Проспект Сахарова: переименовать нельзя оставить

В Москве закрыли Сахаровский центр и в соцсетях уже многие вопрошают, а не пора ли переименовать проспект имени академика. Но тут, кажется, произошла известная путаница.

Сахаровский центр со всей очевидностью не имел никакого отношения к реальной деятельности ученого — он был не про физику, не про ядерные исследования. Формально он занимался "культурной и научно-образовательной деятельностью", а по сути был классической американской антиправительственной НКО, которым несть числа на постсоветском пространстве. Не будем употреблять слово "гадюшник", но там изо всех сил боролись с Россией, религией, нравственностью, законом и здравым смыслом. Ну вот, доборолись.

Важно то, что для прикрытия своих антироссийских перформансов здесь вовсю использовали имя великого русского ученого. Но ведь Сахаров пошел в политику лишь в последние годы своей жизни. Как каждый гений, он был бесконечно разнообразен, непредсказуем, противоречив. Можно сказать, что Сахаровых было очень много.

Сначала это был мальчик из знатной московской семьи, сын потомственной дворянки, внук известнейшего адвоката и генерал-майора, родственник Толстых через Гольденвейзеров. Атмосфера в доме царила абсолютно старорежимная. Ходили в церковь, открыто ругали советскую власть. Дело было в 1930-х, однако "кровавый режим" упорно не обращал на это внимания. Отец будущего ученого, "отличник просвещения" и доктор педагогических наук, стал известным преподавателем, автором классических учебников и популярных книг по физике. Это приносило прекрасный доход.

Родившись в 1921-м году и будучи вполне здоровым, Сахаров успешно избежал попадания на фронт. "Получилось так, что я никогда не был в армии, как большинство моего поколения, и остался жив, когда многие погибали. Так сложилась жизнь", — размышлял он позднее в своих мемуарах.

В 1948 году "кровавый режим" продолжил свои зверства по отношению к молодому ученому. Старый друг отца Игорь Тамм пригласил 27-летнего Сахарова работать над советским проектом атомного оружия. Для этого пришлось переехать в Саров — он же Арзамас-16 и Горький-130 и следующие несколько лет вместе с семьей прожить в обстановке абсолютной секретности.

Компенсация за это была просто фантастической. Трехкомнатная квартира в Москве и коттедж в Сарове с прислугой — кухаркой и экономкой. Зарплата 20 тысяч рублей в месяц — оклад министра составлял тогда пять тысяч, новенький "москвич" стоил девять.

Плюсом — абсолютная свобода мысли и слова, доступ ко всем зарубежным СМИ и возможность на все корки ругать "Софью Власьевну" в кругу друзей и коллег. Сахаров не вступил в КПСС, но это не помешало ему сделать нереальную карьеру, стать академиком РАН, лауреатом сталинской премии и трижды Героем социалистического труда.

Ученого искренне увлекал процесс создания ядерного оружия. Он работал не за страх, а за совесть. Успешные испытания приводили его в восторг, по окончании их все обнимались, целовались, пили коньяк. "А знаете, как прекрасен воздух после атомного взрыва, — мечтательно вспоминал впоследствии Сахаров в интервью. — Он пахнет озоном".

Главным триумфом изобретателя стало участие в создании царь-бомбы, легендарной "кузькиной матери" для Никиты Хрущева. Испытания "изделия" показали всему миру, что СССР абсолютный лидер в ядерной гонке и вынудили США и Великобританию подписать с Москвой мораторий на ядерные испытания в трех средах.

Однако этого Сахарову было мало. Его волновало, что вопрос доставки царь-бомбы на территорию США так толком и не решен — в тогдашние бомбардировщики она не помещалась по габаритам, тем более большие медленные самолеты легко было сбить. И ученый предложил в качестве средства доставки торпеду — ее можно было бы запустить под водой на расстоянии сотен километров от американских портов. Мощный взрыв и возникшее цунами смыло бы все восточное побережье США.

Эта идея оказалась слишком смелой для своего времени и была отвергнута. Однако научную мысль остановить нельзя, и сегодня в развитие концепции Сахарова в России разрабатывается подводный беспилотник "Посейдон", призванный нанести неприемлемый ущерб противнику в прибрежной зоне.

Мало этого, академик успешно трудился и на ниве советской пропаганды. Он первым из ученых поднял вопрос о долгосрочных последствиях радиоактивного заражения. Его статьи на эту тему переводились на многие языки и успешно использовались в информационной войне против США.

Согласитесь, все это никак не вяжется с тем образом травоядного интеллигента, этакого обреченного на провал профессора Плейшнера, который Сахаров культивировал в последние годы жизни, увлекшись политической борьбой.

Не будем углубляться, как на смену его политической ориентации повлияла вторая супруга, оставим эти интимности. Дело в другом — имя Сахарова прочно присвоила себе сегодня либеральная тусовка. Но это несправедливо, нельзя отдавать им нашего академика.

Сколько было в истории России интеллектуалов, которые то молились на власть, то боролись с ней, то опять — внезапно — молились. От Пушкина до Достоевского, от Булгакова до Зиновьева. И все это наши люди. И их нужно оценивать по той реальной пользе, которую они принесли нашей стране.

Наверное, красный граф Алексей Толстой не был моральным светочем своего времени. Тоже любил человек менять политическую ориентацию. Но его великие романы подтверждают — он наш, он свой.

То же самое и с Сахаровым. Этот человек стал одним из главных создателей нашего ядерного щита. По факту, в немалой степени ему сегодняшняя Россия обязана своим статусом сверхдержавы. А все его политические потуги — наплевать и забыть, мало ли какой ерундой увлекаются на старости лет великие люди.

Поэтому, конечно, и проспект Сахарова надо оставить, и новые памятники возводить. Это наше национальное достояние, наш Тони Старк — фанатично увлеченный наукой и беспощадный к врагам отечества. Здорово было бы сделать сериал про его бурную юность, так и назвать "Молодой Сахаров". Пора вернуть нашего гения себе.