Сергей Левин: проблем с экспортом продовольствия не будет, есть хотят все

Россия должна увеличить экспорт сельскохозяйственной продукции до 45 миллиардов долларов в 2024 году, и многим эта цель может показаться невероятной. Но в Минсельхозе уверены: она достижима, если правильно выстроить работу и обеспечить трансформацию агропромышленного комплекса. О способах удвоения экспорта, влиянии геополитики на поставки продовольствия, а также о сое, сахаре и пастиле в интервью РИА Новости в кулуарах Петербургского международного экономического форума-2019 рассказал заместитель министра сельского хозяйства Сергей Левин. Беседовал Антон Мещеряков.

— Президент России в майском указе 2018 года поставил цель увеличить экспорт сельскохозяйственной продукции в 2024 году до 45 миллиардов долларов. Можно ли достичь этой цели без помощи курсового фактора, за счет роста объема поставок?

— Конечно. Я бы даже сформулировал еще более категорично: точно не за счет курсовой динамики. И я бы хотел сказать: точно не за счет объемов. Россия на сегодняшний день и так один из мировых лидеров по валовому объему продовольствия, поставляемому на экспорт.

Вопрос в структуре того, что мы продаем. Наш основной товар — пшеница, наши зерновые — это 40% экспорта. Это очень хорошо, мы не собираемся от этого отказываться. Мы собираемся и дальше наращивать объемы России на мировом рынке и объем продаж наших зерновых.

Но этого недостаточно, чтобы стать ведущим мировым поставщиком продовольствия, недостаточно выполнить поставленную президентом задачу. Нам нужно научиться производить и, главное, продавать на мировой рынок продукцию, стоимость тонны которой выше. Мы сегодня среднюю тонну нашей сельхозпродукции продаем по 330 долларов, а должны продавать по 1,33 тысячи. Примерно, кстати, как мы покупаем иностранное продовольствие. Поэтому повышение добавочной стоимости продукции – безусловно, ключ к успеху и к достижению поставленной задачи.

— Может ли Россия достичь цели по экспорту в 45 миллиардов долларов раньше, чем в 2024 году?

— Мы над этим тоже будем работать. Пока мы ставим перед собой цель в 45 миллиардов в 2024 году, но мы точно не собираемся на этом останавливаться. Главное – выполнить эту цель и сохранить динамику, которую мы получили в процессе ее достижения.

Задача в том, чтобы АПК стал драйвером и российской экономики, и драйвером российского экспорта. Чтобы мы твердо стали одним из основных экспортеров продовольствия на мировой рынок. Россия исторически была одним из главных поставщиков продовольствия на мировой рынок. По ряду наиболее традиционных для нас позиций, таким, как пшеница, мы уже вернули свои законные первые места на мировой экспортной карте. Но нам есть над чем работать.

Поставленная президентом задача подразумевает необходимость коренной трансформации нашей отрасли, потому что за счет тех продуктовых позиций, которыми мы наполняем мировой рынок сейчас, нам достичь этой цели будет непросто. Необходимо начать производить продукцию с большей добавочной стоимостью и продукцию, более востребованную в других сегментах мирового рынка. Это касается, в первую очередь, пищевой и переработанной продукции с гораздо большей степенью добавочной стоимости, это касается и мясной группы, и кондитерской. Мы над этим в Минсельхозе и работаем.

— Россия сохранит мировое лидерство по экспорту пшеницы?

— Безусловно, мы планируем его сохранить. Не только в этом году, но и в целом. Россия исторически была номером один на мировом продовольственном рынке по пшенице, это наше исходное природное преимущество. Выращивать пшеницу в России эффективно и прибыльно. Поэтому мы это место должны сохранять, мы объем продаж пшеницы должны поддерживать и наращивать. Но при этом нам нужно производить и продавать на экспорт другие продуктовые группы.

— Несколько лет назад обсуждалось, что Россия может стать нетто-экспортером продовольствия, экспортировать продукции больше, чем ввозить. Когда это может произойти?

— Это зависит от очень большого количества факторов. И дело не в том, станем мы нетто-экспортером или нет. Смотрите, сейчас крупнейшим торговцем продовольствием на мировом рынке являются США. У них экспорт и импорт примерно совпадают: они экспортируют продукцию на 150-160 миллиардов долларов, а импортируют на 140-150 миллиардов. Их это ничуть не смущает. Почему? Ответ очень простой: они производят и продают на экспорт то, что наиболее выгодно, и покупают то, что менее выгодно производить у себя.

— Если говорить о странах, куда мы поставляем продовольствие, учитывая сложную геополитическую ситуацию вокруг Венесуэлы, продолжаем ли мы поставки туда сельхозпродукции? Нет ли проблем из-за этого?

— У продовольствия есть одно большое преимущество: все люди во всем мире хотят есть. Продовольствие по большей части политическим кризисам не подвержено. За прошлый год мы экспортировали в Венесуэлу продовольствия почти на 70 миллионов долларов. В основном это пшеница.

