Ильяс Зарипов: исламские инвесторы хотят вкладывать в экономику России

Исламские финансы способны полностью заместить западные источники инвестиций, которые стали недоступны для России из-за санкций, считает экономист, магистр практики исламских финансов, доцент кафедры мировых финансовых рынков и финтеха РЭУ имени Плеханова Ильяс Зарипов. В интервью РИА Новости на ПМЭФ, где будут обсуждаться перспективы исламских финансов, он рассказал, на каких условиях готовы исламские инвесторы вкладывать в экономику России, какие регионы стоит включить в эксперимент по исламскому банкингу, что происходит с деньгами, которые были вложены нехаляльно, а также почему мусульмане не доверяют традиционным банкам. Беседовала Светлана Орлик.

РИА Новости является информационным партнером и фотохост-агентством Петербургского международного экономического форума.

– Сегодня в России стали уделять большое внимание развитию исламского финансирования. Что это такое?

– Это альтернатива традиционной финансовой модели, они строятся на принципах, берущих свое начало от конфессиональной составляющей ислама. Ислам – это единственная из мировых религий, которая пытается охватить все сферы деятельности человека, включая его повседневную деятельность, то есть экономику и финансы. Но здесь действуют более либеральные принципы по сравнению с религиозными – надо избегать основных запретов, а все остальное разрешено. Прежде всего, ислам запрещает любой обусловленный процент, который инвестор требует с заемщика за использование своих средств, так как считает это несправедливым. Еще два запрета – это неопределенность и чрезмерный риск. Считается, что любой высокий риск приведет к будущим потерям, которые неблагоприятно скажутся не только на самом инвесторе, но и на его семье и общине, и повлияют на стабильность общества в целом. Запрещена неопределенность, связанная с будущим доходом, с качеством товаров.

Считается, что исламское отношение к бизнесу наиболее справедливое, поскольку запрещаются различные спекулятивные операции, сознательные манипуляции, элементы мошенничества. Понятно, что это не приветствуется и в традиционной деловой среде, но в исламе это запрещено на религиозном, более жестком уровне.

– Во что исламский инвестор не должен вкладывать свои средства?

– Запрещено получать доходы от инвестиций в отдельные отрасли, связанные, прежде всего, с алкоголем, табаком и свининой. Плюс запрещено инвестировать в так называемую индустрию низменных чувств, то есть казино, рестораны, которые торгуют алкоголем. Надо избегать все традиционные финансовые отрасли, которые построены на ссудном проценте и традиционном страховании. Остальное по большому счету разрешено. Но при этом любой вид операции считается легитимным с точки зрения ислама только после того, как пройдет проверку у специальных шариатских советников или аудиторов.

– На каком этапе развития в сфере исламских финансов находится наша страна сейчас?

– С точки зрения развития исламских финансовых институтов Россия пока на самой начальной стадии становления, несмотря на то, что первые ростки исламских финансов стали возникать в нашей стране еще в начале 90-х. Тогда появился "Бадр-Форте Банк", который получил лицензию как традиционный, но с самого начала старался проводить операции в соответствии с шариатом. В 90-е возникла и первая страховая компания в Казани, но она тоже просуществовала недолго. При этом первый халяльный фонд, организованный крупным брокером БКС, просуществовал более долгое время и был закрыт недавно по финансовым причинам. Я думаю, может быть в будущем БКС все-таки откроет этот фонд.

Вторая волна интереса к исламским финансам возникла уже в 2000 году, тогда открылись финансовые дома и компании в Татарстане, Дагестане и Чечне, но все они с точки зрения мировых стандартов являются малыми или даже микрофинансовыми предприятиями.

Кроме того, в России до сих пор нет никакого законодательства, которое посвящено исламским финансам. Не определен регулятор, который должен контролировать деятельность исламских финансовых организаций. Есть и другие проблемы.

Всего с 2011 года в российскую экономику по исламским принципам было инвестировано около 500 миллионов рублей, это совсем не большие средства, и часть из них принадлежит Сбербанку, который в конце 2022 года открыл первый исламский филиал в Казани.

