Раввин Шаевич: такого не было даже во время Холодной войны

Главный раввин России по версии Конгресса еврейских религиозных организаций и объединений России Адольф Шаевич, который еще в 1989 году был избран главным раввином СССР, в пятницу отмечает свое 85-летие. В день своего рождения он поделился в интервью РИА Новости взглядами на опасность ядерной войны, спецоперацию и дело защиты родины с оружием в руках, противостояние России и Запада, и рассказал о том, как евреи молятся за благополучие человечества и России.

– Адольф Соломонович, вы были главным раввином Советского Союза, потом – России. Как за это время изменилась страна и жизнь общины?

– По-настоящему религиозная жизнь началась в новой России с началом горбачевской перестройки. В советское время все буквально умирало – государство уже практически и не боролось с религией, потому что все умирало. Такая мощная, крупнейшая конфессия, как православие, тоже уходила: молодое поколение приходило в церковь в редких случаях, по праздникам, может быть, не зная, по какому поводу и для чего этот праздник. А уж что говорить о мусульманах и уж тем более иудеях? В стране не было никаких институтов кроме синагоги, а синагоги превращались в общественные клубы, в которые приходили узнавать новости. В Московской синагоге собирались каждую субботу несколько тысяч человек, они обменивались новостями, не заходя даже в синагогу.

Конечно, все умирало: ничего не было, даже школ. Возрождение началось в новой России: перестройка дала толчок, а уж в новой России государство повернулось лицом к конфессиям, и не просто повернулось, а появились нормальные партнерские отношения – и все пошло как надо. И все уже зависело от нас самих, а не от каких-то внешних обстоятельств.

– Как вы отметите юбилей? О чем особенно будете просить Всевышнего?

– Молитвы у нас канонические, хотя особенные и не возбраняются. Буду просить Всевышнего о здоровье: все наши молитвы начинаются с благодарности, и, естественно, моя благодарность Всевышнему, что я дожил до такого преклонного возраста. Многие мои коллеги и знакомые, к сожалению, ушли намного раньше, но вот – моя благодарность Всевышнему, что он дал мне такую возможность. Видно, что-то я еще не выполнил из его заданий, и у меня есть еще возможность что-то сделать.

– На недавнем пленуме Всемирного русского народного собора (ВРНС) вы рассказали, как молитесь за Россию и ее успех. Вы – единственный раввин, который регулярно выступал на ВРНС, и единственный, который высказывался о специальной военной операции. Почему, на ваш взгляд, другим раввинам трудно высказаться публично о своей позиции, о поддержке своей родины?

– Мне трудно сказать, сейчас между нами нет такого сильного общения – все от случая к случаю. На последнем Соборе в прекрасном своем вступительном слове патриарх Кирилл говорил о важности традиций: как страна должна соблюдать традиции, как они помогают жить. А у нас традиция уходит глубоко в тысячелетия, и как раз неделю назад мы отпраздновали цикл новогодних праздников, тяжелых поначалу – как бы предстали на суд перед Всевышним, покаялись в грехах, попросили прощения. Закончился праздник очень веселым праздником кущей, когда евреи перебираются из своих жилищ во временные, не очень внешне защищенные жилища (Суккот, или "праздник шалашей" – один из главных праздников в иудаизме, установленный в память о 40-летнем странствовании еврейского народа по пустыне на пути из Египта в Землю обетованную – ред.). Но это все – под защитой Бога, это все традиция, которая была во время 40-летнего путешествия по пустыне. Именно Всевышний охранял евреев все эти 40 лет, и не нужно рассказывать даже, какие там были условия. Но дело не в этом: когда существовали Первый и Второй храм, в эти праздничные дни кущей приносились жертвы за 70 тогда известных народов мира, и только одна жертва – за благосостояние Израиля. Сегодня нет этой традиции, нет храма и жертвоприношений, но мы молимся за благополучие человечества. Но самая важная молитва за нас, живущих в России, конечно, за благополучие и процветание России: чтобы Всевышний защитил ее и от внутренних, и от внешних врагов.

– А как в этом контексте вы смотрите на причины нынешней специальной военной операции, как происходящее коррелирует с представлениями о любви к Богу, ближнему, отечеству?

