Люди оказываются на улице из-за белых пятен в законе

МОСКВА, 30 июн — РИА Новости, Мария Семенова. У Наталии из Волгограда отбирают жилье — ей некуда идти с лежачим ребенком-инвалидом. Все из-за кредита, взятого под залог квартиры: выплачивать долг обещал гражданский муж, но ушел, узнав о диагнозе. Не лучше ситуация у Ирины из Красноярска — родственники выгоняют ее из дома вместе с сыном Кириллом (у мальчика синдром Дауна). Как защитить самых уязвимых, разбиралось РИА Новости.

"Муж объелся груш"

Наталия Курышева уже не первый год жила в гражданском браке, когда на свет появился сын Саша. Отношения с мужем, хоть и не зарегистрированные, казались надежными и стабильными. Она и предположить не могла, что вскоре все круто изменится.

В 2016-м, когда мальчику было пять месяцев, Наталия с супругом взяли в кредитном потребительском кооперативе заем на ремонт квартиры — 350 тысяч рублей. Планировали, что мать будет сидеть с ребенком, а глава семьи расплатится с кредиторами. Четыре месяца так и было, а потом Саше неожиданно дали инвалидность. "После чего муж объелся груш: исчез, — вздыхает Наталия. — Больной ребенок — это тяжело. Многие мужчины из сильных превращаются в слабых — бегут с тонущего корабля. Я тогда думала только о том, чтобы сын выжил. Ездили из одной клиники в другую, операция за операцией".

© Фото : из личного архива Наталии Курышевой

Наталия с сыном

Заемщики позвонили один раз — Наталия спросила о кредитных каникулах, объяснила, что у нее ребенок-инвалид. "Нам все равно", — ответили ей. Курышеву тогда не волновало ничего, кроме здоровья Саши, а мальчику становилось все хуже. "С каждым годом диагнозов прибавлялось. У нас эпилепсия, гидроцефалия, ДЦП, вывих тазобедренного сустава, частичная атрофия зрительных нервов — мы почти не видим. Еще снижен слух. И ломкость сосудов: чистим зубы, десны кровоточат", — описывает Наталия. Как большинство женщин с детьми-инвалидами, о сыне она говорит только "мы": "Мы заболели, нам плохо".

"Вы специально таких рожаете"

Сейчас Саше четыре с половиной. Все эти годы Наталия живет на пособия. Работать, даже на полставки, она не может.

«

"Оставить его не с кем. Соцработники боятся: вдруг приступ начнется — и кто будет отвечать?" — резонно замечает она.

У мальчика третья степень инвалидности — почти самая тяжелая (у детей классификация отличается от той, что у взрослых). "Некоторые говорят: вы специально таких рожаете, чтобы государство платило. Поверьте, никто не пойдет на это нарочно. Да и деньги невеликие". Бывший муж ничем не помогает. Родители Курышевой умерли, а родственники экс-супруга о Саше и слышать не хотят.

"Взыскать 944 тысячи"

Недавно к бедам Наталии прибавилась еще одна: мать с ребенком могут оказаться на улице. Квартира в Волгограде, под залог которой взяли кредит, — единственная собственность Курышевой. Но потребовали выставить жилье на торги, чтобы вернуть долг кредитной организации.

Суд первой инстанции вынес решение не в пользу Курышевой в феврале этого года. Наталья подала апелляцию, которую рассмотрели 25 июня, — но это ничего не изменило. В решении (копия имеется в распоряжении РИА Новости) сказано, что Курышева обязана погасить основной долг — 350 тысяч рублей, плюс проценты — почти 570 тысяч, 25 тысяч рублей штрафа за несвоевременную выплату и около двадцати тысяч госпошлины. Все вместе складывается в космическую для одинокой матери сумму — 944 тысячи рублей.

"Юридическое недоразумение"

Заместитель руководителя аппарата уполномоченного по правам ребенка в Волгоградской области Евгений Ковшиков рассказал, что детский омбудсмен активно занимается этой проблемой. "Наталия взяла заем в кредитном потребительском кооперативе и подписала залоговый договор на квартиру, который приравнивается к ипотечному. В Гражданском процессуальном кодексе говорится: нельзя забрать у человека единственное пригодное для постоянного проживания помещение — но! — за исключением ипотеки. Вот такой юридический казус", — объясняет он нюансы.

В аппарате уполномоченного подготовили заключение для областного суда. Указали на ошибки первой инстанции: неверно начислены проценты, несоразмерны сумма займа и стоимость залогового имущества. Омбудсмен обратился в кредитный кооператив с просьбой урегулировать ситуацию: предоставить ипотечные каникулы или рассрочку, но ответа не получил.

Наталии помогает Эдуард Ржевский, руководитель общественной организации "Здоровые люди — сильная нация": пообещал дойти до Верховного суда, но отстоять квартиру.

