Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Вообще-то случившееся – из серии невероятного: чтобы Лондон отказал Вашингтону в соучастии в какой-то очередной военной акции? Тем не менее это произошло: после разгромных для себя дебатов в британском парламенте премьер-министр Дэвид Кэмерон объявил, что ни в каких военных действиях в Сирии он участвовать не сможет.
Похоже ли это на слом политики, которую начинал еще сэр Уинстон Черчилль, а закрепила баронесса Тэтчер – когда британцы были ближе к Америке, чем к Европе, и союзничали во всем и всегда? Пока не понятно. Так или иначе, в США, мягко говоря, удивились происшедшему и, похоже, временно не знают, что делать. Допускают ли мысль, что теперь лучше Сирию не бомбить? Может, и допускают.
А если он этого и хотел?
Еще в четверг ситуация в стане готовящихся к военной акции в Сирии выглядела так: Барак Обама колеблется и, как всегда, ищет способы свести участие США в войне к чему-то символическому. Как в Ливии или еще меньше, пусть европейцы приучаются выходить в таких войнах на первый план. Зато британцы и особенно их премьер – тут была буря слов и призывов. Если не военная истерика.
Это отдельная и интересная история. Гуманитарная интервенция – так называли войну в Югославии в 1999 году. И принцип этот в международном праве вовсе не привился как раз из-за Югославии.
Помню, еще в 2000 году европейцы (англичане плюс немцы плюс французы) на всяких конференциях мучительно морщились и говорили мне: давайте оставим этот эпизод в прошлом, практика показала, что принцип теоретически хорош, но реализация его ведет к проблемам.
Заметим, что война августа 2008 года в Южной Осетии хотя была со стороны России классической гуманитарной интервенцией (грузины уничтожали город с мирными жителями), но у нее все же были более прочные юридические подпорки. А именно – нападение на граждан России (жителей Цхинвала) и на российских миротворцев в зоне конфликта.
Бунт в палате общин – дело редкое, предполагается, что партия (любая) должна голосовать единогласно, для этого есть специальный человек, по политической британской терминологии "кнут". Но, как видим, случается, что кнут, то есть партийная дисциплина, не действует.
Оппозиция – лейбористы – голосовала против акции в Сирии, но вдобавок взбунтовались целых 30 консерваторов. В результате Кэмерону по итогам 72-часовых (в совокупности) и яростных дебатов не хватило 13 голосов, и он объявил, что "все понял и будет действовать соответственно". И повторил эту мысль четко, ясно, несколько раз: в Сирии Великобритания воевать не будет.
В военных делах премьер-министр иногда может обойтись (на какое-то время) без парламента. И поэтому есть подозрения насчет того, что Кэмерон, может быть, именно этого и хотел. Результаты опросов общественного мнения в странах, чьи правительства собрались было участвовать в войне, известны. В Великобритании они в целом те же, что по всей Европе и в США, то есть большинство избирателей этой войны не хотят.
Конечно, комментаторы в стране говорят, что это – унижение и поражение для премьера и его партии. Но представим себе, от каких неприятностей он себя спас. То, что сейчас известно о докладе разведок Англии и США (пока не опубликованных), показывает, что нет ни точных доказательств, что химическое оружие 21 августа в пригороде Дамаска применяли власти Сирии, ни – особенно – объяснений, зачем им такая провокационная глупость понадобилась.
А вот оппозиция и могла это сделать, и была заинтересована в этом. Так что начинать войну в такой ситуации Кэмерону опаснее, чем потерпеть якобы поражение в парламенте.
Итак, британский премьер выкрутился из сложной ситуации. А вот Барак Обама – пока нет, поскольку решение о начале военных действий ему принимать сейчас куда сложнее.
Конечно, первая реакция Белого дома была бодрой: у Обамы есть и юридические возможности, и решимость действовать в одиночку. Более того, идут утечки, что он действительно хочет "сделать что-то" – нанести, например, удары крылатыми ракетами с кораблей.
Но одновременно приходит информация, что чисто технически такая карательная акция может столкнуться теперь с новыми проблемами, притом что и помощь англичан от этих проблем не избавляла. Сомнения выражают военные. Они говорят о "наивности политиков", думающих, что им достаточно принять решение – и военные его исполнят.
А плохих сценариев сколько угодно, начиная с того, что Башар Асад (и особенно его оппоненты) могут с началом боевых действий применить… то самое химическое оружие. И что тогда?
Не говоря о том, что американцы еще не ушли из Афганистана. И среди тех, кто там еще остается, масса военных – в ужасе от идеи операции в Сирии. Плохих сценариев – в том числе лично для них – сколько угодно.
Так что британский союзник, может, и виноват, что создал проблемы Обаме, но он помог последнему выиграть время, чтобы еще подумать. А тут есть еще и такие факторы, как, например, идущий сейчас спор в Совете Безопасности ООН. Китай минувшей ночью высказал на нем простую мысль: о чем говорить, если из Дамаска даже не вернулись инспекторы ООН по химическому оружию? Куда спешим?
А дальше предстоит "финансовая двадцатка" в Санкт-Петербурге 5-6 сентября, куда приедут и Обама, и Кэмерон… О чем-то можно будет договориться.
В общем, спасибо британскому парламенту, что помог всем взять паузу и подумать: что делаем и что может случиться, если поспешим.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
