Дарья Морозова: националистов из Мариуполя ждет трибунал
Уполномоченный по правам человека в Донецкой народной республике Дарья Морозова рассказала в интервью РИА Новости о равнодушии Запада, о военных преступлениях... РИА Новости, 21.03.2022
Уполномоченный по правам человека в Донецкой народной республике Дарья Морозова рассказала в интервью РИА Новости о равнодушии Запада, о военных преступлениях киевского режима, секретных тюрьмах и захоронениях в Мариуполе, и помощи людям на освобожденных территориях.– Дарья Васильевна, каковы сейчас основные и наиболее важные задачи, стоящие перед уполномоченным по правам человека в ДНР?– На данный момент у нас несколько таких задач. Первая – это, естественно, оказание помощи тем людям, которые попали в тяжелую жизненную ситуацию в связи с военной операцией. Это наша задача не только на освобожденных территориях, но и внутренняя работа, поскольку и Донецк, к сожалению, продолжают обстреливать. Мы недавно стали свидетелями удара "Точкой У" по центру столицы.Помимо этого, появляются еще освобожденные территории, где мы осуществляем мониторинг соблюдения прав проживающих там граждан. А также сбор доказательств военных преступлений, которые по отношению к этим гражданам совершали вооруженные силы Украины, националистические партии, батальоны территориальной обороны и киевские силовые ведомства.– В какой помощи чаще всего нуждаются люди после обстрелов территорий ДНР?– В первую очередь, это медицинское обеспечение. Если человек пострадал, был ранен, то он проходит необходимые обследование и лечение. Часто есть потребность в психологической помощи. Соответственно, если человек лишился крова, ему предоставляется место в пункте временного размещения. Оказывается гуманитарная и всесторонняя правовая помощь.– На сегодняшний день освобожден целый ряд населенных пунктов ДНР. Какая работа ведется вами с людьми, бывшими в оккупации?– Первый наш выезд на место ознакомительный. Необходимо понять, о каком фронте работ идет речь. Поговорить с людьми, узнать, какие у них первоочередные потребности. Со второго визита начинается кропотливая и адресная работа. Обеспечиваем население гуманитарной помощью. Взаимодействуем с ведомствами, ответственными за восстановление системы жизнеобеспечения. Мониторим ситуацию с правами человека. Фиксируем факты нарушения прав местных жителей со стороны киевских властей и военных преступлений ВФУ.– Речь о геноциде Донбасса?– Да. Геноциду со стороны Украины подверглось население всего Донбасса. За годы конфликта ущемлены все базовые права наших граждан. И это нельзя оставить без ответа. Я бы даже сказала, что это был не геноцид, а "донбацид", потому что действия украинской власти были направлены на полное уничтожение населения нашего региона.– Что стало известно о действиях карателей на оккупированных территориях за последнее время? Может быть вскрылись какие-то новые особо вопиющие факты?– Во-первых, нашла подтверждение вся информация, имевшаяся у нас ранее. Например, у меня был визит в поселок Талаковка. Там я общалась с действующим главой этого населенного пункта. Я задала вопрос: "Почему вы молчали? Что вообще происходило? Как вели себя силовики на вашей территории?" Он мне ответил: "Главное, нужно было закрыть рот!" Я спрашиваю: "Почему?" И он сказал, что тех, кто не молчал, сразу отправляли в мариупольский аэропорт. Или другими словам в "Библиотеку". Это давно известная локация, где, по нашей информации, еще с 2014 года происходили систематические пытки и убийства. Там же находятся массовые захоронения убитых.Но вскрываются и новые факты. Без эмоций говорить о них сложно. Ни как уполномоченный по правам человека, ни как женщина я не понимаю такой жестокости и хладнокровия.Мы сейчас очень часто выезжаем в освобожденный город Волноваха. Опрашиваем местных жителей. Люди рассказывают, как их сгоняли в подвал местной школы, а по периметру здания ставили три танка и расстреливали его. Зная, что там находятся люди. Как дать оценку таким действиям?Могу рассказать другой вопиющий факт. Люди, прячась от обстрелов, спускались в подвалы своих домов. После этого представители нацбатальонов ставили автоматчика перед входом в подвал и просто не выпускали никого оттуда. А в этот момент их сослуживцы грабили жилища этих мирных жителей. И люди ничего не могли сделать, потому что им угрожали: если они сейчас поднимут бунт или будут пытаться выйти из убежища, чтобы предотвратить грабеж, то их просто закидают гранатами. Работники станции переливания крови рассказывали, как бомбили их учреждение, как выносили медицинское оборудование и имущество.Есть истории и о том, как люди пытались выехать из горда. Нацбатальоны и представители ВСУ их просто не выпускали. А те, кто все-таки принимал решение выезжать, были расстреляны. И расстреляны целыми семьями. Вот это все является военными преступлениями.– Они будут расследоваться?