"Адрес и разрушенный фундамент"

Ирина Акулова из Красноярска, как и Наталия, рискует лишиться крыши над головой. У ее пятилетнего сына Кирилла — синдром Дауна, все силы матери уходят на его реабилитацию. После рождения ребенка она закрыла бизнес и теперь живет на пособия.

© Фото : из личного архива Ирины Акуловой

Ирина с Кириллом

Акулова переехала в Красноярск из маленькой деревни в Иркутской области, когда поступила в институт. Своей квартирой не обзавелась, но вместе с мужем (теперь уже бывшим) вкладывала все средства в постройку дома. "У супруга был участок — формально там числилось жилье, а на деле это просто адрес и разрушенный фундамент, который мы демонтировали", — говорит она.

На месте старого построили новый дом. Ирина была уверена: половина принадлежит свекрови, вторая часть — мужу. Но выяснилось, что есть второй собственник — посторонний мужчина, кредитор, у которого супруг Акуловой занял деньги под залог недвижимости.

Именно в этом доме Ирина живет до сих пор — она там прописана, но не имеет права собственности. У просторного здания два отдельных входа. Первый этаж до недавнего времени занимала свекровь, второй — Акулова с сыном.

"Пока свекровь была жива…"

"Свекровь умерла в прошлом декабре. Пока была жива, не давала нас выгнать. Чтобы выписать меня с сыном по решению суда, нужно согласие двух собственников, а она была против — знала, что нам некуда идти. Но сейчас наследство получили ее родственники, они хотят продать дом", — рассказывает мать-одиночка.

Ирине пришла телеграмма от новых владельцев: требуют покинуть помещение и сняться с регистрационного учета, иначе суд. Акулова хочет дождаться официального постановления. "Если закон не встанет на мою сторону, соберу вещи, выйду на улицу и буду сидеть, пока кто-нибудь не поможет. А куда идти? Сниму самое дешевое жилье — и нам нечего будет есть".

Бывший муж давно не платит алименты. В курсе ситуации, но говорит, что ничем не может помочь. "По телефону с ребенком общается — и слава Богу". Зато семью навещает старший сын экс-супруга. Именно он встречал Ирину с Кириллом из роддома, помог собрать детскую кроватку, а сейчас заходит подсобить по хозяйству и просто повидаться.

"Пришлось противостоять системе"

Муж Ирины ушел больше пяти лет назад, узнав о беременности. Предательство стало полной неожиданностью. "Мы мечтали о детях, я долго лечилась, и он это знал. Но потом сказал, что не готов к отцовству. С первого дня моего интересного положения он отказался принимать участие в жизни ребенка".

© Фото : из личного архива Ирины Акуловой

Кирилл

С новостью о том, что у первенца синдром Дауна, Ирина справлялась уже в одиночку. "Первый раз услышала диагноз в кабинете УЗИ. Но это не стопроцентная гарантия. Чтобы узнать наверняка, нужно брать кровь из пуповины, что опасно для плода. Я не согласилась. Мой ребенок — долгожданный, и неважно, есть диагноз или нет. Врачи предлагали избавиться от него — пришлось противостоять системе, писать отказ от прерывания беременности. Когда мальчик родился, мне советовали оставить его в доме малютки, мол, "нужен спецуход". Эти слова пугают родителей: нам внушают, что сами не вырастим такого ребенка".

Но Ирина полностью посвятила себя сыну: "Девяносто девять процентов нашего времени — это реабилитация, логопеды, психологи, иппотерапия, массаж, иглоукалывание. В ребенка нужно вкладываться на 200 процентов. Если не заниматься, он так и не заговорит".

"Для меня все оправданно"

Рождение Кирилла разделило ее жизнь на до и после, но другого сценария она не представляет. "Для меня все оправданно. Впереди много трудностей, но я бы ничего не стала менять. Сын — это главное. Он дает мне столько любви и счастья".

О своем мальчике она может говорить часами: "Он очень творческий, нестандартно смотрит на жизнь, сам придумывает для себя игры. Люди, готовые это увидеть, умиляются. Для тех, кто не мыслит стереотипами, Кирилл — источник вдохновения".

"Это вопиющие случаи"

Причина трагедий, когда людей лишают единственного жилья, — человеческий фактор на местах, считает Елена Вторыгина, заместитель председателя комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей.

"Это вопиющие случаи. У нас в стране не должны выселять на улицу женщину с ребенком — с любым, тем более с тяжелобольным. Это надо решать на уровне губернаторов. Никто не может отобрать у человека единственное жилье, и федеральный закон — однозначно на стороне матери с ребенком. Но родители иногда не знают своих прав, поэтому им должны помогать уполномоченные по правам ребенка, соцзащита, опека", — поясняет Вторыгина.

Формально самые уязвимые защищены, но практика показывает: найти лазейки несложно. А за белыми пятнами в законодательстве — реальные сломанные жизни.