– Ни в каких условиях нельзя забывать, что все мы, независимо от конфессиональной принадлежности, и даже те, кто не исповедует никакой религии, все равно дети Бога, и надо делать все для того, чтобы находить пути решения любых конфликтных ситуаций. Чем меньше кровопролития – тем лучше, и мы молимся, чтобы нашлись с помощью Всевышнего какие-то взаимоприемлемые для враждующих сторон пути, и надеемся, что это в ближайшее время это произойдет.

– Недавно стало известно, что в России есть случаи отказа мобилизованных протестантов брать в руки оружие по религиозным причинам. Является ли для иудаизма война абсолютным грехом? Бывают ли случаи, когда она оправдана, и нужно ли военнослужащим, отдающим или исполняющим приказ, каяться в убийстве противника?

– Нет, в иудаизме нет запрета брать оружие во время военных действий. Если государству угрожает опасность, о чем говорить? Израиль с первого дня своего существования находится в военной опасности: соседи не самые добрые, увы, окружают. Наверное, нет аналогов израильской армии, чтобы все – и мужчины, и женщины – проходили специально военную службу.

Это святое дело – защищать родину, о чем говорить. Проблемы у протестантов, конечно, были и в Советском Союзе, я знаю даже некоторых людей, которые отсидели, потому что отказывались служить. Но это религиозные принципы, которых они придерживались, и они достойны уважения. В иудаизме этого нет: если надо защищать, то это святое дело. Есть какие-то причины, по которым освобождались от военной службы – когда у человека нет достаточно храбрости для участия в военных действиях, делали ему снисхождение, если он женился, и еще ребенок у него не появился. Сегодня, конечно, все по-другому, но такие вещи существовали. Но сегодня достаточное количество людей служит в армии: все-таки технологии изменились. Уже не требуется такого большого количества людей для участия.

– Понятна необходимость борьбы с фашизмом, борьбы за справедливость. Но когда речь идет только о геополитике, противостоянии держав – насколько здесь могут быть оправданы боевые действия?

– Нужно все-таки быть более глубоко погруженным в эти дела, потому что наверняка многие вещи нам неизвестны и непонятны. Нам неизвестно, почему совершаются многие вещи, с позиций обычного человеческого разума многие вещи не воспринимаются. Нужно обладать более широкой информацией. Для обыкновенного обывателя не все понятно, почему в XXI веке происходит такое не дипломатическое противостояние. Были очень серьезные моменты в истории Советского Союза, мы все росли в противостоянии с Западом, с Америкой, но все-таки до такого не доходило, и не понятна основная глобальная цель этой тяжелейшей ситуации буквально для всех. Во всяком случае, из общения с большим количеством своих прихожан и знакомых, могу сказать, что многие задаются вопросом: кому стало лучше? Когда станет лучше? Ради чего все это делается? Очевидно, что это не всем понятно, и в этом большая сложность.

– Спрашивают ли ваши прихожане, что делать, если иудей непосредственно участвует в СВО? Что делать, если люди задумываются о том, что их единоверцы воюют на противоположной стороне? Как отвечает раввин на эти вопросы?

– Нет, таких вопросов нет. Мы обратились к мэру нашему с просьбой, чтобы дали отсрочку от призыва нашим студентам иешивы. С таким же общим письмом мы на Межрелигиозном совете под руководством патриарха обратились к президенту, чтобы освободили от призыва священнослужителей всех конфессий. А так ни разу не обсуждалось ни участие, ни неучастие.

– В том числе от участия в боевых действиях на противоположной стороне?

– Нет, не было таких разговоров.

– Как развивается жизнь еврейских общин в ЛНР, ДНР, Запорожье и Херсонской области, которые присоединились к РФ? Все ли у них благополучно, и как вы оцениваете их будущее?

– Вы знаете, у нас особых контактов не было и до СВО. Как распался Советский Союз, независимые государства создали свои органы. Контакты были, но с Киевом, а с отдельными городами особых контактов не было. Честно говоря, никто не обращался с Донбасса: мы просто оказывали, как и все основные конфессии, помощь, независимо от национальной принадлежности – беженцам, нуждающимся. В этом мы участвовали. А вот от общины никто к нам не обращался. Даже не знаю, какова там ситуация, потому что контактов не было на протяжении всего этого времени.

– Какие усилия от людей доброй воли нужны для преодоления конфликтов, которые сейчас существуют?