– Для исламских финансов нужен отдельный регулятор? Как происходит регулирование в этой сфере в странах с развитым исламским финансированием?

– Есть два типа стран с исламскими финансами. В одних существуют и исламские, и традиционные финансовые учреждения, например, в Малайзии, в других, в частности в Иране и Судане – только исламские финансы. И во всех этих странах действует один регулятор. Я думаю, что и в России должно быть так, несмотря на некую перегруженность Центрального банка, ему нет никакой альтернативы. При этом в этих странах существуют шариатский совет или совет по сохранению этических принципов функционирования исламских финансовых институтов. В той же Малайзии он создан при центральном банке, но при этом ему не подчиняется.

– Достаточно ли двух лет для эксперимента по исламскому банкингу в России? В каких регионах, кроме Дагестана, Чечни, Башкирии и Татарстана, такой пилот должен пройти, на Ваш взгляд?

– Двухлетний срок только с одной стороны кажется таким маленьким, но с другой стороны, это именно формат эксперимента. Это как разведка боем, когда войска, не имея точной информации и возможности провести полноценные разведывательные действия без вовлечения войск, выдвигают часть военных на вражескую территорию. Самая главная задача этого эксперимента – во-первых, проверить, какие существуют уязвимые места, во-вторых, обозначить точки роста, то есть те направления, которые будут активно развиваться, чтобы их поддерживать, ну и третье, принять решение о распространении этих правовых норм на другие регионы как минимум и как максимум на всю территорию России. Есть вариант, что этот эксперимент продлят, хотя, с моей точки зрения, уже в течение первого полугодия будут выявляться проблемы, которые надо решить. По сути эксперимент нужен для того, чтобы создать комплексный закон об исламском финансировании и развивать всю необходимую для него инфраструктуру.

Ведь, чтобы тот же исламский банкинг полноценно функционировал, ему необходимо работать в связке со страховыми компаниями. Исламские финорганизации не могут страховать свои риски у традиционных страховщиков, им нужна такафул-компания, если такой не окажется в России, придется искать ее за рубежом. Но лучше, если будет создана российская исламская страховая компания. Благо, это сделать не так сложно, даже специального законодательства не требуется: все такафул-компании действуют на принципах общества взаимного страхования, которые предусмотрены Гражданским кодексом России.

Что касается территории проведения пилота, с моей точки зрения, можно было и другие мусульманские регионы включить. Кроме того, очень странно, на мой взгляд, что, например, Москва или Санкт-Петербург не вовлечены в этот эксперимент, поскольку здесь проживает огромное число мусульман. С моей точки зрения, Москву в этот эксперимент тоже надо было включать. Но решили пока взять те регионы, где уже существуют исламские финансовые институты, чтобы проверить, как такая модель будет развиваться, если появятся определенные правовые условия.

– Каким объемом средств располагают исламские инвесторы в мире?

– Приблизительно исламские финансовые институты действуют в более, чем 75 странах, крупных насчитывается 500-600 организаций. В среднем исламские инвесторы контролируют активы на сумму около пяти триллионов долларов, это около 1,5% от всех глобальных активов.

Что касается объема инвестиций в странах Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии, по оценкам экспертов, у исламских инвесторов около 500 миллиардов долларов чрезмерной ликвидности, то есть той ликвидности, которую они готовы вкладывать в другие страны. Зачастую исламские инвесторы не могут найти применение этим избыточным средствам для вложения в свою страну, именно поэтому изобретаются различные ресурсоемкие проекты, например, построение супергородов в пустыне Саудовской Аравии.

То есть придумываются даже не совсем окупаемые проекты, чтобы деньги не лежали мертвым грузом. Но ведь эти средства или их часть могли бы пойти в российскую экономику, что принесло бы большую пользу как России, так и исламским инвесторам. Вы знаете, что в России уровень доходности от инвестиций превышает уровень других стран.

Исламские финансы могли бы заместить все западные источники, которые в настоящее время заблокированы. Я не хочу сказать, что у нас недостаток своих денег, но мы очень нуждаемся во внешних инвестициях, от них зависит будущее экономики России. А внешние инвестиции придут только с Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии. И поэтому задача государства – помочь развить исламские финансы.

