Европа стала самой горячей точкой мира

Прогнозы на наступивший год колеблются от "ничему не удивляйтесь" до "все изменится". Но нет смысла ждать конца света или надеяться на чудо — 2023-й станет логичным продолжением 2022-го, причем куда в большей степени, чем год ушедший продолжал тенденции предшествовавшего ему. Практически гарантированно, что главным событием нового года останутся боевые действия на Украине и все связанное с их ходом. А связано практически все — от цен на сырье до процесса демонтажа атлантического миропорядка. Но это не значит, что все зависит только от украинского фронта и остальное не имеет значения. Напротив, как в любой экстремальной ситуации, все переплетено и идет в общий зачет.

Хотя Европа, внезапно ставшая самой горячей точкой мира, потому что решила расшириться на восток за счет русской земли и считает происходящее на Украине своим, а не русским делом, и будет весь 2023-й находиться в возбужденном состоянии, нет никаких гарантий того, что традиционно самый опасный регион мира, Ближний Восток, не вернет себе внимание мирового сообщества. Не вместо Европы, а вместе с ней.

Конечно, самого опасного развития событий все же не случится — атаки на Иран, которой жаждут некоторые израильские политики (включая вернувшегося к власти Нетаньяху) и часть американских элит, не произойдет. Но сам факт того, что американцы окончательно похоронили ядерную сделку, будет оказывать негативное влияние на ситуацию в регионе, давая провокаторам повод надеяться, что у них получится стравить арабов и персов. Недавние волнения в Иране дали им дополнительную надежду на дестабилизацию ситуации в исламской республике, но рассчитывать на серьезную смуту в древнем государстве не стоит. При всех внутренних проблемах Иран стоит в первых рядах стран, работающих над изменением выгодного Западу миропорядка, и роль Тегерана будет только возрастать.

В том числе и благодаря сближению с Россией — прошлый год стал действительно прорывным в российско-иранских отношениях, убрав те препятствия, которые до этого сдерживали их развитие. Убрав в первую очередь с российской стороны — заставив и наш бизнес, отрезанный от Европы, и наши госкорпорации и чиновников, зачастую тоже евроориентированных, максимально серьезно взяться за уже давно существовавшие планы стратегического сотрудничества с соседним государством: транспортный коридор Север — Юг, торговля и инфраструктурные проекты, не говоря уже о военно-техническом сотрудничестве. При этом Россия сохраняет близкие отношения и с соседями Ирана — как с арабами, так и с турками. Более того — взаимодействие с арабскими странами (в первую очередь Саудовской Аравией и Эмиратами) усиливается, а с Турцией и вовсе приобретает характер стратегически важнейшего.

И это притом что рост турецкого влияния на постсоветском пространстве не может не тревожить Москву — чрезмерное усиление Турции в Закавказье и ее настойчивые попытки расширить свое присутствие в Средней Азии не отвечают российским интересам. Однако Путину удается находить баланс интересов с Эрдоганом, поэтому предстоящие в июне в Турции президентские выборы будут иметь чрезвычайно большое значение.

Эрдоган практически наверняка переизберется — что выгодно России и невыгодно Западу. Но даже в случае его поражения не стоит ожидать смены турецкой внешнеполитической стратегии: за два эрдогановских десятилетия страна превратилась в более чем серьезного игрока сверхрегионального масштаба (даже если понимать под ее регионом Большой Ближний Восток) и отказываться от наступательной внешней политики не собирается. А наступательность неразрывно связана с самостоятельностью — аккуратным дистанцированием от Запада и поддержанием выгодных Турции близких и разнообразных связей с Россией.

На Большом Ближнем Востоке хватает болевых точек, способных взорваться. Кроме главной, палестинской, есть и вялотекущая война в Йемене, и балансирующая на грани возобновления гражданской войны Ливия, и курдская проблема для как минимум трех государств. И многострадальная Сирия, которая, впрочем, вскоре может вернуться в Лигу арабских государств, что будет означать отказ от требований ухода Асада, который в новом году проведет встречу с Эрдоганом, — им обоим важно не только зарыть топор войны, но и попытаться договориться о том, что делать с непослушными курдами на турецко-сирийской границе. Решить эту проблему мешает американское военное присутствие в Сирии — и уходить Штаты пока что не собираются.

