Европа упрашивает Россию вернуться в Донбасс: еще немного и будет поздно

Ирина Алкснис, для РИА Новости

Уход российских военных из Совместного центра по контролю и координации режима прекращения огня (СЦКК) в Донбассе был воспринят с некоторым недоумением и в России, и за рубежом.

Весьма показательной стала откровенная скудость комментариев российских экспертов и аналитиков, чьи мнения, по сути, в том или ином виде просто воспроизводили официальную позицию России о неприемлемых условиях, которые создала для работы российских офицеров украинская сторона.

Что касается Киева, то если политики и эксперты в основном изощрялись в ерничестве и остроумии, то киевские власти, похоже, не на шутку испугались этого шага Москвы. Последовали судорожные телодвижения на высшем уровне с инициативой пригласить в СЦКК представителей Франции и Германии и обсуждением произошедшего с руководством западных стран.

Владимиру Путину пришлось лично объяснять причины данного решения Москвы Ангеле Меркель.

Новую интригу произошедшему придало совместное заявление канцлера ФРГ и президента Франции.
Хотя большинство российских СМИ вышли с заголовками "Меркель и Макрон попросили Россию вернуть своих офицеров в СЦКК", в реальности ситуация куда сложнее. В пресс-релизе немецкого правительства по данному поводу фигурирует следующая формулировка: "Они (Меркель и Макрон. — Прим. ред.) требуют возвращения российских офицеров в Совместный центр по контролю и координации режима прекращения огня в Донбассе (СЦКК)", который играет важную роль в поддержке наблюдателей ОБСЕ и договоренностей о прекращении огня".

Это, в свою очередь, заставляет задаться рядом вопросов, для начала: к кому обращено это "требование"? Кроме того, вызывает любопытство сам факт столь резкой реакции глав ключевых европейских держав на, казалось бы, достаточно второстепенное событие.

Интересно, что Польша, также выступившая с заявлением по данному поводу, была куда мягче и аккуратнее в своей формулировке, ограничившись выражением надежды, что "российская сторона примет решение о немедленном возвращении в СЦКК".

Россия превратилась в их представлении в хитроумную и всемогущую силу, ничего не делающую просто так и за каждым шагом которой стоит глубокий расчет с далеко идущими последствиями. Путин же просто стал злым гением мировой политики, способным несколькими движениями перекраивать политическую карту мира и влиять на любые процессы в любой точке планеты.

Ничего удивительного, что уход российских военных из СЦКК в воображении Запада оказался раздут и приобрел фантасмагорические толкования.

Ситуация усугубляется тем, что на дворе зима 2017-2018-го, а не 2014-2015 годов.

© AFP 2024 / Anatolii Stepanov

Киевом прошедшие годы были потрачены не зря. Украинские власти успешно растеряли львиную долю поддержки и даже просто сочувствия, которые к ним питала поначалу Европа.

Для Европы же конфликт в Донбассе давно превратился в обузу, с которой примиряет только его пребывание в затушенном состоянии, пусть даже с периодическими обострениями. Но любые намеки на возможность возвращения войны в активную фазу явно обеспечивают европейским лидерам головную боль, поскольку выхода из сложившейся ситуации не предвидится.

Да и вообще, для Европы война в Донбассе — давно потерявшая актуальность проблема. На повестке дня теперь совсем другие вопросы и темы. Идет восстановление отношений с Россией, возобновлена реализация крупных совместных проектов.

Перспектива возвращения войны в горячую фазу, да еще и с американцами, которые готовы подлить масла в огонь поставками летального вооружения Украине, окончательно делает сложившуюся ситуацию крайне мрачной для ключевых европейских столиц. Тут можно действительно занервничать и начать "требовать", чтобы все стало по-прежнему.

Проблема в том, что, как показали предыдущие годы, Москва подчеркнуто игнорирует любые попытки открыто и жестко давить на нее, а Киев на давление как раз поддается и каждый раз обещает все сделать в лучшем виде, вот только результат получается нулевым. Наверное, именно поэтому "требование" Берлина и Парижа не имеет четкого адресата, а скорее представляет обращение к мирозданию в надежде, что оно услышит.