– Иностранным исламским инвесторам интересно вкладывать в Россию?

– Они готовы вкладывать в российскую экономику, причем готовы и финансово, и ментально, поскольку со времен СССР Россия для них – надежный партнер, брат, который всегда им помогал, создавал для них хорошие условия и обеспечивал политическую поддержку. Исламские инвесторы готовы на основе дружественных отношений сотрудничать и идти на различные уступки.

Исламский тип инвестиций более предпочтителен для российской экономики, так как он строится на других принципах, нежели классический. Во-первых, такие инвестиции основаны на распределении будущих доходов, то есть инвестор не требует жесткой отдачи в определенном размере, он договаривается о том, какая часть будущей прибыли будет принадлежать ему. Обычно инвесторы забирают себе большую часть от будущей прибыли, допустим, 60%, остальные 40% – тому предпринимателю, в проект которого вложили.

Во-вторых, исламские инвесторы не просто вложили деньги в проект и забыли об этом. Они не только контролируют процесс, но и готовы прийти на помощь: предоставляют свои данные, делятся информацией о своих надежных контрагентах. То есть всячески способствуют тому, чтобы проект вышел на самоокупаемость, стал приносить прибыль. Если проект не принесет прибыли, то инвестор просто потеряет свои деньги. В отличие от традиционных ссудных или процентных инвесторов, исламский инвестор не имеет права требовать деньги назад. По шариату, вкладывая деньги, он несет риски потерь, поэтому его заинтересованность в успешности проекта усиливается.

Порядка 500 миллиардов долларов излишней ликвидности – это только то, что на поверхности. Есть еще средства, которые исламские инвесторы могут дополнительно выделить. Есть государственные фонды стран Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии, которые принадлежат королевским семьям, и так далее. Есть фонды в распоряжении министерств и ведомств.

Я считаю, Россия как страна должна в настоящее время полностью повернуться на Восток и в приоритетном порядке строить взаимоотношения с именно исламскими инвесторами из стран Юго-Востока Азии и Ближнего Востока. Это поможет трансформировать российскую экономику, сделать нас более независимыми и укрепить взаимоотношение с теми странами, которые действительно готовы с нами на долгосрочной основе взаимодействовать.

– В какие проекты в России исламские инвесторы могли бы вкладываться? У нас есть халяльные сферы?

– У нас активно развивается халяльный сектор, то есть производство халяльных продуктов и услуг. Кроме того, страны Ближнего Востока в течение продолжительного времени вкладывают не только в чисто халяльные отрасли, легитимными для инвестиций считаются почти 80% всех отраслей. Это те сферы, которые традиционно развиваются на Ближнем Востоке и при этом являются основой развития российской экономики: нефтедобыча, нефтепереработка, газодобыча, газораспределение, добыча полезных ископаемых, производство металлов и так далее.

Отраслей в России для вложений очень много. Надо исходить не из того, какая отрасль халяльная, какая не халяльная, а из того, что оценка производится на легитимность и нелегитимность с точки зрения ислама. Просто надо убрать чисто харамные, то есть запретные отрасли, а во все остальное можно инвестировать.

Кроме того, для некоторых и запретных отраслей даже существуют определенные исключения. Например, если речь идет об оценке деятельности компании с точки зрения допустимости вложений в нее, то не больше 5% ее дохода должны быть от прямо запретной сферы. Потолок в 10% установлен для тех компаний, которые связаны с производством табака, и не больше 25% для так называемых квазихарамных компаний, то есть тех, которые получают, например, доход от сдачи в аренду помещений, а они используются для извлечения прибыли от запретных отраслей.

– А какие финансовые возможности есть у мусульманского населения России в плане инвестиций? Какие способы сбережений и приумножений своих средств они используют?

– Мусульмане не открывают вклады в банках по конфессиональным и этическим причинам, они вообще не доверяют банкам. При этом, если создать в России условия для функционирования исламской финансовой модели, то у мусульманского населения можно привлечь в экономику страны достаточно приличные деньги. Я думаю, речь идет о десятках миллиардов рублей.