– Разумеется. Я считаю, что наше дело сейчас – как можно больше зафиксировать и привести в соответствие с законодательством материалов для уголовных дел, с железобетонной доказательной базой. И использовать их в качестве подспорья для будущего трибунала. Хочу напомнить еще раз – военные преступления не имеют срока давности. Донбасс ничего не простит. Я говорю это боевикам украинских вооруженных формирований. На мой взгляд, военнослужащими их назвать сложно. Солдат – это высокое звание. Особенно для тех нелюдей, которые стояли с оружием в наших освобожденных поселках.У нас есть свежий живой пример – это город Мариуполь, где они на протяжении уже стольких недель не выпускают гражданских. Они прикрываются людьми как живым щитом. Если брать в разрезе международного права, Женевских конвенций, то есть определенные правила и методы ведения войны. Поэтому, здесь еще раз повторяю, говорить, что это военнослужащие – сложно. Это не те люди, у которых есть честь и долг.Они говорят, что якобы защищают свой дом. А какой ценой они пытаются защитить его? Ценой жизней гражданских лиц, женщин и детей? Мое личное мнение, это – просто жажда наживы. И какое-то самоутверждение. Адекватный человек, здоровый мужчина, который действительно взял в руки оружие и пошел защищать, как говорят, свою землю, он никогда не будет поступать, как они. Потому что у него тоже есть дома семья и дети. Это здоровая психика. А у боевиков нацбатов сознание явно измененное.– А какая информация сейчас поступает от беженцев из Мариуполя? Вы с ними общались?– Да, конечно. Люди выезжают по мере освобождения города нашими войсками. Мы обеспечиваем их всем необходимым и интервьюируем. Они до предела возмущены действиями украинских военнослужащих.Как можно у матери с ребенком, которая находится в блокаде по их вине уже несколько недель, отбирать еду? Что должно быть в голове человека, который забирает у голодного, плачущего ребенка последние кусок хлеба и воду?– Обстановку в Мариуполе вы будетеизучать так же пристально как в Волновахе?– Конечно. После полной зачистки Мариуполя наша команда и правоохранительные органы Донецкой народной республики войдут в город. Мы будем продолжать ту же работу, которая ведется сейчас на всех освобожденных территориях, в частности в городе Волноваха. И всем тем, кто преступил закон, всем, кто нарушил Женевскую конвенцию и нормы международного права, и в принципе собственное, украинское, законодательство, грозит суд. Это будет рассматриваться на будущем трибунале, мы не отступим.– Обстановка с гуманитарными коридорами из Мариуполя улучшается, поток беженцев увеличился?– Поток увеличивается. Мы знаем, какие территории Мариуполя уже заняты нашими силами. Освобождение города продолжается. И те люди, которые проводили все это время в подвалах, в убежищах, они сейчас выходят на нашу территорию. Мы им оказываем помощь, поддержку и обеспечиваем всем необходимым.– Какие права человека и каким образом чаще всего – до спецоперации и до признания республик – нарушались киевскими властями? Многое называлось Киевом конспирологией, фейками и сказками.– Вот вы говорите "сказками". У нас есть сейчас такая "сказка". Очень живой пример. После удара "Точкой У" по центру Донецка была сделана фотография. На ней мужчина оплакивал свою убитую жену. И все западные СМИ просто выдали это как фото с места обстрела Харькова, Львова, Киева. О каких фейках мы сейчас можем говорить? На наших глазах Украина распространяет фейковую информацию.И более того, они закрывают рот всем, кто не согласен, кто хоть как-то пытается достучаться до мирового сообщества и сообщить, что в Донбассе живут люди. И люди в Донбассе живут в условиях войны и обстрелов уже на протяжении восьми лет.Где все были, когда погибали наши дети? А я хочу напомнить: 91 ребенок на территории Донецкой народной республики погиб. Почему вы не выходили с плакатами? И сейчас ответственность за всю эту войну и эту операцию полностью лежит на тех, кто просто отмалчивался восемь лет. Война на Украине началась не в 2022 году, а в 2014. И о нарушениях прав жителей Донбасса киевским режимом можно книгу написать.Давайте, вспомним. Референдум 2014 года о независимости ДНР проходил на всей территории Донецкой области в ее административных границах. За независимость ДНР проголосовало 89,9% населения Донецкой области. Но когда началась война, когда Киев начал бомбить Донбасс, территории разделились. Что происходило с теми людьми, которые пришли на референдум и остались по ту сторону линии соприкосновения?Сколько я поменяла пленных? И это были не военнослужащие. Это те люди, которые просто выступили против киевского режима. Против государственного переворота в Киеве! Они вышли на улицы за отделение от такой Украины, которая была в 2014 году. Они подвергались пыткам, имитациям расстрелов, удушению, воздействию электрошокеров, женщин насиловали. Соответственно, я понимаю тех граждан, которые проживают на освобожденных территориях. Они просто боялись о чем-то говорить, потому что у них есть живые примеры 2014-2015 годов. Когда несогласных подвергали репрессиям. И не просто в уголовном порядке, а еще и физически, морально. Это недопустимо.– Сколько на сегодняшний день военнослужащих Украины попало в плен к ДНР и сколько бойцов Народной милиции оказалось в плену киевского режима?