Всему миру очень нравится соотношение цены и качества российской пшеницы, и Венесуэла не исключение. Подчеркну, что речь идет о коммерческих контрактах. Санкции против Венесуэлы никоим образом не затрагивают продовольственный рынок этой страны и сельскохозяйственную торговлю. У нас никаких проблем по продажам нашей сельхозпродукции в связи со сложной внешнеполитической обстановкой вокруг Венесуэлы, не было и, я надеюсь, не будет. При этом наш экспорт постоянно растет. Например, в 2016 году наш экспорт сельхозпродукции в Венесуэлу составил 11,5 миллиона долларов, в 2017 году – 41,9 миллиона, в 2018 – 69,1 миллиона. У нас стабильный, устойчивый и активный рост поставок. Так будем продолжать и дальше.

— Нет ли проблем с оплатой поставок в Венесуэлу, с работой с банками?

— Подчеркну, что это вопрос бизнеса, но, насколько я знаю от наших экспортеров, конкретно в венесуэльском кейсе у нас каких-либо отрицательных случаев немного. Венесуэльцы нормально платят за поставляемое им продовольствие. В целом наши экспортеры смотрят на венесуэльский рынок очень позитивно.

— Недавно появились сообщения о том, что Китай приостановил закупки сои в США из-за торговых споров между странами. Может ли Россия на этом фоне увеличить поставки сои в КНР?

— Китай является крупнейшим импортером сои в мире, страна закупает порядка 90 миллионов тонн сои в год для обеспечения своей животноводческой отрасли. Наибольший объем закупается в Бразилии и в Соединенных Штатах. Мы не являемся таким крупным экспортером сои, хотя и развиваем производство и экспорт сои.

Буквально вчера мы подписали соглашение о сотрудничестве по развитию поставок российской сои и будем последовательно наращивать и производство в нашей стране, и поставки сои и продуктов ее переработки в Китай. Но пока это не такие объемы, которые соизмеримы с выпадающими американскими объемами.

— Несколько лет назад в ЕАЭС имели место споры, связанные с наличием режима беспошлинного ввоза сахара в Белоруссию и Казахстан, против чего выступала Россия. Сохраняется ли эта проблема?

— Эта проблема решена. В Казахстане, действительно, существовал и пока продолжает существовать режим беспошлинного ввоза белого сахара, который, с точки зрения Российской Федерации, нарушал единые хозяйственные условия в рамках Союза. В этой связи мы обратились в Евразийскую экономическую комиссию с предложением вывести сахар белый из номенклатуры товаров, которые в принципе возможно помещать под этот режим беспошлинного ввоза по специнвестконтрактам.

И в конце апреля текущего года в Ереване Совет ЕЭК единогласно принял решение поддержать наше обращение. С 1 января 2020 года эта позиция, сахар белый, полностью выведена из-под самой возможности беспошлинного ввоза. Мы считаем, что свою задачу мы решили, и с 1 января 2020 года этой проблемы не будет.

— На Сочинском экономическом форуме вы говорили, что, согласно формальной таможенной статистике, основными регионами-экспортерами в России являются Москва и Краснодарский край. А какие регионы фактически являются нашими основными экспортерами?

— Лидер по экспорту – это Южный федеральный округ. Этот округ является самым крупным нашим производителем нашего основного экспортного товара – пшеницы. На сегодняшний день Южный округ направил на экспорт порядка 46 миллионов тонн пшеницы через морские порты. Это 95% общероссийского объема перевалки. Наша зерновая дорога идет через юг.

Поэтому Южный федеральный округ – это лидер и по объему производства, и по объему экспорта. Мы рассчитываем, что его доля будет возрастать, что с нынешних 8,4 миллиарда долларов он к 2024 году обеспечит более 12 миллиардов долларов экспорта. Центральный федеральный округ, где огромные запасы чернозема и развитая перерабатывающая промышленность, тоже является одним из регионов-драйверов нашего экспорта. Мы считаем, что доля ЦФО будет точно более 15% нашего экспорта.

Третий регион, который я бы упомянул – это Дальний Восток. Это лидер по поставкам рыбы и морепродуктов. У нас очень большая страна, и региональная специфика очень велика. Юг – это зерновые, но я надеюсь, что там будет возрастать и доля переработки. Центр – это и зерно, и мясо, и продукция перерабатывающей продукции. Дальневосточный федеральный округ – безусловный лидер по экспорту рыбы и морепродуктов, которые входят в тройку наших ведущих экспортных продуктов.

— Появились ли какие-либо оригинальные, необычные продукты, которые другие страны захотели импортировать из России, но о которых не было известно?

— Я не зря начал с того, что экспортный потенциал России гораздо выше, чем в настоящий момент. Очень простой пример: сегодня было подписано соглашение о поставках Белевской пастилы, продукта, о котором мы у себя в стране почти забыли. Мы только недавно восстановили и его производство, и его восприятие потребителем как вкусного и качественного продукта. Поставки китайскому электронному ритейлеру. Как вы думаете, какой объем контракта? 100 миллионов долларов, и это один контракт.

Представьте, какой потенциал есть у России по продаже не только одной Белевской пастилы, а башкирского меда, тульских пряников, вологодского молока и масла. Очень большой. Нам просто нужно работать с целевой аудиторией в каждой стране. Ниши могут быть самыми неожиданными.