Да, мусульмане не сразу понесут эти деньги в исламские финансовые институты, поскольку консервативные по своей натуре. Но постепенно, если они, увидят, что эти деньги можно вложить, так скажем, халяльно и получить по ним правильный доход, то они будут инвестировать. Человеку лучше деньги использовать.

Исходя из философии ислама запрещено деньги просто хранить дома. Одно дело, если создается небольшой резерв на какой-либо случай, например, "черный" день, это разрешено. Но просто сохранять деньги, хранить их в качестве сокровищ – это один из запретов ислама. Деньги следует рационально использовать, вкладывать, преумножать и потом правильно распределять: часть на семью, часть – на общину, часть – на благотворительность. Истинно верующие мусульмане следуют этим принципам.

– Каким должно быть соотношение исламских и традиционных финансов в нашей стране, учитывая национальный состав?

– В России в настоящее время доля мусульманского населения составляет от 18% до 20%, и исходя из этого хотя бы пятая часть всех активов и всех финансовых операций, с моей точки зрения, должна быть построена на исламских финансовых принципах. Также потенциальными клиентами исламских финансовых институтов являются и мигранты, которые приезжают на работу в Россию.

Кроме того, исламские финансовые инструменты могут выбирать и не мусульмане. Например, в Малайзии, где развита двухзвенная финансовая система, среди клиентов исламских финансовых учреждений очень много этнических китайцев. Они могут пользоваться продуктами и услугами традиционных банков, но предпочитают работать с исламскими финансовыми инструментами, так как им это выгодно, это очень хороший способ диверсификации вложений.

– В исламском финансировании допускается использование криптовалюты типа биткоина и прочих?

– Отношение к криптовалюте в исламе достаточно настороженное, пока она не признается и запрещена. Отсутствие регулятора и определенных правил вносит элемент неопределенности, и поэтому большинство ученых считает использование криптовалюты неприемлемым.

Неоднократно поднимался вопрос о создании криптовалюты, которая будет соответствовать исламским принципам, но пока дальше дискуссий дело не зашло, и я думаю, что и в дальнейшем будущем продвижения в этой теме все-таки не будет.

Иногда говорилось о том, что неплохо бы создать единую валюту для стран Ближнего Востока или цифровую валюту. Еще Муаммар Каддафи пропагандировал идею золотого динара как единой валюты стран Ближнего Востока. Сторонником единой валюты был и Саддам Хусейн. Но эта идея встретила активное противодействие со стороны Соединенных Штатов Америки, поскольку это подрывало мировую торговлю, основанную на расчетах в долларах.

Сейчас ситуация изменилась, и вполне возможно создание единой валюты стран Ближнего Востока. Кроме того, и Россия постепенно уходит от торговли с долларом, поскольку он считается нестабильной валютой, и поэтому в рамках дальнейшего сотрудничества со странами Ближнего Востока будет готова торговать товарами и принимать любую валюту, которая будет легитимна, это может быть и единая валюта.

– Цифровые валюты центральных банков, например, как наш цифровой рубль, приемлемы для исламского финансирования?

– Да, конечно. Такая валюта – под эгидой Центрального банка, есть гарант, есть эмитент – государственное учреждение, поэтому здесь нет никакой неопределенности, никаких элементов, которые являются запретными для исламской финансовой модели, поэтому она будет востребована и торговаться.

– Как исламские принципы распространяются на фондовый рынок? Какие инструменты там доступны для исламских инвесторов?

– Во многих странах, например, в Малайзии, Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратах и в Катаре на биржах существуют определенные сегменты, где торгуют инструментами, разрешенными с точки зрения ислама. В принципе 80% акций всех компаний могут быть признаны легитимными, для этого они должны пройти процесс так называемого скрининга, то есть отбора шариатским советом.

Прежде всего, компании не должны быть вовлечены в запретные сферы деятельности или доход от них не должен быть свыше определенных лимитов, о которых я говорил ранее. Во-вторых, компания должна быть стабильна, иметь постоянный рост. Если она соответствует этим требованиям, то ее акции включаются в листинг специального сегмента и предлагаются клиентам-исламским инвесторам.

