Надежды нет: России придется предоставить Европу ее судьбе

Спустя месяц после парламентских выборов власть Австрии наконец-то определилась, как поступить с мнением народа: плюнуть на него да растереть. Избиратели решили, что власти должны уйти, а власть решила, что уходить не будет, ведь иначе начнется фашизм и Австрия утратит демократию. Понимать надо.

Президент Восточного рейха (именно так, между прочим, официально называется государство) Александр ван дер Беллен поручил сформировать правительство действующему канцлеру Карлу Нехаммеру, чьей Австрийской народной партии (АНП) население недвусмысленно указало на дверь: она получила 26,3% голосов (на прошлых выборах было 37,5%) и только вторую по численности фракцию в парламенте.

В послевоенной истории Австрии впервые происходит такое, чтобы победителю выборов не дали сформировать правительство. Объяснение следующее: с нынешним победителем никто не хочет дружить. Австрийскую партию свободы (АПС) считают ультраправой, профашистской, популистской, неприемлемой и нерукопожатной, в общем, это австрийский вариант "Альтернативы для Германии" или "Национального объединения" Марин Ле Пен. Поэтому правительство сформируют проигравшие партии — скорее всего, АНП, социалисты и либералы.

С политической точки зрения это как лебедь, рак и щука, впряженные в одну телегу. Но какой только телегой (в данном случае — страной) ни пожертвуешь, чтобы не пускать во власть фашистов.

Правда, есть нюанс, который делает поведение австрийских элит крайне лицемерным. "Фашистская" АПС прежде дважды входила в правительство с АНП во главе, то есть была все-таки приемлемой партией (пускай и со скрипом). А абсолютно неприемлемой обернулась после того, когда вторым по важности вопросом для ее лидера Герберта Кикля (первый, разумеется, — ограничение миграции, это у националистов общее) стал нейтралитет Австрии в конфликте с Россией. Никаких санкций, никакой помощи Киеву — такая у АПС теперь позиция.

Тем не менее важно сдержаться от того, чтобы проникнуться к Киклю глубокой симпатией, пусть даже АПС и прежде слыла "партией русофилов".

Кикль в данном случае рассуждает как нормальный политик и национал-эгоист, который не хочет, чтобы его страна платила по чужим счетам в чужой войне, тем более что платить приходится много: Австрия сильно зависела от торговли с Россией. Такая адекватность сама по себе радует, ведь ведущей идеей в Западной Европе стало разбить голову о стенку назло Москве, если из Вашингтона просят. И все же критики Кикля кое в чем правы — он тот еще "фюрер".

Партия свободы имеет историю давнюю и скандальную — вплоть до того, что ее основатели служили в СС. С тех пор много чего изменилось, и к современной России в АПС претензий не имеют. Однако десятиминутного разговора со средним партийным активистом о событиях 1941-1945 годов может хватить на то, чтобы русский человек сам полез в драку.

Отрицать, что АПС действительно похожа на ультраправую партию, нечестно, а для россиянина непозволительно. Если не трогать поход Наполеона на Москву, с французами из "Национального объединения" у нас не так уж много исторических разногласий (Ле Пен — голлистка до мозга костей). Но у Кикля есть такие однопартийцы, которые глаза бы себе выцарапали, если бы их лидер стал канцлером, приехал в Москву и возложил традиционный венок к Могиле Неизвестного Солдата.

От правопатриотической националистической партии в принципе сложно ждать того, чего мы ждем от немецкоязычных: безоговорочного осуждения, неприятия и раскаяния за все, что натворили фашисты в XX веке. Австрийские социалисты, напротив, так бы и сделали — покаялись за фашистское прошлое. Зато современную Украину они поддерживают всей душой.

В целом это разговор про то, что Западной Европе не стоит искать пророка. Нет там такого, чтобы адекваты противостояли русофобам. Европейский выбор — это почти всегда выбор из нескольких зол, из двух стульев или из разных фашизмов, как в австрийском случае.

Разбираться в сортах коричневого — неблагодарное дело, но для австрийца фашисты действительно могут делиться на хороших и плохих. Режим, который установился в стране в 1932 году и продержался до аншлюса нацистской Германией в 1938-м (то есть до того, как один неудавшийся художник вернулся на австрийскую родину "людно и оружно"), его противники называли австрофашизмом. Режим был националистическим, милитаристским, авторитарным — и в то же время удивительно вегетарианским по меркам Европы. Людей там предпочитали не убивать.

Непререкаемым принципом канцлеров-австрофашистов Энгельберта Дольфуса и Курта Шушнига также было спасение Австрии от поглощения Германией. Поэтому гитлеровцы убили Дольфуса в ходе неудачной попытки путча в 1934-м, а в ходе второй попытки четыре года спустя арестовали Шушнига. Войну он провел в концлагерях, а после эмигрировал в США, где преподавал политологию. Его можно назвать как идейным фашистом, так и видным участником антинацистского сопротивления, который против Гитлера стоял от начала и до конца.

Поэтому по-настоящему страшной ситуацию в Австрии делает не то, что некоторые ее политики чтут фашистов из прошлого (а Кикль Шушнига, несомненно, чтит). Страшно то, что навязанная австрийцам альтернатива тоже напоминает альтернативу 1938 года — ту, которая с Гитлером.

В 1938-м Австрия хотела жить сама по себе — своим умом и национальным интересом. Не желала вливаться в проект объединения Европы, отказываться от суверенитета, втягиваться в чужие войны и отправлять солдат на Восточный фронт. Но ее заставили. А теперь — опять заставили, причем указания снова-заново отдавались на немецком языке (родном для Урсулы фон дер Ляйен).

В современной истории тоже есть восточный фронт, нацистские батальоны и реабилитированные бандеровцы. Есть военные преступления и преследования по национальному принципу. Есть политик-психопат и государство, претендующее на роль мирового гегемона. А может быть, будет и мировая война, если спираль обострения продолжит закручиваться, а в Европе не начнут задумываться о своих национальных интересах. Хотя бы так, как это делает Кикль.

Отказав ему в возможности стать канцлером, австрийские элиты не поставили заслон перед фашизмом, как утверждает европресса. Они выбрали чужой фашизм. Фашизм похуже.