Иван Данилов, автор блога Crimson Alter
Новость о том, что количество российских детей, которые учатся в британских школах, сократилось на 40% по сравнению с 2015 годом, опубликованная британской газетой The Telegraph, вызвала в наших СМИ своего рода тройной информационный шок. Во-первых, российская аудитория за много лет уже свыклась со стереотипом, что "дети элиты всегда будут учиться за рубежом", а любое сообщение, которое рвет в лоскуты привычные шаблоны восприятия, не может оставить ее равнодушной. Вторым шоковым элементом оказалось сравнительно небольшое число учеников из России, которые постигали науки в британских частных школах. Даже на пике, по данным, которые цитирует The Telegraph, их было 2795, что плохо стыкуется с известным мифом о том, что едва ли не каждый провинциальный бизнесмен или чиновник уже успел отправить свое чадо "становиться настоящим британцем". Третий шок накрыл очень специфическую часть российской аудитории, для которой новость о сокращении популяции юных "глобал рашнз" в английских частных школах оказалась очередным маркером того, что в стране все плохо, а скоро будет еще хуже. Ну раз уж даже "богатым и успешным" теперь не дают воспитывать и обучать своих отпрысков на Западе. Кто конкретно не дает и почему это признак скорой и катастрофической самоизоляции России, из причитаний этой части аудитории понять невозможно, но, впрочем, это тот же самый сегмент, для которого не составляет труда сделать вывод о "неизбежной деградации этой страны" даже из банального прогноза погоды.
Впрочем, с другой стороны, можно понять и беспокойство о качестве образования будущего поколения бизнес-элиты, но к этому вопросу мы еще вернемся.
Для наших постоянных читателей сообщение The Telegraph о радикальном сокращении популяции отпрысков российских бизнесменов в Лондоне вряд ли было шокирующим. Хотя бы потому, что мы писали об этом феномене еще в феврале: "В материале "Российские миллиардеры строят мегашколы для того, чтобы конкурировать с Итоном и Эксетером" американское агентство деловой информации Блумберг с определенным удивлением сообщает, что российский президент "подталкивает" бизнесменов к инвестициям в образовательные проекты и что число российских учеников, которые поступают в элитные частные британские школы, за последний год сократилось вдвое. По оценкам агентства, за период, прошедший после возвращения Крыма, "30 российских миллиардеров и высокопоставленных корпоративных управленцев, у которых есть инвестиции за границей, создали или помогли финансировать проекты для развития студентов на родине". Если тенденция продолжится, можно будет говорить о том, что национализация элиты происходит не только в финансовом, но в ментальном и даже географическом контекстах".
Мы писали об ускорении процесса национализации элиты в связи с репатриацией капиталов в российскую юрисдикцию, но репатриация имеет смысл, когда она происходит прежде всего "в голове", а не на банковском счету. Кстати, то, что все это началось еще в 2015 году и сопровождается созданием альтернативных образовательных проектов в России, указывает: публично переживающие, что "следующее поколение российского бизнеса не получит нормального образования", делают это зря. Извечное российское стремление (еще со времен Петра Великого) построить у себя аналог или даже улучшенную версию увиденного на Западе решит эту проблему.
Британская пресса, как и многие российские комментаторы, пытается объяснить сложившуюся ситуацию скандалом вокруг "Новичка" и дела Скрипалей, а также ужесточением британского законодательства, направленного на борьбу с "преступным капиталом". Эти аргументы являются принципиально ложными, ибо они ищут в событиях 2018 года причины процесса, запущенного еще в 2015-м. Дело не в "Новичке" и не в новых "антиотмывочных" законах — тем более что у большинства тех, кто успел перевести в британскую юрисдикцию свои активы и тем более своих детей, с бумагами уже давно все в порядке, ибо над ними поработали целые команды высокооплачиваемых британских юристов, бухгалтеров и банкиров. Суть в другом: наиболее умные представители зажиточных "глобальных русских", для которых личный бизнес не связан с "борьбой с режимом", еще в 2015 году осознали, что никакой интеграции на равных в западный мир им не светит. Очень вероятно, что даже для тех, кто до конца верил в возможность такой интеграции, последней каплей стали санкции (чисто политического и протекционистского характера), направленные против "РусАла", несмотря на то, что именно "РусАл" можно было считать едва ли не эталоном в плане умения "по правилам" использовать западную финансовую и юридическую систему.
В этих условиях не сыграла и не сыграет западная ставка на то, что бизнес-элита начнет "раскачивать лодку и шатать режим". Как показывает практика, постепенно санкции приводят к обратному эффекту и даже прививают значительной части российского бизнеса определенный иммунитет к проявлениям западного недовольства. Эту позицию хорошо сформулировал известный российский бизнесмен, попавший под новые санкции Евросоюза из-за его участия в строительстве Крымского моста: "Наша задача — построить мост. Автомобильный уже сдали, по нему ездят люди. Теперь ребята строят ЖД. Все мы своей работой гордимся, и если это кому-то не нравится, то это не наши проблемы".
Более того, есть ощущение, что стратегия давления на Россию была изначальна выстроена на достаточно спорном тезисе, который сводится к тому, что Запад якобы обладает некими непревзойденными ноу-хау, продуктами и услугами, которые принципиально невозможно воспроизвести в России: начиная от хамона и офшоров и заканчивая условным Итоном и системой венчурного финансирования высокотехнологичных стартапов. Сейчас на Западе с определенным удивлением смотрят на то, как россияне (вместо того, чтобы посыпать голову пеплом и каяться) пошли совершенно иным путем, то есть по направлению воспроизведения в российских условиях лучших западных наработок. Исторические предпосылки есть: достаточно вспомнить голландский опыт, использованный при создании российского флота. А то, что бывшие "глобальные русские" возвращают в Россию своих детей, — показатель того, что даже самые вестернизированные представители российской элиты полагают: у России все должно получиться.
