МОСКВА, 10 янв – РИА Новости. Ученые расшифровали ДНК древнейших жителей Ливана и Сардинии, что помогло им выяснить, что финикийские торговцы и колонизаторы осваивали новые территории путем мирной культурной ассимиляции, говорится в статье, опубликованной в журнале PLoS One.
Под словом "Финикия" историки обычно понимают особую культурно-историческую общность, сложившуюся в конце 2 тысячелетия до нашей эры на восточном побережье Ближнего Востока, вокруг нескольких городов-государств, таких как Тир, Библ и Сидон. Финикия быстро стала крупнейшим торговым узлом средней и поздней Античности, и к началу следующего тысячелетия ее торговцы построили сотни факторий и колоний по всему побережью Средиземного моря.
В отличие от большинства царств и империй того времени, Финикия в целом и отдельные города-государства и колонии не обладали постоянной армией и воевали друг с другом или соседними государствами, опираясь на услуги наемников. Финикийские города-государства находились на пике могущества примерно 1,5 тысячи лет и постепенно исчезли с мировой сцены в 4 веке до нашей эры после завоевания Персии Александром Македонским и уничтожения Тира, не пожелавшего сдаваться эллинам.
Финикийцы, как рассказывает Заллуа, почти не оставили за собой письменных следов, и поэтому об их облике, культуре и политическом строе мы почти ничего не знаем, помимо тех сведений, которые встречаются в древнеегипетских, греческих и римских летописях. Только недавно генетики, расшифровавшие ДНК одного из жителей Карфагена, смогли доказать, что жители Финикийской "империи" действительно были семитами и обладали европейской внешностью, и не были африканцами или метисами.
Заллуа и его коллеги раскрыли одну из ключевых тайн успеха финикиян – то, как им удавалось покорять новые территории, не имея армии, расшифровав и изучив геномы трех десятков жителей острова Сардиния и окрестностей современного Бейрута, живших там до и после появления первых финикийских городов и факторий, примерно 3800 и 2800 лет назад.
Восстановив их митохондриальную ДНК, передающуюся от матери к ее детям, ученые сравнили их между собой и с аналогичной частью генома современных сардинцев и ливанцев, живущих в том же регионе. Подобное сопоставление, как надеялись генетики, должно было указать на то, покорили ли финикийцы эти регионы силой и вытеснили местных жителей, или же пытались мирно сосуществовать с ними.
Как показало это сравнение, жители колоний были носителями как типичной "финикийских", так и местных вариантов мтДНК. К примеру, в ДНК обитателей финикийских колоний в Сардинии в равной степени встречались следы гаплогрупп H и J1c, носителями которой являются современные жители этого острова, считающиеся сегодня потомками первых охотников-собирателей Европы, и ближневосточных гаплогрупп N1 и X2b.
В свою очередь, ДНК древних ливанцев содержала в себе не только типично "финикийскую" мтДНК, но и следы гаплогруппы T2b3 и ряда других вариаций митохондриального генома, которые встречаются в Европе, в степях Прикаспия или в других уголках Азии, но не на востоке Средиземноморья.
Как считает Заллуа, подобная пестрота геномов финикийцев говорит о том, что колонизаторы не устраивали массовые "депортации" аборигенов, не пытались уничтожить их физически и не изолировали себя от коренного населения.
По всей видимости, они постепенно ассимилировали их, опираясь на свою культуру и используя браки финикийских женщин с местными вождями в качестве инструмента для укрепления связей с их племенами. Потомки этих браков, в свою очередь, могли возвращаться в метрополию и передавать свои "чужие" гены коренным финикиянам, заключают авторы статьи.