Однако в целом американское влияние в регионе падает: арабы все больше диверсифицируют свои связи, сближаясь с Китаем и Россией. Об общей для всего большого региона проблеме — Афганистане — пока что как бы забыли. После ухода американцев афганцы предоставлены сами себе — и в тяжелейшей экономической ситуации талибские руководители пытаются выстроить некое подобие государственной власти, не желая при этом делиться ею со вчерашними коллаборационистами, то есть теми, кто работал на американцев. Нищий и взрывоопасный Афганистан не нужен никому из его соседей, но пока что ни Китай, ни Россия, ни Иран, ни арабские страны не смогли наладить серьезные торгово-экономические связи с Кабулом. Четвертая важнейшая для Афганистана страна, Пакистан, сама пребывает в состоянии внутреннего раздрая — отстраненный (к удовольствию Запада) весной прошлого года от власти Имран Хан в этом году сделает все для того, чтобы вернуться в премьерское кресло.

Хотя перемещение геополитического центра тяжести из Европы и Средиземноморья в Тихоокеанский регион продолжится, все же большинство самых разогретых болевых точек остается в Азии и Европе (здесь в новом году может детонировать не только Косово, но и Босния). Тайваньский вопрос, так сильно расчесанный в прошлом году, в этом году практически наверняка поутихнет — ни Вашингтону, ни тем более Пекину нет нужды провоцировать новый виток кризиса, который неизбежно будет проходить на более жестком уровне и ухудшит и без того деградирующие американо-китайские отношения. Противостояние Китая и США, естественно, продолжится, словесная и санкционная конфронтация усилится, но играть с тайваньским огнем стороны в 2023-м не будут. Кризисным тут — как и во многих других регионах мира — может стать следующий, 2024 год, когда на острове пройдут президентские выборы (в ходе которых будет обыгрываться тема провозглашения независимости, то есть отказа от статуса давно уже несуществующей "Китайской Республики").

А вот в отношении другой тихоокеанской кризисной точки, Кореи, ничего загадывать нельзя — хотя и тут не стоит в очередной раз ждать армагеддона. Очень вероятно, что Ким Чен Ын проведет первые с 2017 года ядерные испытания — чем, впрочем, больше взбудоражит Японию, чем США. В Вашингтоне все равно не знают, что делать с КНДР: требование отказаться от ядерного оружия откровенно бессмысленное, да и давить на Пхеньян больше нечем, все возможные санкции уже давно введены. Сейчас, напротив, Москва и Пекин хотели бы снять часть международных санкций с Пхеньяна, но сделать это невозможно из-за американского вето. Не стоило Китаю и России в свое время соглашаться в ООН с американскими предложениями по антикорейским санкциям, однако что уж теперь жалеть о том, что было в совсем другой эпохе. Сейчас русские и китайцы не только могут, но и просто обязаны обходить эти санкции в торговле с КНДР, что будет правильно и с точки зрения двусторонних отношений, и в качестве примера разрушения выстроенной Западом системы наказания "стран-изгоев".

Для коллективного Запада новый год станет временем испытания на прочность — как отношений между ЕС и США, так и самого Евросоюза. Недовольство европейцев американцами, зависимость от которых усиливается, вырастет, но нагнетаемый страх перед "русской угрозой" переборет его. Противоречия внутри ЕС увеличатся, но не настолько, чтобы привести к параличу организации. Франция с Германией так и не смогут договориться ни о сути совместного лидерства, ни о принципах стратегической автономии, не смогут согласовать и планы приема в ЕС Западных Балкан. Требование пойти на переговоры с Россией о новых принципах стратегической безопасности на континенте будут звучать все настойчивее, но элиты в целом продолжат держать строй, уповая на то, что Европе удастся сохранить Украину за собой.

В Штатах весь год будут "есть Трампа" — глобалистский либеральный истеблишмент постарается сделать все для того, чтобы не допустить его возвращения в Белый дом. А для этого прежде всего надо сорвать его выдвижение от республиканцев — которое, хоть и должно произойти летом 2024-го, но состоится по итогам праймериз, начинающихся уже в январе следующего года. То есть за 2023 год демократам нужно сделать так, чтобы рейтинг Трампа в реальности (а не в манипулируемых соцопросах) упал до уровня неизбираемости. Будут и попытки судить его, и новые разоблачения, и масштабная кампания дискредитации, однако у 45-го президента есть хорошие бойцовские качества и неплохие шансы выстоять под этим огнем.

Уже три года мир живет в чрезвычайной ситуации — и четвертый год точно не будет мирным и спокойным. К концу 2023-го мир не сильно будет отличаться от того, что есть сейчас, потому что накапливаемые в ходе глобальной трансформации серьезнейшие изменения не воспринимаются нами с близкого расстояния. Однако это не значит, что они не происходят. Наоборот, их масштаб слишком велик, чтобы сразу же осознать его. В новом году мы чуть лучше поймем то, что происходило в 2022-м, но все значение происшедшего в начале 2020-х оценим только спустя годы.