"Без Путина": почему у Европы и Украины ничего не получается

Вчера вечером в Брюсселе состоялась встреча лидеров государств в "нормандском формате без Путина". Во всяком случае, так беседу президентов Украины и Франции с новым канцлером Германии заранее окрестили в украинских СМИ. Сбылась мечта Владимира Зеленского, которую он упорно повторял последние дни: "Ничего об Украине без Украины". Наконец-то хоть кто-то встретился с лидером украинской державы, дабы обсудить судьбу этой страны и с ним тоже.

А то действительно выглядел очень странным тот факт, что президент США Джо Байден обсуждал грядущее "вторжение России на Украину" с Владимиром Путиным, дважды — с лидерами государств старой Европы (до и сразу после звонка в Сочи), а с Зеленским ему потом двое суток поговорить было недосуг. Конечно, глава МИД Украины Дмитрий Кулеба пытался выдать желаемое за действительное, рассказывая, что накануне Зеленскому звонил госсекретарь США, а значит, формула "ничего об Украине без Украины" сработала и здесь. Однако офис президента Украины даже через сутки после виртуального саммита Путин — Байден публично признавал, что информацию об этом звонке в Киеве черпают исключительно из официальных коммюнике обеих сторон и из СМИ. То есть до самого звонка Байдена Зеленскому ни одно американское ведомство — ни Госдеп, ни посольство США, ни Белый дом — не удосужилось хотя бы вкратце донести до Киева основные месседжи.

После разговора с Байденом президент Украины и объявил о грядущем "нормандском саммите без Путина" на площадке встречи лидеров государств Европы и "Восточного партнерства". Судя по антуражу и хронометражу этой скоротечной беседы, они ничего толком не обсуждали. Кулеба подвел краткий итог этого собрания: "Совместными усилиями возвращаем РФ за стол переговоров". Это резюме свидетельствует о том, что тройка лидеров лишь констатировала невозможность проведения конструктивного диалога в отсутствие российской стороны.

При этом позиция России всем хорошо известна: Москва готова к возобновлению работы саммита в "нормандском формате", но, как неоднократно говорил глава российского МИД Сергей Лавров, проведение "саммита ради саммита" бессмысленно. Так он говорил и в 2019 году. И сейчас он заявляет: "Встреча ради встречи нам не нужна".

Тем удивительнее, что по итогам "недонормандской" встречи в Брюсселе Зеленский вдруг дословно повторил слова Лаврова о том, что встреча лидеров "нормандского формата" не должна быть "саммитом ради саммита". Правда, тут же он попытался переложить ответственность за невыполнение решений последнего, Парижского, саммита, состоявшегося в декабре 2019 года, на Россию. Что, конечно же, откровенная ложь. Причем ложь легко проверяемая. Достаточно открыть подписанный в Париже документ (кстати, довольно лаконичный), чтобы убедиться: среди трех пунктов этой бумаги содержится заверенное лично Зеленским обязательство Украины имплементировать в свое законодательство "формулу Штайнмайера", которая предусматривает широкую автономию Донбасса. Когда президент Украины обвиняет Россию в невыполнении Парижских договоренностей, так и хочется спросить: это Москва должна внедрять данную формулу в украинскую конституцию?

Позиция России хорошо известна и не раз артикулирована на самом высшем уровне: согласно минским договоренностям, вопросы, связанные с соблюдением мира в Донбассе, Киев должен напрямую решать с "представителями отдельных районов Донецкой и Луганской областей". То есть тех самых ДНР и ЛНР — как подчеркнул недавно Владимир Путин, "пока не признанных республик". Уж в самих республиках Донбасса на это слово "пока" в устах российского президента сразу обратили внимание, восприняв как обнадеживающий для себя сигнал.

Но Киев постоянно отрицает возможность прямого диалога с представителями мятежного региона. Причем аргументация его позиции удивительна. Зеленский на днях в интервью итальянской газете La Repubblica так прокомментировал позицию Москвы: "Хватит и одного небольшого абзаца, чтобы пересказать ответы России, потому что все они сводятся к неготовности признать себя стороной этой войны. Ее роль за переговорным столом — настаивать на том, что нужно говорить с сепаратистами в Донбассе. А кто эти сепаратисты? На оккупированной территории всем руководят российские офицеры и представители российских властей".

