия в основном основана на возобновляемых источниках, таких как ветер, солнце, а атомная энергетика в самом низу списка. У нас есть одна АЭС, ее строили французы еще полвека назад. Никаких проблем за эти годы с ней не возникало, но в целом общество в ЮАР побаивается атомной энергетики. Когда они слышат слово "ядерное", они сразу думают про оружие, это их пугает. В ЮАР также помнят про Чернобыль, про Фукусиму, поэтому скептически относятся к ядерной энергетике. Кроме того, в ЮАР очень сильное экологическое лобби.

Так что за два года работы в Москве я ни разу не контактировал с представителями "Росатома", потому что это не по нашей части сейчас. Я знаю, что в России гордятся ядерными технологиями, что "Росатом" это флагманское предприятие. Но для нас этот вопрос не стоит в повестке дня. Вот про сельское хозяйство мы с радостью поговорим, про золото-бриллианты-платину – тоже с удовольствием, про сотрудничество по возобновляемым источникам энергии.

– Бизнесмены из ЮАР намерены участвовать в предстоящем ПМЭФ? Мог бы также приехать кто-то из чиновников?

– Нас пока не приглашали, и мы не обсуждали с "Росконгрессом" эту тему. Но ЮАР в апреле будет участвовать в выставке "MiningWorld Russia" в Москве. Двадцать три компании из ЮАР из сферы машиностроения собираются приехать. Сейчас мы работаем над их визитом, обсуждаем с организаторами детали участия.

– Какие-то совместные проекты в сфере добычи золота, бриллиантов сейчас реализуются?

– О да, да! Мы до сих пор являемся одним из главных игроков в области разведки и добычи полезных ископаемых. Именно поэтому мы намерены принять участие в этой выставке в Москве. Это будет крупнейшая делегация промышленников из ЮАР за время после пандемии. Потому что эта та сфера, в которой мы хотим расширять сотрудничество. Поэтому мне так нравится на Урале. Я обожаю и Сибирь, Якутию! Хотя там так холодно… Сейчас меня приглашают посетить Красноярск.

Еще один сектор, где мы могли бы сотрудничать – это финансы, банковская сфера. Но Россия пока боится работать с нами в этой области. Я не понимаю почему. Мы гордимся своей банковской системой, потому что она была основана еще британцами по образу и подобию Банка Англии. А про него говорят: "Так же безопасно, как в Банке Англии". Наши банки одни из старейших в мире, но мы идем в ногу со временем и развиваем эту систему. Мы занимаем лидирующее положение в сфере онлайн-банкинга. России надо присмотреться к этой сфере сотрудничества.

ЮАР обладает самой диверсифицированной экономикой на континенте и финансовый сектор является основой для этого, мы распространяем технологии по всему африканскому континенту. Например, мы построили банковскую систему в Нигерии, сейчас помогаем Танзании.

Еще у нас развита регуляторная система, южноафриканцы фанаты разного рода регулирований. Я уже не говорю о судебной системе, на ней вообще зиждется южноафриканская демократия. У нас суд и государство разделены, правительство не может диктовать свою волю судьям.

– Еще одна сфера для сотрудничества – это религия. Недавно три общины буров перешли под управление РПЦ, а священник из Кейптауна Николай Эстерхейзен даже заявил, что Африка может стать "бастионом православия". Вы считаете, это может произойти?

– Все возможно. Но нужно понимать, что ЮАР – светское государство, поэтому у нас правительство не вмешивается в религиозные вопросы. Свобода вероисповедания закреплена в конституции, к какой церкви себя относить – это личное дело каждого, "твой ребенок", как мы говорим. В ЮАР к таким вещам относятся спокойно, это нормальный демократический процесс.

– Тем не менее это интересный прецедент, вы допускаете, что в будущем другие общины буров захотят присоединиться к РПЦ?

– Я не удивлюсь, если это окажутся последние православные христиане в ЮАР. В нашей стране очень много разных конфессий, не все буры исповедуют православие, многие могут и не знать о том, что какие-то общины присоединились к РПЦ. У нас распространены сотни религиозных сект, различных церквей, и нет какой-то доминирующей церкви.

– В завершение интервью хотели попросить вас прокомментировать заявление главы евродипломатии Борреля о том, что жители Африки не знают, где находится Донбасс и кто такой Путин.

– Не хочется комментировать слова представителя ЕС, этот вопрос нужно адресовать послу ЕС в Москве. Я даже не видел это заявление и контекста не знаю. Но такие вопросы меня не беспокоят, и я думаю, многие южноафриканцы ответили бы так же. Для нас это вообще не проблема.

Я не думаю, что в ЮАР найдется хоть один ребенок, который не знает, кто такой Путин. Даже моя десятилетняя внучка знает. Так что я сомневаюсь, что есть хоть один южноафриканец, который не знает Путина. Они, возможно, не знают, где Донбасс и Луганск, но в школе у нас проходят историю Революции в России, историю победы во Второй мировой войне. Они могут не знать, где находится Краснодар, Екатеринбург, но они точно знают, где Сибирь, где Москва и Санкт-Петербург.