Главным вчерашним конкурсным фильмом стал, конечно, "Космополис" Дэвида Кроненберга – все-таки его показали в зале "Люмьер" аж три раза (фильм Сергея Лозницы "В тумане", напомню, один), а по красной лестнице, кроме самого Кроненберга, поднялись играющий главную роль Роберт Паттинсон (нет ни одного эпизода без его участия), появляющаяся в одной из сцен Жюльетт Бинош и автор романа-первоисточника Дон Делилло.
Но сначала об оценках, которые выставила иностранная пресса вчерашним фильмам. Потому что Лозница получил высокие!
Французские критики оценили его работу средне. Никто не счел его достойным высшего балла, зато никто не обидел и самым низшим. Для сравнения: у Кроненберга два высших балла, зато целых три наинизших. А картина Рейгадаса, к которой, наверное, я придрался слишком сильно, и вовсе получила от французов восемь унылых физиономий (этим значком и обозначается наинизший балл) – худший результат на фестивале.
Зато британский журнал Screen International, где в роли судей выступают представители других стран от Австралии до Бразилии и США (по глупой традиции, о которой я уже говорил, он перестал выходить за три дня до окончания фестиваля, но продолжает оценивать конкурсные картины на сайте), дал Лознице по результатам опроса десяти критиков 2,9 балла из четырех, что, заверяю вас, очень много (у Кроненберга – 2, 2). Выше Лозницы только "По ту сторону холмов" Кристиана Мунджиу и "Любовь" Михаэля Ханеке – у них средний балл 3,3 (и это, опять-таки заверяю, почти повторение максимального среднего балла, который я видел в Screen'е за годы). Наряду с Лозницей – у них тоже по 2,9 – "Ржавчина и кость" Жака Одияра, "Охота" Томаса Винтерберга и "Ограбление казино" Эндрю Доминика. Ниже – восторженно принятый каннским залом фильм Лоуча "Доля ангелов". С ума сойти!
Сергей Лозница: после Чаадаева все пошло через запятую. Читайте интервью режиссера >>
А тут еще и триумф ВГИКовки. Вы наверняка о нем уже знаете - Таисия Игуменцева из ВГИКА за среднеметражный фильм "Дорога на…» удостоилась главного приза конкурса Cinefondation, жюри которого возглавлял сам Жан-Пьер Дарденн. Это конкурс представителей киношкол. Таисию поздравляю, сам же честно признаюсь, что на показ не ходил, потому что не рассчитывал на победу соотечественницы, а диск с записью всех фильмов Cinefodation мне обязательно – месяца через два-три – присылают из Канна.
Роковой лимузин
Однако, к Кроненбергу – все-таки один из самых необычных режиссеров, один из моих любимых, чье награждение "Золотой пальмовой ветвью" и пять, и десять лет назад никому не показалось бы надуманным.
"Космополис" - притча о том, что этот сегодняшний мир с его капиталистической экономикой, когда у одних есть все, а другим только и остается, что швырять в них крысами, будет обречен – и довольно скоро. В рекламных роликах фильма говорится, что это первое стоящее киновысказывание о XXI веке. Ну не знаю… Роман (хотя по объему это скорее повесть) написан до кризиса. Но, похоже, Кроненберг почти ничего в нем не изменил. Я успел проглядеть роман лишь по диагонали – в интернете есть его оригинальные версии; не будучи литературным критиком, не ведаю, переводили ли его на русский серьезные интерпретаторы (кустарные переводы бродят, но скачивать их из-за границы за деньги не захотелось). Вроде в фильме все по тексту – с неизбежными сокращениями и обрубленным финалом, который тем не менее не назовешь открытым: что произойдет с главным героем – все равно ясно.
Сюжет в том, что молодой мультимиллионер, который сделал состояние на том, что он дока в финансовых играх, в частности, на валютном рынке, выезжает утром в Манхэттен на своем белом лимузине, снабженном многочисленными электронными… никогда не запомню, как их теперь принято наызывать? Гаджеты? В общем, штучками. Таких пока нет – но действие ведь происходит в недалеком будущем. Его маниакальная цель – подстричься у знакомого старомодного парикмахера. Но город стоит – изначально пробка вызвана тем, что где-то что-то затеял президент США (по скептической реакции героя "президент чего?" можно понять, что в США уже не все благополучно), потом выясняется, что параллельно хоронят знаменитого рэпера, а в итоге город погружен в беспорядки, активисты швыряют в окружающих крысами, называя несчастных животных новыми долларами, а белый лимузин героя оказывается расписан граффити-лозунгами – попросту измаран.
