Рейтинг@Mail.ru
Гонор не всегда бывает плох - РИА Новости, 03.08.2011
Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на

Гонор не всегда бывает плох

Читать ria.ru в
Дзен

Пресс-конференцию главы Технической комиссии МАК Алексея Морозова о причинах катастрофы польского президентского лайнера под Смоленском показывали в прямом эфире главные польские телеканалы. Сотни (без преуменьшения!) комментаторов втолковывали миллионам поляков, чем "российская версия" отличается от доклада польской комиссии, которую возглавлял министр внутренних дел Ежи Миллер.

Скажем сразу: работы у комментаторов было хоть отбавляй. Разночтений и вправду много. Обе команды расследователей согласны с тем, что командующий ВВС Анджей Бласик находился в кабине пилотов, но поляки уверены, что он не оказывал давления на экипаж, а МАК уверен в обратном. Все согласны, что летевший в самолете президент Лех Качинский очень хотел приземлиться в Смоленске и экипаж опасался его гнева, но комиссия Миллера не считает это давлением на пилотов, а МАК считает. Поляки уверены, что командир экипажа Аркадиуш Протасюк перед самым столкновением с той проклятой березой начал уход на второй круг, но не успел это сделать из-за несовершенств в работе авиадиспетчеров и в оснащении аэродрома. МАК так не думает и отвергает любые подозрения в давлении на авиадиспетчеров со стороны их начальства.

Есть, правда, один пункт, где разночтений нет никаких: в ходе расследования выяснилось, что пилоты президентского лайнера, как и все летчики обслуживающего польское руководство 36-го авиаполка, были плохо подготовлены к посадке в условиях тумана, не умели как следует пользоваться системой автоматического пилотирования. Именно на этот пункт сделала главный упор комиссия Миллера. И этим вызвала на себя огонь критики - ответственность за катастрофу получилась размытой. Не отправишь же в тюрьму авиационных генералов только за то, что они вовремя не посадили своих подчиненных за парты? Пока дело ограничилось отставкой польского министра обороны Богдана Клиха.

Славянские эмоции

Наверное, единства взглядов на причины катастрофы не будет никогда, поскольку в дело вмешались славянские эмоции. Для многих поляков, как и для многих россиян, справедливым решением может быть только решительное оправдание "нас" и столь же решительное осуждение "их".

Но кто здесь "мы" и кто - "они"? Разделение по национальному признаку - самое простое, но и самое неправильное решение. Даже формально называть РОССИЙСКОЙ версией доклад Межгосударственного авиационного комитета (МАК), являющегося органом 12 стран СНГ, неправильно. Но дело не только и не столько в этом. Негативные и категорические обобщения в отношении ДРУГОГО ("во всех поляках играет гонор", "все россияне - рабы власти") не только делают истину недостижимой, но и разделяют людей, у которых намного больше причин быть друзьями, чем врагами. И ссорят они не только россиян и поляков, но и самих поляков - друг с другом.

Лучшее доказательство этого - голоса живых людей. Когда в апреле 2010 года произошла смоленская трагедия, РИА Новости запустили проект "Письма в Польшу". Россияне, сочувствовавшие польскому народу, писали на наш сайт, и мы переводили их письма на польский язык. А ответные письма поляков переводили на русский. В этом году польская "Газета выборча" тоже опубликовала письма, приходящие в редакцию и по поводу катастрофы, и по поводу ее использования в политических целях. Получилась потрясающая смесь из призывов к трезвой самокритике, отчаянных метаний и вышеупомянутого гонора.

Письма друзей

"Сразу после катастрофы мы были едины. Погрузились в оплакивание погибших и в саморефлексию. Но, увы, это продолжалось недолго. Мы, поляки, всегда так: в первый момент беды объединяемся будто в каком-то экстазе, а потом ссоримся из-за каждой мелочи. И становится нам еще хуже, чем в час несчастья… И через год после катастрофы некоторые из нас как будто нарочно расчесывают старые раны вместо того, чтобы примириться. Мы всем этим смертельно утомлены, нас как будто вычерпали до капли",- жалуется в своем письме Ян Блонский.

Если учесть, что главной мишенью критики оппозиционной партии "Закон и справедливость" (ЗиС), устроившей тотчас после доклада Миллера альтернативную пресс-конференцию, были собственные, польские, премьер и президент, чувства Яна Блонского можно понять. "Премьеру Туску не хватило достоинства, чтобы защитить честь польских пилотов,- заявил в тот же день лидер ЗиС Ярослав Качинский, брат погибшего президента. - Я от этого господина ничего другого и не ожидаю".

По версии близкого к Качинскому депутата сейма Антония Мацеревича, возглавившего альтернативное расследование, польские пилоты в Смоленске попали в "смертельную ловушку", расставленную, естественно, россиянами. Это они, иноземцы, давали неверную информацию экипажу, да к тому же еще и каким-то образом "обесточили самолет, сделав его неуправляемым" перед самым столкновением с землей. (Это утверждение Мацеревича, кстати, было отдельно опровергнуто комиссией Миллера, специально выяснившей, что последние несколько мгновений полета были записаны в оперативной памяти "черного ящика" и просто не успели попасть на главное записывающее устройство из-за последовавшего удара.)

