"Кто загубил царевича Дмитрия"? Ученые оправдали Бориса Годунова

МОСКВА, 4 ноя – РИА Новости. Смерть младшего сына Ивана Грозного царевича Дмитрия в Угличе не была насильственной. Об этом РИА Новости заявили доктор исторических наук, сотрудник Института всеобщей истории РАН Любовь Столярова и врач-психиатр Петр Белоусов. О новой интерпретации исторических фактов, сделанной с помощью современных методов исследования, читайте в материале, подготовленном совместно с экспертами ко Дню народного единства.

15 мая 1591 г. в городе Углич погиб младший сын царя Ивана Грозного от Марии Нагой, восьмилетний царевич Дмитрий. После этого в городе сразу же началась охота за "убойцами царевича", в ходе которой Нагие самосудом казнили 14 человек, множество горожан были ранены.

Через несколько дней из Москвы в Углич для расследования обстоятельств смерти царевича прибыла Следственная комиссия, которую возглавлял князь боярин Василий Иванович Шуйский. Комиссия провела повальный обыск. Результатом расследования стало Следственное дело, которое 2 июня было доложено старшему брату погибшего – царю Федору Иоанновичу и Освященному собору.

Царь и Освященный собор постановили, что причиной смерти было "самозаклание" во время "черной болезни падучей" (эпилепсии, – Прим. ред).

Нагие были обвинены в небрежении, "измене" (самоуправстве, самосуде и казни без суда 14 человек) и причастности к ведовству, за что их разослали по тюрьмам, мать царевича Марию постригли в монахини, а участников волнений сослали в Сибирь.

В начале XVII века царевич Дмитрий неожиданно "воскрес" для истории. Самозванцы Лжедмитрий I и Лжедмитрий II выдавали себя за чудом спасенного сына Ивана IV.

В ответ на это правительство ставшего к тому времени царем Василия Шуйского канонизировало "невинно убиенного отрока" и тем самым перечеркнуло выводы Следственной комиссии. На сей раз утверждалось, что по наущению Бориса Годунова к царевичу были подосланы зарезавшие его убийцы.

В источниках закрепились две версии происшедшего с царевичем. Первая – о "самозаклании", она гласила, что ребенок действительно заколол себя сам, играя "в тычки". Вторая – об убийстве мальчика наемниками Бориса Годунова, увидевшего в царевиче претендента на власть.

Исследование документов Следственного дела позволило историкам установить, что показания ("расспросные речи") допрошенных в ходе следствия лиц образуют две группы.

Первую составили "речи" тех, кто был непосредственным свидетелем гибели царевича и видел, как он погиб.

Вторую – тех, кто слышал в толпе разговоры о случившемся, но самый момент смерти не видел, оказавшись на месте трагедии по зову набатного колокола.

Видели смерть царевича три взрослые женщины, которые сопровождали его на прогулке (мамка, нянька и кормилица), а также четверо сверстников – "робятки жильцы", с которыми он играл "в тычку ножичком", и стряпчий Семейка Юдин, прислуживавший во дворце за обедом, но оказавшийся во время трагедии у окна. Все они показали, что с царевичем случился припадок болезни во время игры, и на нож он "набрушился" сам.

Все те, кто прибежал на место трагедии позже и не наблюдал лично гибель ребенка, показали, что "его зарезали". Причем в расспросных речах при этих словах употребляется глагол "сказывают": "сказывают, что его зарезали".

Иными словами, вторая группа допрошенных в своих показаниях основывается на слухах, циркулировавших среди людей, не видевших смерти мальчика, но присутствовавших при том, как его безутешная мать в исступлении выкрикивала имена его якобы убийц. Марии Нагой в момент трагедии рядом с сыном не было: она обедала во дворце и прибежала позже, когда мальчика уже било в припадке.

Недавно была сделана новая попытка решить вопрос о причастности Бориса Годунова к гибели царевича Дмитрия. Доктор исторических наук, сотрудник Института всеобщей истории РАН Любовь Столярова и врач-психиатр Петр Белоусов предложили свою гипотезу, по-новому объясняющую причину угличской трагедии.

Для реконструкции событий 1591 года ученые заново проанализировали сохранившийся экземпляр Угличского следственного дела, составленного комиссией Шуйского.

Исследование проводилось с позиций двух наук – истории и психиатрии.

Кроме того, были изучены памятники публицистики, записки иностранцев и литературные произведения эпохи Смуты.

По словам исследователей, источники (Следственное дело, литературные повести, записки иностранцев и пр.) свидетельствуют о том, что Дмитрий был болен едва ли не с рождения, с ним часто случались припадки, причем последние он перенес буквально накануне и утром в день своей гибели.

Известно также и то, что царевич переживал не только сами припадки "черной болезни падучей", но и их эквиваленты, когда в помрачении сознания ("нецевеньи") наносил раны окружающим (кусал руки боярыням, "отъел руки" дочери Андрея Нагого, поколол гвоздем ("сваей") мать).

Мальчик был довольно злобным, и его волновали отнюдь не детские забавы: он забивал насмерть кур и гусей, любил бегать на скотобойню и наблюдать, как режут скот. Кроме того, его заболевание явно носило наследственный характер: эпилепсией страдали некоторые из византийских Палеологов – предки его прабабки Софьи.

Эпилептоидными чертами личности (злопамятностью, мнительностью, жестокостью, фанатической религиозностью и вместе с тем – слащавостью), несомненно, обладали отец Дмитрия, царь Иван Грозный, и его старший брат, царевич Иван, погибший в 1581 г.

Заболевание царевича в XVI веке лечить не умели. Каждый новый приступ неизбежно отражался на умственных способностях ребенка, ложился мрачной тенью на чертах его личности, приближал трагическую развязку. Вряд ли можно было бы ожидать, что мальчик смог бы дожить хотя бы до полового созревания.

Материалы следственного дела рисуют страшную картину падения играющего с ножом мальчика, когда с ним случился очередной припадок.

Он упал, и, как показали свидетели, "било его долго". Минимальная единица счета времени в допетровской Руси выражается дробным числом и примерно соответствует времени не меньше 10 минут.

Эпилептический припадок длится несколько мгновений, царевича не могло бы "бить долго", если бы с ним случился его обычный приступ.

"Скорее всего, царевич пережил одно из самых грозных состояний в эпилептологии – эпилептический статус. Во время эпилептического статуса припадки следуют один за другим, не восстанавливается сознание, значительно нарушены дыхание и гомеостаз, возникает непосредственная угроза жизни. Непрекращающиеся припадки переходят в агонию. Даже в условиях современной психиатрической помощи в состоянии эпистатуса погибает каждый четвертый ребенок", – предполагает врач-психиатр Петр Белоусов.

Поскольку о ранении в горло прямо говорит непосредственная свидетельница гибели мальчика Василиса Волохова, сомневаться в том, что нож пришелся по горлу не приходится.

Однако если при ножевом ранении горла повреждается сонная артерия, или яремная вена, или нерв, ведущий к сердцу (сосудисто-нервный пучок), смерть наступает мгновенно от остановки сердца или в считанные минуты после повреждения крупных сосудов. Неизбежна мгновенная фатальная кровопотеря.

Обращает на себя внимание, что упоминаний крови и описания фонтанирующего кровотечения, которое невозможно не заметить и вряд ли можно забыть, ни в одном источнике (и прежде всего – в Следственном деле) нет.

Как ни рассматривать трагедию в Угличе, очевидно, что гибель царевича произошла не в результате "самозаклания" и не в результате ранения его в шею мнимыми или явными преступниками. Царевича убила его болезнь, резюмируют исследователи.