Франческо Рокка: санкции усложнили работу гуманитарных организаций в Сирии

Одной из центральных тем нынешней недели высокого уровня сессии Генассамблеи ООН является проблем продовольственного кризиса. О том, как антироссийские санкции отразились на работе гуманитарных работников в Сирии, о перспективах "зерновой сделки", и о качестве доступа гумпомощи в регионы САР в интервью РИА Новости рассказал президент Международной Федерации Красного Креста и Красного Полумесяца Франческо Рокка.

– Позвольте мне начать с вопроса про Сирию. Как много сотрудников сейчас работает "на земле"? Достаточно ли этого количества или требуется увеличение?

– В Сирии работу на месте ведет Сирийский Арабский Красный Полумесяц, с тысячами добровольцев в разных регионах страны. Я думаю, что проблема заключается не в количестве добровольцев и сотрудников, а скорее в том, какую финансовую поддержку , конкретную помощь они получают на международном уровне для того, чтобы поддерживать свой мандат. Потому что мы говорим о миллионах нуждающихся. Количество нуждающихся переселенцев внутри страны все еще остается очень пугающим. И к сожалению, Сирия сейчас превратилась в забытый конфликт. И пока слишком многие все еще страдают от последствий войны, Сирия стала, пожалуй, одной из самых бедных стран мира.

– Есть ли у вас доступ во все регионы страны?

– К сожалению, если посмотреть на карту Сирии до 2011 года, конечно, многие районы все еще технически заняты различными структурами. Но наше движение может работать практически везде. Это то, о чем стороны всегда договариваются. В любом случае, доступ с самого начала сирийского кризиса был для нас одним из главных вызовов.

– А что требуется для получения доступа во все части Сирии?

– Я думаю, что главной проблемой не только касательно Сирии, но и многих других стран в эти непростые времена, является риск политизации помощи. Мы с самого начала являлись нейтральной организацией, так и должно оставаться. Мы надеемся, что все участники конфликта в Сирии или где бы то ни было, будут уважать нашу роль и тот вклад, который мы вносим для облегчения страданий самых уязвимых слоев населения этой страны или любых других. Поэтому это очень сложная ситуация, но я надеюсь, что скоро она разрешится, даже несмотря на то, что я не слишком оптимистичен в краткосрочной перспективе.

– Ведете ли вы переговоры с Россией о получении более широкого доступа в Сирии?

– Если честно, моя роль не заключается в том, чтобы говорить с властями России, Сирии или Турции. Это скорее по части наших коллег из МККК, но в целом проблем с доступом к районам, где находятся российские или сирийские воска, нет. Мы видим, что к нам и нашему мандату на этих территориях относятся с уважением.

– Скоро наступит зима, соответственно вам может потребоваться дополнительное финансирование. Прогнозируете ли вы, что у вас будет все необходимое для продолжения работы в Сирии?

– Нам нужно будет провести еще одно интервью через несколько месяцев. Тогда я отвечу. Меня беспокоят слухи о сокращении финансирования в Сирии и в других странах, которые проходят на фоне энергетического и финансового кризисов. Но я хочу отметить, что это не является своего рода политическим решением, а связано с санкциями, которые иногда бьют по наиболее уязвимым.

– Да, как раз хотели задать вам вопрос о том, как сказываются антироссийские и антисирийские санкции на вашей работе?

– Я думаю, что стало сложнее, появилось больше бюрократии. Всегда, когда принимаются решения о введении санкций, что по себе является политическим решением, мы пытаемся договориться об исключениях для гуманитарных организаций и гуманитарной помощи. Для нас необходимо, чтобы наша роль оставалась нейтральной, потому что мы не являемся частью политических дискуссий. Мы не выбираем стороны ни при каких условиях, именно поэтому мы должны надеяться, что в будущем нам удастся более эффективно решать эту проблему. Но я еще раз повторю, это необходимо исключительно для защиты нашей роли на земле, потому что это тяжело. Во время моих визитов в конфликтные зоны – а вы как раз начали с вопроса про зиму и приближение холодов в Сирии – миллионам людей приходится очень-очень трудно.

– Вы упомянули, что переговоры с Асадом не входят в ваши обязанности, но, возможно, вы контактируете? Как осуществляется сотрудничество?

– Что касается кооперации, то мы работаем с Сирийским Арабским Красным Полумесяцем. И так как я не получаю никаких жалоб, то для меня все выглядит хорошо. Наша роль, как международной федерации, в другом. Мы поддерживаем роль национального общества в Сирии, в России, на Украине. Моя роль не является политической, я не участвую в переговорах с политическими лидерами, а работаю в координации с коллегами-президентами организаций, чтобы узнать о проблемах, с которыми они сталкиваются, об их успехах.

– Эта часть сотрудничества проходит без проблем?

– Да-да, все хорошо. Я горжусь тем, какую роль играет Сирийский Арабский Красный Поумесяц с самого начала войны. К сожалению, в самом начале мы лишились большого количества волонтеров, из-за политизации гуманитарной помощи. Потому что в самом начале конфликта, я помню, многие, очень многие говорили, что Сирийский Арабский Красный Полумесяц слишком тесно связан с правительством, что на само деле было неправдой.

– То есть, они не хотели работать на организацию, чтобы не быть обвиненными в ангажированности?

