Норвегия хочет отнять у России Шпицберген

Хрестоматийного русского медведя — в данном случае белого — продолжают исподтишка покалывать иголками, проверяя, не потерял ли он твердость хватки. Благодаря реакции нашего Министерства иностранных дел стало известно, что в июне правительство Норвегии опубликовало официальный доклад, посвященный ближайшим планам по разведке и добыче минеральных ресурсов. Но не где-то, а в границах норвежского континентального шельфа, включая район острова Шпицберген.

В своем ответном выступлении представитель нашего внешнеполитического ведомства Мария Захарова напомнила, что в отношении Груманта (а именно так острова архипелага называли русские мореходы в старину) действует договор 1920 года, дополненный соглашением 2010-го. Оба эти документа предельно точно и недвусмысленно определяют и статус островов, и разграничение шельфов по их государственной принадлежности, а потому Москва настоятельно просит Осло прекратить все подобные поползновения. Российская сторона даже теоретические намерения покружить, разнюхивая, вокруг Шпицбергена считает незаконными. Захарова также напомнила о неоднократных нарушениях норвежской стороной установленного порядка промысла биологических ресурсов в этом районе, добавив, что суверенитет Норвегии над Шпицбергеном не является безусловным и безоговорочным.

Чтобы понять суть процессов, происходящих вокруг скалистого архипелага посреди студеных вод Северного Ледовитого океана, нужно отправиться в прошлое.

Само название "Шпицберген" — это исковерканное на немецкий манер голландское слово, означающее "острые скалы". Норвежские мореплаватели остров называли Свальбард, а русские — Грумант. Подобная лингвистическая каша, очевидно, намекает, что эти заполярные земли вовсе не были terra incognita и вокруг них велось активное международное мореходство задолго до XVI века, когда архипелагу присвоили окончательный топоним.

После окончания Первой мировой войны, когда страны-победительницы формировали новый миропорядок, свой правовой статус обрел и Шпицберген. В 1920 году было подписано многостороннее соглашение, согласно которому над островами устанавливался норвежский суверенитет, при этом признавались права третьих сторон и запрещалось размещение военных баз. В 1947-м Норвегия законодательно признала правомочность притязаний Советского Союза на архипелаг, позднее эти права перешли к России как единственной правопреемнице. Вообще, соглашение оговаривало доступ для многих стран, но поскольку на трех островах архипелага всегда жили только русские и норвежцы, политическое и юридическое фехтование шло именно между этими двумя державами.

Статус-кво сохранялся до 1995-го, пока на острове русскоязычное население превышало по численности норвежское. В лихие годы после закрытия угольных шахт начался массовый исход наших сограждан, в результате чего сейчас из трех поселков существует только один. И вот с этого момента Осло начал тихой сапой устанавливать не условный, а реальный контроль над районом.

Норвегия критически зависима от добычи и экспорта углеводородов, а потому главным камнем преткновения сразу же стало разграничение континентального шельфа, что определяло зоны ведения геологической разведки. Этот вопрос самым внезапным образом разрешился в 2010 году после разговора Дмитрия Медведева с тогдашним премьер-министром Йенсом Столтенбергом. Последний реально огорошил всех, заявив, что стороны подписали пакет соглашений, главный из которых определяет границы государственных шельфов и снимает любые взаимные претензии на будущее.

Забавный факт. Тогда внутренние российские паникеры бросились завывать, что подписанное соглашение — это чуть ли не предательство, так как в руки норвежцам перешел равный кусок спорных территорий, где якобы расположены громадные запасы нефти и газа. Прошедшие годы подтвердили ровно обратное. На российском шельфе было разведано Штокмановское месторождение и свод Федынского с циклопическими запасами углеводородов — норвежцы же лишь кисло наблюдали.

Да что там, нынешняя попытка втихаря выйти из-под условий соглашения — это наилучший маркер, что с новыми подземными кладовыми у Осло дела обстоят столь печально, раз всерьез рассматривается вариант вторжения в правовую и ресурсную зоны России.

С чисто геополитической точки зрения нужно отметить, что подобные поползновения целиком и полностью укладываются в доминирующую на западе идеологическую парадигму, согласно которой Россия сейчас ослаблена, ее экономика еле скрипит на поворотах, а в обществе все сильнее тлеет градус внутреннего недовольства. Именно так на фоне полной неспособности разгромить нашу страну на поле боя гипнотизируют всех участников антироссийского клуба. А чтобы проверить правдивость этого утверждения, могущественные кукловоды запускают в сторону России, пользуясь морской же терминологией, различные страны-брандеры. На эту роль по очереди подписывают то Прибалтику, то Польшу, теперь черед дошел и до норвежцев. Сыграли, видимо, на исторической струнке и зависти.

Россию принято ассоциировать с медведем, но почему-то исключительно с бурым. По-хорошему к нашему государственному двуглавому орлу вполне органичным аналогом стали бы две головы медведя — обычного и полярного. И сегодня, пока мишка бурый меланхолично пережевывает очередных отчаянных фантазеров, вознамерившихся напакостить нам с юга, другие самоуверенные гости решили потыкать шилом в его арктического собрата.

Россию вновь испытывают на прочность ее границ, воли, готовности отстаивать свои интересы.