– Здесь много зависит от руководства стран. Я скажу свою точку зрения, и, может быть, я ошибаюсь, но есть масса заинтересованных в том, чтобы конфликт продолжался. Особенно военные – специалисты, военная промышленность. Для них это жизнь – звездочки, награды…И с той, и с другой стороны. Для большинства же желательно завершить все миром и прекратить любые военные действия. Искать любые пути для того, чтобы закончить все мирным путем.

– Опасаетесь ли вы или ваши прихожане того, что нынешний конфликт дорастет до третьей мировой войны, ядерной войны? Есть ли способ это предотвратить?

– Конечно, да. О ядерной войне говорят постоянно. И тогда уже все, конец. Не дай Бог! Но все-таки мы верим в разум обеих противодействующих сторон – что до этого не дойдет. Не такая уж критическая ситуация, чтобы применять ядерное оружие сегодня – до этого не дойдет, не думаю. Но об этом много говорят, это постоянная тема. Как избежать ядерной войны, это действительно очень многих беспокоит.

– Как вы думаете, может ли еврейская община во всем мире, в том числе, России и Израиле, повлиять на примирение, хотя бы чтобы прекратились военные поставки?

– Нет, конечно. В небольшом Израиле такое количество партий, что нет единства в принятии решений, об этом нет даже речи. Правительство меняется раз в полгода, выборы одни за другими… Нет, таких влиятельных сил нет, конечно. К сожалению, никак повлиять невозможно на это. Сегодня одно решение принимается, завтра другим правительством оно отменяется. К сожалению, стабильности нет, и это вредит общей ситуации.

– Госдума приняла в первом чтении закон об ограничении пропаганды ЛГБТ. Как вы бы оценили этот закон? Допустимо ли в таком формате запрета на определенные фильмы и книги продвижение традиционных ценностей?

– Насчет ЛГБТ это идет еще с советских времен. Мы постоянно обсуждали это на Межрелигиозном совете, и были едины в этом плане. Когда начались эти митинги, "парады гордости" по всей в Америке и Европе, Лужков, тогдашний мэр, категорически запретил это, и мы его поддержали. Мы всегда выступали против этого.

Что касается запретов фильмов и литературы, то я не уверен, что это правильно. Все-таки когда человек получает хорошее воспитание, его невозможно испортить ни плохой книгой, ни плохим фильмом. Он сам насмотрелся, как и многие мои прихожане, всего, что можно было – и это не повлияло на их мировоззрение.

Своим телом можешь распоряжаться как хочешь, но какие парады гордости, о чем речь, чем гордиться? Тем более для религиозного человека четко написано, что это – скотоложество, мужеложество – преступление перед Всевышним. Поэтому здесь все должно быть четко.

– Удалось ли в России построить взаимодействие между конфессиями?

– Да, конечно. Межрелигиозный совет существует более 20 лет, он был создан еще по инициативе патриарха Алексия, который долгие годы его возглавлял, а сегодня его курирует патриарх Кирилл. Мы постоянно собирались, обсуждали общие проблемы, которые волнуют не просто религиозные общины, а всех живущих в России, искали приемлемые пути их решения. Это такой способ – сидя за столом и глядя в глаза друг другу говорить о том, что тебя волнует. Это лучше, чем распускать сплетни, жаловаться… И евреи, и православные, и мусульмане, и буддисты обсуждали свои проблемы и принимали устраивающие всех решения. Наша благодарность за эту инициативу Русской православной церкви: у них больше возможностей, и они многое берут на себя, и мы поддерживаем это. Совет дает возможность находить мирные пути взаимодействия.

– Вас уже множество раз поздравляли, и желали множество вещей. Сбылось ли что-то из этого?

– Конечно, начиная с 50 лет. Коронавирус немного помешал, и 80-летие я не отмечал, а сейчас и не хотел даже: 85 лет – не такая уж веселая, честно сказать, дата. Хотя опять же я признателен Всевышнему и родителям за то, что хватает здоровья не просто жить: я хожу и по мере возможностей тружусь. Хвалили меня много, часто и незаслуженно даже: моя признательность к людям, с которыми я оказался, за такое доброе отношение. Я не мечтал даже, живя в Биробиджане, что смогу даже пообщаться с ними, а вот – даже подружился со многими великими людьми советской литературы, эстрады. К сожалению, многих уже нет. Все это оставило неизгладимое впечатление, я живу этими воспоминаниями, и они меня поддерживают в нелегкие моменты. Многое, что пожелали, сбылось и сбывается.