При этом мониторинг осуществляется постоянно, и если деятельность компании начинает не соответствовать исламским критериям, то акции убираются из обращения, и доход, полученный как самой биржей, так и инвестором, изымается из оборота и направляется на благотворительность.

Второй сегмент исламского фондового рынка – это долговые ценные бумаги – сукук. Компании, которые хотят выпустить эти сертификаты долевой стоимости, специально создают отдельную структуру, передают туда активы, которые генерируют прибыль. Часть этой прибыли идет держателям сукук, которые одновременно являются владельцами тех активов специально созданной компании-эмитента. Поэтому мы не можем говорить, что сукук – это исламский аналог облигаций. Рынок сукук очень активно развивается во всем мире. Такие бумаги могут быть и суверенными, то есть выпускаться государством, и использоваться для финансирования инфраструктурных проектов.

Что касается производных инструментов, то я много встречал мнений о том, что они прямо запрещены в исламских инвестициях, но я с этим не согласен, так как ряд из них разрешен только с точки зрения хеджирования. Например, если исламский инвестор хочет купить иностранную валюту для импортных или экспортных операций, то он может приобрести на бирже тот же форвард, опцион или фьючерс.

Самое главное условие – инструмент должен предусматривать непосредственно поставку товара, поскольку чистое движение денежных средств без базы в виде товарно-материальных потоков в исламе запрещено. Деньги в исламе сами по себе не обладают никакой ценностью, они являются только платежными средствами или средствами оценки стоимости.

– Какие исламские инструменты фондового рынка могли быть интересны в России?

– Россия могла бы привлечь финансирование для крупных проектов в рамках структурной перестройки, выпустив сукук на государственном уровне. Например, на организацию Чемпионата мира, на Олимпиаду Россия потратила большие деньги, а могла бы их привлечь за счет исламских долговых ценных бумаг. Для начала российские сукук можно выпускать, например, через рынок Малайзии, там бы это стоило не дорого за счет развитой инфраструктуры.

В будущем сукук можно будет выпускать уже через Московскую биржу. В частности, Мосбиржа уже начала торговать некоторыми индексами, которые соответствуют шариату, и это признак того, что некоторые элементы исламских финансов возможны даже в существующих условиях.

– Какое будущее у исламской финансовой модели в мире?

– Сейчас вся мировая экономика находится в предкризисном состоянии из-за того, что Соединенные Штаты Америки испытывают определенные трудности, там перманентный банковский кризис. Правительство заливает его деньгами, пока есть такая возможность, но мировая экономика уже вошла в зону турбулентности. Поэтому многие инвесторы задумываются о том, что часть своих активов надо вкладывать именно в исламские инструменты. Кроме того, большинство инвесторов в принципе предпочитают вкладывать в более надежные, то есть производственные проекты, связанные с выпуском товаров первой необходимости, на которые спрос будет всегда при любых обстоятельствах.

Вообще исламская финансовая модель считается более стабильной. К таким выводам приходили и Международный валютный фонд, и Банк международных расчетов, которые неоднократно проводили исследования о поведении в условиях кризиса исламских финансовых институтов по сравнению с традиционными банками, страховыми компаниями. Исламская финансовая модель более устойчива благодаря своей концепции, то есть двойному контролю за рисками, отсутствию спекуляций и "виртуальных" доходов – вся прибыль связана с движением товарно-материальных ценностей, обеспечивается производственными отношениями.

Исламская финансовая модель в мире, безусловно, будет развиваться и устойчиво расти. Первые два десятилетия XXIвека объем исламских финансовых активов в мире стабильно увеличивался на 15-20% в год, особенно в области такафул-страхования. Полагаю, что эта тенденция продолжится и в третьем десятилетии, вовлекая в свою орбиту новые государства, такие как Россия. А в Российской Федерации предстоит устранить все препятствия, мешающие развитию исламской финансовой модели, создать надежную правовую, методологическую базу, развитую инфраструктуру, систему обучения и повышения квалификации кадров. Для этого потребуются скоординированные усилия государства, бизнеса и населения.