Искры от этой схватки политиков воленс-ноленс долетают и до тех немногих россиян, которые живут в Польше, хотя в бытовом плане подавляющее большинство поляков дружелюбно относятся к восточным соседям. Дело тут опять же не в разуме, а в эмоциях - в том числе и с нашей стороны. Вот опубликованное "Газетой выборчей" письмо учащейся в Польше девушки из Смоленска.

"Я родилась в 1987 году в Смоленске и приехала в Польшу учиться. Вот уже больше года меня никто не спрашивает "а где этот Смоленск, откуда ты родом?" Я сталкиваюсь с совсем другими реакциями. Хотела бы ими поделиться".

1. На экзамене. - Где пани закончила школу? - В Смоленске. - Печально. Печально.

2. На другом экзамене. - Пани родилась в Смоленске? - Да. - Ну что ж, никто из нас не выбирает, где родиться.

3. Разговор со знакомой. - А ты откуда? - Из Смоленска. - Ой-ой. Но ты вовсе не должна чувствовать вины по этому поводу.

4. На вокзале (в кассе). - Здравствуйте. Пожалуйста, билет до Смоленска. - Пани едет в турпоездку? - Нет, домой. (Пани кассирша явно не уверена, как оформлять билет на такое направление.) - А этот Смоленск где, на Украине? - Нет, в России. (Тут берет слово другая пани кассирша.) - А ты что, не знаешь, где наши самолеты падают?

Честь и honor

Говоря о чести и о памяти погибших, Мацеревич и его сподвижники знают, на каких струнах в польском характере они играют. Честь в польском языке обозначается словом honor. Фонетически это тот самый "гонор", который порой так раздражает россиян. Но в польской исторической памяти это слово имеет ключевой положительный смысл. Когда гитлеровский министр иностранных дел Иоахим Риббентроп в 1939 году поставил своего польского коллегу перед фактом неизбежной немецкой победы, глава польской дипломатии ответил ему речью в сейме: "Есть одна вещь в жизни людей, наций и стран, цена которой не названа и не будет названа никогда. Эта вещь - honor (честь)". Эту фразу знают наизусть все поляки.

Что же касается уважения к памяти погибших предков, то тут поляки - безусловные чемпионы среди всех народов мира. И посмертный культ, которым окружены в Польше жертвы Катыни, - не исключение в польской истории.

Приведу такой пример. Рядом с костелом в пробывшем под властью немцев 120 лет после раздела Польши (в 1792 году) городе Познань стоит надгробная плита на могиле местной польской учительницы. Она учила местных детей в конце XIX века. На плите под именем учительницы высечены слова: "Офицер ордена Polonia Restituta ("Восстановленная Польша"), 30 лет спасала души познанских детей от онемечивания". При немцах, правивших в городе до 1919 года, а потом вернувшихся ненадолго в 1939 году, установить такую плиту было невозможно. Значит, земляки ждали десятилетия, чтобы таким образом уважить любимую учительницу, но как только появилась возможность - вспомнили и уважили.

Выход из тупика

Французы говорят: недостатки человека - продолжение его достоинств. Порой культ погибших земляков у поляков ведет к чувству самолюбования, а в некоторых случаях - и к недостаточному уважению чувств других народов.

В той же Познани рядом с многочисленными памятниками Армии Крайовой печально видеть пребывающий в небрежении старый памятник воинам Красной Армии, освободившей город от нацистов в 1944 году. Впрочем, это прежде всего наша вина - не поляки, а мы должны хранить память о том, что немецкий город Поссен снова превратила в Познань 8-я гвардейская армия, бойцы которой до этого защищали Сталинград. И никакого соперничества с памятью об Армии Крайовой тут не должно быть: тогда, в 1944 году, некогда было разбираться, кто тут коммунист, а кто антикоммунист - нужно было биться с нацистами. Вот так, уважая память друг друга, мы и выйдем когда-нибудь к правде о той войне. И к прощению, надеюсь.

Та же тактика может вывести нас и к правде о смоленской катастрофе, ставшей, по меткому выражению журналистов "Газеты выборчей", результатом наложения двух "авось" - русского и польского. Авось приземлимся как-нибудь, авось они как-нибудь да сядут… Эта мысль, как показывает расследование, доминировала в сознании и пилотов, и авиадиспетчеров до последней секунды.

Кстати, глава польской комиссии Миллер в своих комментариях к пресс-конференции Морозова отметил, что стороны расходятся не в фактах, а только в их интерпретации. И нужно бы встретиться и поговорить - "без разделяющих нас камер и микрофонов".

Добавим от себя - и без подчеркивания того факта, что в крови погибшего генерала Бласика нашли следы приблизительно ста граммов водки: подобные подчеркивания оскорбляют, ничего не доказывая. Если уйти от таких вещей, из рук манипулирующих польским общественным мнением "спасителей гонора" будет выбито их главное оружие.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

 
 
 
Лента новостей
0
Сначала новыеСначала старые
loader
Онлайн
Заголовок открываемого материала
Чтобы участвовать в дискуссии,
авторизуйтесь или зарегистрируйтесь
loader
Обсуждения
Заголовок открываемого материала