Француз оказался в деревне под Петербургом и теперь не хочет уезжать

МОСКВА, 17 янв — РИА Новости, Мария Семенова. Камий Дюбург родом с острова Реюньон в Индийском океане — это заморский регион Франции. Больше года назад из тропиков он приехал в Россию, чтобы помогать людям с инвалидностью. Поселился в деревне Раздолье под Петербургом, привязался к своему подопечному Николаю: он не говорит, но если ему больно, тянет "У-у-у", а когда хорошо себя чувствует — танцует. На новом месте Камий нашел любовь, выучил русский и возвращаться домой пока не собирается.

"Хотел путешествовать и учить языки"

Собеседник то и дело перескакивает с одного языка на другой. В середине фразы на английском вдруг появляются русские слова, например "самостоятельно" или "болит". Следующее предложение — уже по-русски, но Камию никак не удается вспомнить глагол "пытаться", и на выручку приходит "to try".

"Я хотел путешествовать и учить языки. Искал волонтерские проекты в Европе — не получилось. Думал поехать в Германию, Японию, Новую Зеландию — много вариантов. Но мне ответили из России. Я прочитал про "Перспективы" и понял, что это интересно", — рассказывает француз.

© Фото : предоставлено благотворительной организацией "Перспективы"

В Раздолье

Сопровождаемое проживание в деревне Раздолье — проект благотворительной организации "Перспективы", которая помогает детям и взрослым — инвалидам. Ее сотрудники работают в Санкт-Петербурге и окрестностях.

Волонтеры из-за рубежа приезжают с 90-х. Бывали случаи, когда иностранные гости находили в России свою любовь и оставались навсегда. Но большинство добровольцев — непосредственно в Северной столице, а вот Дюбург предпочел глубинку.

Когда он впервые попал в Раздолье, по-русски мог сказать разве что "извините" и "спасибо". С коллегами общался только по-английски. Как взаимодействовать с умственно отсталыми подопечными — и вовсе не представлял. Постоянно требовалась помощь окружающих, с горем пополам на смеси нескольких языков удавалось объясниться.

© Фото : предоставлено благотворительной организацией "Перспективы"

Камий и Коля

Может быть, именно из-за языкового барьера любимчиком Камия и стал Коля, который не знает ни английского, ни русского — он не говорит вообще. Несколько месяцев французский волонтер учился его понимать: смотрел в глаза, наблюдал за мимикой, манерами. "У Коли есть позитивная энергия. Сейчас мы хорошо общаемся", — замечает Дюбург.

В доме сопровождаемого проживания есть соцработники, которые дежурят круглосуточно и отвечают за все, что происходит. В частности, на них помощь инвалидам в уходе за собой. Волонтеры обычно не участвуют в гигиенических процедурах — помогают при передвижении по территории, на занятиях. Сейчас в Раздолье три волонтера, но поначалу Камий был один. Приходилось непросто. "Тяжело, когда подопечные нервничают, случалось, они ругались друг с другом".

"Английский у меня троечный, но есть люди, которые тебя понимают на каком-то другом уровне. Я сразу почувствовал, что Камий — свой. Договориться с ним было легко, хотя он изъяснялся на смеси русского, английского и французского с вкраплением каких-то итальянских слов. Открытый, добродушный и простой парень. Легко находит общий язык с людьми любой национальности", — рассказывает о Дюбурге соцработник Павел Кроль.

Люба-любовь

Свою любовь Камий встретил совершенно случайно: за завтраком, когда был с подопечными на базе отдыха недалеко от дома сопровождаемого проживания. Матлюба Туйкулова работала аниматором, но в тот день ее попросили подменить официантку. Камия с Колей было сложно не заметить — девушка заинтересовалась. Она уже не помнит, кто из них и каким образом начал разговор, — при знакомстве общительных людей, которые не прочь поболтать, даже не зная языка, это происходит само собой.

© Фото : из личного архива Камия Дюбурга

Камий и Матлюба

"Она хотела учить английский, а я — русский. Сейчас Люба хорошо говорит по-английски, но я по-русски — не очень", — смеется Камий. Во время нашей беседы он то и дело обращается к девушке ("А как сказать…?"), если не уверен в произношении или забыл слово.

Они живут вместе — Туйкулова теперь тоже волонтер "Перспектив". У пары есть друзья в Санкт-Петербурге, но из-за эпидемии они в Раздолье пока безвыездно: боятся за инвалидов. "В деревне очень приятно, на самом деле, но хотелось бы добраться и до города", — признается Дюбург.

© Фото : предоставлено благотворительной организацией "Перспективы"

Камий и Матлюба с Колей

"Камий познакомил меня с Колей, об особенных людях я узнала благодаря ему. Было страшновато, но потом стало любопытно. Когда узнала их ближе, поняла, что они такие же, как и все. У многих ошибочное мнение о наших подопечных. Их боятся. Я тоже поначалу относилась к ним с опаской. А сейчас они мои друзья", — объясняет Туйкулова.

Ближайший год молодые люди точно проведут в Раздолье, но у них большие планы на будущее — Камий и Матлюба хотят повидать разные страны.

Не интернат, а Раздолье

В доме сопровождаемого проживания — восемь человек. Половина — из психоневрологических интернатов. У всех ментальные и физические нарушения. Кто-то передвигается только на коляске, кто-то не говорит, как Коля, с которым Камий проводит больше всего времени.

© Фото : предоставлено благотворительной организацией "Перспективы"

Павел с семьей и подопечными

Каждый день начинается с "круга" — подопечные вместе с соцработником обсуждают текущие дела. Здесь нет поваров или уборщиков: все обязанности делят между собой жильцы и персонал. "Есть индивидуальные занятия физкультурой, массаж. Летом больше времени отводится на двигательную активность, прогулки. Мы делаем аппликации, открытки, рисуем. Обычная жизнь, только заранее ее планируем", — рассказывает Павел Кроль.

Для Камия всегда найдется работа: сопроводить Колю или почти слепого Сашу в керамическую мастерскую и раскатывать вместе с ними глину, гулять или учить застегивать куртку. "С Колей Камий бывает чаще, потому что он требует особого внимания", — уточняет Кроль.

Практически все сотрудники живут здесь же, в Раздолье. Несколько пар переехали специально — поближе к месту работы. Впрочем, никто не говорит об этом как о трудоустройстве — скорее как о большой семье. "Когда я еще был волонтером, а жена — уже в "Перспективах", у нас постоянно возникали яркие эмоциональные беседы про работу и ребят, потом мы решили дома об этом не говорить. А сейчас все опять смешалось: уже не разделяем, где работа, где личная жизнь", — добавляет Кроль.

Раньше он занимался городскими проектами "Перспектив", затем они с супругой сдали квартиру в Санкт-Петербурге и перебрались в Раздолье вместе с детьми — те тоже постоянно бывают в доме сопровождаемого проживания, общаются с подопечными. "Словно наша семья стала больше. Такое ощущение, будто не мы приехали сюда помогать, а нас приютили, приняли. Ребята обожают наших детей", — говорит Павел.

В доме сопровождаемого проживания, шутит он, царит коммунизм. "Есть руководитель "Перспектив", Мария Островская, но на самом деле — мы сами по себе. У нас здорово отлажен процесс. Сегодня один соцработник занимается документами, другой — хозяйством, третий — театром, завтра меняются ролями. В целом все могут делать все".

А с появлением Камия большая "перспективная" семья стала интернациональной.