Но позвольте, даже если ты и в самом деле веришь в то, что в ДНР и ЛНР на местах руководят представители России, то договаривайся с ними — в конце концов, это ведь сам Зеленский постоянно настаивает на переговорах с Москвой. Вот и сейчас в Брюсселе он заявил: "Украина готова к любому формату переговоров с Российской Федерацией по урегулированию этого процесса". Так что же мешает начать диалог с теми, кого сам же президент Украины считает "российскими офицерами"? Лидеры ДНР и ЛНР неоднократно выражали готовность встретиться с их украинским коллегой и наконец-то достичь мирных договоренностей. Стоит напомнить, что сам Зеленский, будучи кандидатом в президенты, заявлял: "Хоть с чертом лысым готов договориться, лишь бы не умирал ни один человек". А теперь сам же отвергает призывы сесть за стол переговоров даже не с чертом, а с реальной стороной конфликта.

Причем тогда, будучи кандидатом, он обещал, что война — это не вариант для него и что конфликт в Донбассе возможно разрешить лишь путем переговоров. А уже сейчас в Брюсселе, комментируя некие пять сценариев реагирования Европы на эскалацию ситуации на Украине, Зеленский заявляет: "Мы сказали, что у нашего государства нет пяти реакций, у нас будет только одна реакция. И мы ее продемонстрировали в 2014 году, когда защищали свою территорию с оружием в руках". Вот вам и "президент мира".

Самым любопытным его заявлением в ходе брюссельских встреч стал призыв к европейцам вводить санкции против России, не дожидаясь давно обещанного американцами "вторжения". Зеленский сказал: "Некоторые лидеры предлагают формат реагирования: после вероятной эскалации со стороны РФ ввести мощную санкционную политику. Здесь, мне кажется, что мы смогли объяснить нашим европейским коллегам, что санкционная политика после уже никого не интересует. Наше государство интересует мощная санкционная политика до вероятной эскалации".

Сложно сказать, задумывается ли сам президент Украины над своими гениальными идеями. Потому что иначе он подумал бы над тем, что же Россию должно сдерживать от "вторжения", если санкции за него ввести заранее. Мы не хотели и не хотим никуда вторгаться, о чем было сказано не раз. Но если за это все равно накажут, то что же потом может быть хуже? Сами ведь просили хоть куда-нибудь "вторгнуться".

Неудивительно, что с нарастанием агрессивной риторики Зеленский обратился за опытом "реинтеграции оккупированных территорий" к Хорватии. Уж там действительно имеют опыт кровавых этнических чисток. Операция "Буря" по "деоккупации" Сербской Краины в 1995 году обернулась гибелью тысяч мирных жителей и сотнями тысяч беженцев. Правда, непонятно, кого Зеленский теперь считает "оккупантами" — видимо, тех самых местных жителей, веками проживавших в этом крае. Неудивительно, что Путин, говоря о методах, применяемых Украиной в Донбассе, сказал, что это "очень напоминает геноцид", — Киеву есть у кого учиться.

Как и неудивительно, что Россия, поняв нежелание и неспособность киевской власти закончить военный конфликт, перешла на прямой диалог с "держателями акций" этой самой власти — американцами. И в этой связи чувствуется необычайная нервозность Зеленского. В интервью телеканалу 1+1 он заявил, что появляется "новая площадка" в формате Россия — США, и выразил беспокойство по поводу того, как в этих условиях "не потерять "нормандский формат". Однако, поразмыслив пару дней, бывший комик в Брюсселе заявил о "трехстороннем формате" с добавлением к этим переговорам Украины. Все потому же: "Нельзя без Украины решать что-нибудь об Украине". Он несколько раз повторил одну и ту же мантру: "Ничего не может быть за спиной Украины". Видно, что после унижения с запоздалым телефонным звонком Байдена Зеленский всерьез испугался решения своей судьбы без своего же участия.

Но, в конце концов, это ведь сама Украина сдала свою субъектность после Майдана 2014 года. А после того, как она в очередной раз проявила полную недоговороспособность, смысл в прямых переговорах с ней теряется. Тем более что речь идет не только и не столько о судьбе этой территории, сколько о системе национальной обороны и безопасности самой России. И пока в Киеве выражают готовность вступить в НАТО, что является безусловной красной линией для нас, есть смысл разговаривать лишь с теми, кто может действительно предотвратить воплощение этого авантюрного сценария.