"Каждый шаг стоил многих жизней".
Именно тогда немецкий фельдмаршал фон Браухич написал в дневнике: "Своеобразие страны и своеобразие характера русских придают этой кампании особую специфику. Первый серьезный противник".
"Наша артиллерия практически молчала, — вспоминал после войны писатель-фронтовик Вячеслав Кондратьев. — Артиллеристы имели в запасе три-четыре снаряда и берегли их на случай вражеской танковой атаки. А мы наступали. Поле, по которому мы шли вперед, простреливалось с трех сторон. Танки, которые нас поддерживали, тут же выводились из строя вражеской артиллерией. Пехота оставалась одна под пулеметным огнем. В первом же бою мы оставили убитыми на поле боя треть роты. От безуспешных кровопролитных атак, каждодневных минометных обстрелов, бомбежек подразделения быстро таяли. У нас не было даже окопов. Винить в том кого-либо трудно. Из-за начавшейся распутицы с продовольствием у нас было плохо, начался голод. Он быстро истощил людей, изможденный солдат уже не мог рыть мерзлую землю. Для бойцов все тогда происходящее было трудными, очень трудными, но все-таки буднями. Они не знали, что это был подвиг".