Ростислав Ищенко, обозреватель МИА "Россия сегодня"
В минувшее воскресенье президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган выступил с заявлением о намерении присоединиться к Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), которым открыл новую политическую неделю. Не исключено, однако, что Эрдоган заодно открыл и новую политическую эру.
Турция теряет интерес к ЕС
Интересно, что Эрдоган обосновал переориентацию Турции на ШОС не обидой на ЕС, а тем, что "в Европе после Brexit могут произойти подобные события и в других странах, во Франции говорят об этом, в Италии. Я же говорю о том, почему бы Турции не занять место в "Шанхайской шестерке"?". То есть Турция теряет интерес к ЕС, потому что не верит в его будущее.
Насколько обоснован евроскептицизм Эрдогана? Ведь до сих пор Евросоюз демонстрировал достаточно высокую живучесть.
Больше всего европейцы боятся даже не того, что Евросоюз распадётся, а того, что распад повлечет за собой реанимацию старых противоречий: территориальных претензий, исторических обид, претензий на лидерство. Европа опасается политически вернуться в конец XIX — начало ХХ веков.
Место Германии в мировой иерархии
Знаковым на этом фоне является недавнее заявление Ангелы Меркель намерении вновь бороться за пост федерального канцлера. Этим заявлением она практически дала старт избирательной кампании (хоть сами выборы в Германии должны состояться лишь осенью 2017 года).
Тем не менее, опросы общественного мнения в Германии показывают, что, несмотря на падение популярности ХДС и лично канцлера, Меркель остаётся самым популярным политиком в Германии и большинство немцев желали бы, чтобы она сохранила пост канцлера. Это свидетельствует о том, что в Германии избиратели хотели продолжения политики структуризации ЕС и укрепления в нём германского доминирования.
Эту политику проводила и проводит Меркель. При этом для того, чтобы погасить активность проамериканского восточноевропейского лобби в ЕС, канцлер пытается сделать Берлин наиболее близким союзником США.
Германия фактически предлагала Вашингтону не размениваться на восточноевропейскую мелочь, а сделать ставку на Берлин, который уже самостоятельно приводил бы остальной ЕС к общему знаменателю и встраивал бы его в единую американо-германскую глобальную политику. По сути концепция Меркель предполагала, что Германия становится уполномоченным младшим партнёром США по надзору за ЕС.
Вашингтон соглашается с принципом "вассал моего вассала — не мой вассал", Берлин получает свою (меньшую) часть бонусов от ограбления Евросоюза, гарантируя взамен абсолютную послушность Европы.
Поэтому Меркель выступала активным партнёром администрации Обамы и делала ставку на победу Клинтон, которая должна была бы продолжить политику глобализации в интересах транснациональных корпораций (ТНК), за счёт ресурсов США, Европы и мира.
Однако пока оппонентам канцлера не удаётся вывести её из игры (как вывели во Франции её партнёра Олланда). Впрочем, до выборов ещё почти год, и многое может случиться.
Нужна ли теперь США германская Европа
Казалось бы, изложенное свидетельствует о том, что Эрдоган ошибся в оценке перспектив ЕС. Меркель продолжает активно бороться за унифицированную германскую Европу на службе США, и её пока поддерживают немецкие избиратели. Конечно, Турцию может не устраивать подчинённая позиция в строящейся германской Европе, но ведь он говорит не о германском доминировании в ЕС, а о распаде ЕС.
Похоже, что эмоциональный турецкий лидер в данном случае прав. Дело в том, что ключевым игроком в создании унитарного германского ЕС являются всё же США. Европа под руководством Берлина имеет смысл лишь в том случае, если она является геополитическим инструментом США. Если мы вынимаем из этой схемы Вашингтон, она рассыпается, как карточный домик.
Национально ориентированные европейские элиты и до прихода Трампа удачно саботировали заключение соглашения о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве (ТТИП), которое должно было стать торгово-экономической "конституцией" германского ЕС на службе США. Однако евробюрократия, опирающаяся на элиты Европы и США, не сдавалась. Но избранный президент, изначально заявлял, что не считает ТТИП — соглашением, отвечающим государственным интересам США (то есть планировал его похоронить).
Трамп ещё не вступил в должность, и никто не знает, какие компромиссы из него сумеет выдавить всё ещё очень влиятельная американская глобалистская элита. Казалось бы, европейским элитам рано терять надежду.
Последнее азиатское предупреждение
Но беда пришла, откуда не ждали. Вначале Вьетнам заморозил ратификацию соглашения о Тихоокеанском торговом партнёрстве (ТТП) — восточноазиатском аналоге ТТИП.
Затем скептицизм относительно его будущего высказали президенты Перу и Филиппин. Наконец, на саммите АТЭС в Перу министр торговли Австралии Стивен Сиобо заявил: "Так как будущее Транстихоокеанского партнерства выглядит плохо, я и другие министры будем работать над тем, чтобы завершить исследование вопроса о "Азиатско-тихоокеанской зоне свободной торговли".
Азиатско-тихоокеанская зона свободной торговли является китайским проектом. Это означает, что даже самый надёжный союзник США в регионе — Австралия, — переходит в китайскую сферу интересов. ТТП похоронен. США промолчали, что можно расценить как согласие.
Думаю, что не случайно заявление Эрдогана о смене турецкой ориентации с ЕС на ШОС прозвучало сразу же, как только стала ясна судьба ТПП. До германских выборов действительно ещё почти год. Меркель действительно ещё может победить. Но судьба германского проекта ЕС оказалась решена уже сегодня в Юго-Восточной Азии.
А никакого другого проекта у ЕС нет.