Но это еще не беда. Беда, что по ходу дня герой разоряется, поскольку поставил не на ту валюту, а потом и расстается с женой – богачкой, представительницей, что называется, "белой кости" (пробка столь плотная, что он иногда покидает лимузин, чтобы позавтракать где-то с ней или пообедать – так они и расстаются. И вернуться в давно покинутый лимузин шагом). Оба известия персонаж поспринимает со странной апатией. Паттинсон в фильме чуточку манекенный – как и в недавнем "Милом друге", но тут его манекенность, а также засевшая в его взоре со времени первых "Сумерек" роковая мрачность вполне уместны – таков герой и в книге. Он даже рад внезапно обретенной свободе от денег и жены – у него возникает жажда неизведанного. А тут еще сопровождающий его в поездке (точнее, в пробке) начальник охраны сообщает, что пришли сведения о готовящемся на него покушении. Это тоже несколько оживляет главного героя. Одно покушение оказывается цирковым (торт в морду от кондитера, который таким образом делает себе рекламу – прикупленные для съемок акции фотографы на подхвате). Но, оказывается, есть еще один человек, жаждущий его смерти.
Роковая верность первоисточнику
Перечитал написанное, и понял, что описываю фильм неверно. Слишком бойко. Беда (теперь уже не героя, а фильма Кроненберга) в том, что бойкости ему как раз и не хватает. Да, почти все как в книге, но возникает ощущение моторности, повторяемости, отсутствия развития. Собственно, весь фильм состоит из разговоров со сменяющими друг друга людьми: с любовницей, которую изображает Жюльетт Бинош, доктором, женой и еще, и еще раз с женой, несколькими сотрудниками принадлежащей герою корпорации. Диалоги иногда настолько туманны, что не сразу понимаешь, в какой именно момент герой разорился. Вдобавок, большинство из них происходит в замкнутом пространстве лимузина, который, правда, все-таки временами движется и сквозь окна которого мы иногда видим нью-йоркский бунт (кажущийся особенно бессмысленным и беспощадным – это попытка пошутить, поскольку знаешь, что Нью-Йорк, как очень часто бывает в современном кино, снимали в Торонто. Центр Торонто на крупных и даже средних планах не отличишь от Манхэттена. Но там снимать дешевле. К тому же Кроненберг – именно из Торонто).
Да, Кроненберг разбавляет разговоры то выходками бунтарей, то двумя любовными актами, то внезапным для многих убийством, которое совершает обретший новую судьбу и свободу главный персонаж. Вообще, к финалу, когда вечером лимузин наконец может спокойно ездить по опустевшим улицам, и действие на нем больше не зацикливается, фильм становится динамичнее. Хотя финальный разговор с убийцей – это опять непрерывный разговор (во время которого, правда, наш бывший мультимиллионер берет – и простреливает себе ладонь).
До выхода фильма в российский прокат (он пока обещан в июле) я обязательно внимательно прочту роман, чтобы оценить значимость и уместность непрерывно звучащих диалогов (пока мне кажется, что некоторые из сменяющих друг друга собеседников главного героя выполняют роль говорящих голов, цель которых – передать важные для автора романа публицистические - социальные или экономические – идеи).
Но факт есть факт. Впервые на этом каннском фестивале я встретился с обидным для режиссера явлением: его фильм закашляли. Да, бывали фильмы, которые трудно высидеть – но так с них уходили. Фильм Кроненберга смотрели, но при этом постоянно кашляли: справа, слева, сзади, наверху на балконе. Пояснение для незнающих: театральный и кинокашель – это особое невротическое массовое явление. Это не значит, что в зале много простуженных. Это значит, что публика теряет концентрацию. Тогда и возникает эпидемия неконтролируемого кашля: начал один, другому вроде и не хотелось, но он тоже… Этот кашель всегда одноразовый. Не то, чтобы человек зашелся в нем – он просто вдруг издал "кхе!".
Это значит, что фильм (или спектакль) не держит. Это значит, что публике чуточку уныло.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
