Константин Богданов, обозреватель РИА Новости.
Завершившийся в воскресенье в Москве на фоне жестких и зачастую скандальных споров седьмой съезд "Справедливой России" оставил открытым вопрос о судьбе самой партии и ее месте в российской внутренней политике. Насколько адекватна выбранная "эсерами" стратегия в условиях нового выборного законодательства и активно развернувшегося партстроительства?
Одним из наиболее заметных событий на съезде стала атака, которую действующий на тот момент председатель "Справедливой России" Николай Левичев повел против одного из теневых лидеров "эсеров", главы санкт-петербургского отделения партии Оксаны Дмитриевой.
Сторонники Дмитриевой за словом в карман тоже не полезли, довольно язвительно прокомментировав, как они выразились, "невероятный" успех Левичева, занявшего последнее место на выборах московского мэра 8 сентября. Завязалась довольно оживленная дискуссия, временами переходящая в перепалку. К слову, перед съездом именно петербургская организация СР во главе с Дмитриевой активно добивалась смещения Левичева с поста председателя партии.
В ходе предложенной на съезде реорганизации были переизбраны органы партийного управления, и в результате Дмитриева не вошла в состав президиума центрального совета партии. Правда, и Левичев также лишился своего поста председателя партии, уступив его Сергею Миронову, однако был избран главой палаты депутатов, координирующей действия всех депутатов-"эсеров" в федеральном и региональных парламентах.
Все эти эмоции и страсти очень хорошо оттеняют ту откровенно двусмысленную ситуацию, в которую попала "Справедливая Россия" в ходе изменений во внутренней политике страны в 2011-2013 годах. Об этом же свидетельствует и обострившаяся полемика о выборе стратегии, уже фактически грозящая партийным расколом. Конфликт разгорелся между консервативно настроенными федеральными функционерами и целым рядом влиятельных регионалов, которые требуют обострить политическую повестку и активнее оппонировать партии власти.
Позиции, занимаемые "эсерами" на момент старта ренессанса внутренней политики в конце 2011 года, следует признать не то чтобы идеальными, но, во всяком случае, не в пример лучшими, чем у многих потенциальных конкурентов.
В чем плюсы СР образца условных благословенных 2007-2011 годов? Одна из семи официально зарегистрированных (а ввинтить в этот список восьмую партию на тот момент было совершенно нереально, если речь шла не о беззубом спойлере протестных настроений) и одна из четырех представленных на федеральном уровне.
Партии благоволили в Кремле: появилась она, собственно, благодаря идее тогдашнего генерального менеджера внутренней политики Владислава Суркова о формировании "второй ноги", на которую должна опираться власть и которая должна абсорбировать социальный протест. Ровно выстроенные отношения с администрацией позволили СР занять позиции и в региональных парламентах.
Политическая повестка "эсеров" – умеренная социал-демократия, что идеально совпадает с господствующими умонастроениями основной массы населения: рост социальных расходов и требования социальной защищенности, глубокое перераспределение ресурсов между сословиями и регионами и пр.
В этом плане, к слову, СР была куда "ближе к земле" и идейно более сфокусирована, чем ее старшая сестра "Единая Россия". Ту в начале 2000-х спроектировали как правоконсервативный проект для поддержки президентских реформ, потом партия начала отчетливо дрейфовать влево и в итоге изрядно размыла свой идеологический портрет, превратившись в "партию всего хорошего". "Эсеры" же, несмотря на тщательное сглаживание углов и шероховатостей в риторике, сохранили целостность образа как партии социальной справедливости.
В итоге "Справедливая Россия" получила то, что получила: на парламентских выборах декабря 2011 года она явно прыгнула выше головы, сфокусировав на себе протестные настроения, в особенности же настроения той части горожан, которые по различным идейным или этическим соображениям не хотели голосовать за традиционные системные "мешки для протестующих" наподобие ЛДПР или КПРФ. Сыграл свое и эффект относительной новизны, а также наличие сильной и авторитетной на местах региональной сети.
И именно СР (а не та же КПРФ, которая, казалось бы, уже которое десятилетие непримиримо оппонирует Кремлю) стала основным представителем уличных протестующих в Думе. Целый ряд депутатов фракции (Геннадий и Дмитрий Гудковы, Илья Пономарев) прямо участвовали в организации московских протестных акций 2011/2012 годов.
Перезапуск партийной политики в 2012 году явно требовал от "Справедливой России" повести себя по типично кэрроловскому принципу "бежать, чтобы остаться на месте". В закрытом списке партий, допущенных к электоральному столу конца 2000-х годов, СР смотрелась отлично, но теперь партий в России уже не семь, а, как подсказывает справка Минюста, аж 74.
И многие из них, сняв дежурную социологию, ничтоже сумняшеся избрали себе ту же "социально справедливую" риторику. И не так важно, что изрядная часть этих якобы партий – те же самые технологические спойлеры или просто клубы по интересам, не готовые даже к серьезной региональной политике, не говоря уже о федеральной.
Естественный отбор быстро сделает свое дело, пройдет концентрация идейно близких организаций и совместимых по целям лидеров, и вот тут на востребованном населением социал-демократическом фланге может начаться подлинное веселье. Причем записные социал-демократы СР рискуют оказаться чужими на этом празднике жизни, если не сделаются лидерами в критике политики власти.
При этом очевидно, что на политическую повестку дня сильно давят социально-экономические факторы – стагнация экономики, нарастающий дефицит в пенсионной системе и назревшая необходимость сокращения государственных расходов. Активный политик социал-демократического толка, стоящий в оппозиции, в таких условиях просто обязан идти на обострение.
Как дальше в этих условиях намерена жить "Справедливая Россия", фактически официально отказавшаяся чем-либо отличаться от "Единой России", понять сложно, но очевидно, что легкой эта жизнь уже не будет, а места в парламентах всех уровней пустыми не останутся.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