– Нет, если я правильно понимаю, мы говорим о начале конфликта. В самом начале у нас было ощущение, что кто-то нарочно пытался втянуть Сирийский Арабский Красный Полумесяц в политику, что было большой ложью. И это имело последствия, потому что в какой-то момент волонтеры стали мишенью. Мы потеряли большое количество волонтеров в первые три года войны.

– А сейчас?

– К счастью, нам удалось восстановить справедливость. То, какую работу они выполняют на уровне сообщества, говорит само за себя.

– Если вы позволите, мы бы хотели перейти к вопросам, касающимся продовольственного кризиса. В чем вы видите вашу цель по разрешению продовольственного кризиса?

– Дело в том, что (нынешний продовольственный кризис) – это слишком сложная тема, потому что мы не первый раз с ним сталкиваемся, особенно в Африке. Были предпосылки. Но мы не могли вмешаться. И сейчас нам снова приходится бороться с последствиям. Нам нужен системный поход, нам нужна абсолютно новая система. Гуманитарный ответ не должен быть единственным решением, над которым надо работать. Нам нужна политическая воля, нам нужна политическая поддержка в диалоге с правительствами, чтобы создать новую модель реагирования, предотвращения подобного рода кризисов.

– У вас есть конкретный план, который вы хотите предложить на генасамблее?

– Нет, потому что этим должны заниматься политики. Мы в свою очередь готовы поддерживать, готовы помогать. Мы всего лишь просим показать наличие политической воли. Да, мы все сейчас заняты тем, что профессионально выполняем нашу роль, но мы хотим сказать, что этого недостаточно. Вы не вернете человеку его достоинство, просто дав ему тарелку с рисом и курицей. Мы говорим о таких вещах. Мы говорим о том, как защитить их источники существования, как защитить их сельское хозяйство. Мы знаем, например, что кочевники в Сомали и Кении или других регионах Африки передвигаются с места на место. Поэтому нам нужно поддержать эти народы. А подход Запада, особенно по отношению к Африканскому Рогу, очень наивен.

Я начинал в качестве волонтера. Эту историю я часто рассказываю. В 1988 году я был начинающим волонтером, мы принимали мигрантов, отчаявшихся мигрантов из стран Африканского Рога. Прошло 34 года, и мы все еще принимаем мигрантов, бегущих оттуда. Почему? Из-за ряда кризисов, в том числе продовольственного кризиса, вооруженных конфликтов. Над разрешением этих проблем должно трудиться международное сообщество. Если этого не случится, они будут продолжать мигрировать.

– С какими странами вы проведете встречи на полях генассамблеи?

– Да, у нас запланировано мероприятие высокого уровня, организованное в том числе Управлением ООН по координации гуманитарных вопросов (УКГВ). И мы с генеральным секретарем (Международной Федерации обществ Красного Креста и Красного Полумесяца) проведем несколько двусторонних встреч. Моя цель будет заключаться в том, чтобы выступать в качестве спикера. А он будет проводить встречи непосредственно по деталям нашей работы. Таким образом мы разделяем наши обязанности в Нью-Йорке и пытаемся больше информировать людей об этих проблемах. Надеемся найти финансирования для осуществления нашей деятельности.

– Вы считаете, что кризис на Украине, а также поляризация мира на фоне этого кризиса усложнили вашу работу?

– Возможно. Честно говоря, мы посмотрим, как будут развиваться события, особенно в контексте продовольственной безопасности. Но безусловно, я, прежде всего, обеспокоен тем, что усугубляет продовольственный кризис – это климатические изменения. Чтобы разрешить климатический кризис, нужно найти взаимопонимание. Поэтому необходима вовлеченность всех и каждого в эту дискуссию. Нужно найти точку соприкосновения, когда не будет поляризации, потому что это наша общая конечная цель. Нам нужно искать взаимопонимание.

– Поддерживаете ли вы усилия генсека ООН по возвращению российских удобрений на мировые рынки?

– Я поддерживаю любую инициативу, которая направлена на то, чтобы облегчить страдания наиболее уязвимых стран мира. Поэтому если для помощи странам, страдающим от последствий климатических изменений, засухи в большей части Африки необходимы зерно и удобрения, конечно, мы поддерживаем такую инициативу. И я думаю, что Генсек ООН двигается в правильном направлении.

– А как вы оцениваете перспективы продления зерновой сделки в ноябре?

– Конечно, я надеюсь, что сделка будет продлена. Зерновая сделка – только часть гораздо большей проблемы. И она чрезвычайно важна. В конце концов, я надеюсь, что участники придут к взаимопониманию и продлят ее. Но я хочу пояснить: это соглашение не должно стать оправданием для игнорирования проблем Африки. Вот что меня беспокоит, сказать по правде.

– Потому что многие суда с зерном не доходят до Африки?

– Нет-нет, я не об этом сейчас говорю. Я говорю в более широком смысле о том, что мы сейчас находимся в кризисе не из-за войны на Украине. Это уже случалось в прошлом и, к сожалению, снова произошло. Зерновая сделка жизненно необходима для миллионов людей, но она не должна быть поводом для снятия с себя ответственности по борьбе с голодом в Африке. И это то, что никак не связано с зерновой сделкой.