– Я бы не хотела говорить о цифрах. Я бы хотела сказать о самой процедуре. Потому что на данный момент есть две категории людей, которых можно назвать пленными.Это, во-первых, те, кто добровольно сложил оружие, и их статус сейчас будет выясняться. И, во-вторых, те, кто попал в плен во время боевых действий. Могу сказать как омбудсмен, что со своей стороны мы полностью обеспечили гарантии их прав. В целях их безопасности они содержатся в отдельном блоке. Им предоставлено медицинское обслуживание, питание, одежда, постельные принадлежности. В отношении этой категории лиц мы действуем в полном соответствии с нормами международного гуманитарного права.Что касается ребят из Народной милиции Донецкой народной республики и Вооруженных сил Российской Федерации. Хочу сказать, что зверства, которым они подвергаются при задержании на Украине, – это уму непостижимо. Украина себя позиционирует как правовое государство. Хочется спросить, почему молчит их право сейчас?Как это называется, когда над пленными издеваются на камеру и выкладывают все эти видео в социальные сети? Более того, звонят женам, матерям, унижают, распространяют их персональную информацию, озлобляют других людей, которые начинают тоже звонить или писать с угрозами родственникам. Как Украину после этого можно назвать субъектом международного права? Там обесценено даже собственное законодательство.– Какова реакция международных организаций?– На протяжении восьми лет мы слышали, что Красный Крест посещает пленных. Соблюдение прав удерживаемых мониторила ООН по правам человека. Почему я не вижу сейчас соответствующих заявлений международных организаций? Почему происходящее с пленными не осуждает генсек ООН? Почему действия Киева по отношению к удерживаемым остаются в тени? Это полностью нарушает третью Женевскую конвенцию. И почему нет призывов прийти хотя бы к какому-то правовому полю? Это ставит под сомнение нейтральность международного сообщества в принципе.– Международное сообщество как-нибудь себя сейчас вообще проявляет? Например, после обстрела Донецка ракетой "Точка-У"?– Никак. Может быть, я наивная, но я до сих пор жду реакции на удар "Точкой У" по центру Донецка. Реакции на гибель 23 человек в результате данного обстрела. На ранение одного ребенка и всех остальных. Почему они молчат сейчас? В любом случае как уполномоченный по правам человека о каждом нарушении прав наших граждан, обо всех артобстрелах мы продолжаем сообщать в международные организации. Но, к сожалению, ни одного ответа мы еще не получили. Однако это не означает, что мы перестанем уведомлять их и мировое сообщество о преступлениях киевского режима и бесчинствах нацбатов на нашей территории.– Дарья Васильевна, а какова сейчас обстановка с найденными захоронениями 2014-2015 годов? И проявляют ли к этой теме международные организации хоть какой-то интерес?– В августе 2021 года глава ДНР подписал распоряжение о создании специальной межведомственной комиссии, которая занимается поиском пропавших без вести и мест стихийных захоронений погибших в зонах конфликта в Донбассе. Однако эта работа велась в ДНР еще с 2014 года. За весь период мы отработали более 130 локаций. Почему вообще эта ситуация с захоронениями произошла? В 2014 году наши территории подвергались массированным обстрелам. В городах были такие же блокады, как сейчас в Мариуполе и Волновахе. Мы помним и город Шахтерск, и город Иловайск, и город Дебальцево, где Украина так же не разрешала выходить гражданскому населению из зоны боевых действий. Соответственно, у людей просто не было возможности хоронить убитых – и мирных, и военнослужащих.В результате образовались братские могилы и стихийные захоронения. На нашей территории до линии соприкосновения мы их практически полностью проработали. Осталось порядка 15 локаций. Но в дальнейшем, по мере освобождения оккупированных территорий, это количество будет увеличиваться. Мы уже говорили с вами об аэропорте Мариуполя. Далее города Краматорск, Красноармейск, Славянск. Локации массовых и стихийных захоронений на территории Украины предварительно нам тоже известны. И работа по их проверке и выявлению не остановится.– Кого вы, как правило, обнаруживаете в этих захоронениях?– Как правило, это гражданское население. И характер их смертей просто поражает. В основном это огнестрельные ранения и осколочные после артобстрелов.– Вы недавно посетили освобожденный город Волноваха. Расскажите, пожалуйста, какова там обстановка.– Обстановка сложная. Особенно, учитывая, как мучили этих людей украинские военные в течение последних недель.Население полностью подтверждает, что город разрушили ВФУ. Украинские боевики, уходя, уничтожали всю инфраструктуру, объекты соцсферы и жизнеобеспечения. По принципу "не достанься никому".На данный момент мы оказываем людям всю необходимую помощь. В том числе проводим эвакуацию населения. И здесь, кстати, можно добавить, что желающих уехать уже не очень много. То есть люди хотят остаться дома и наводить порядок, отстраивать разрушенное.Но самое главное – это настроение людей. Они действительно себя чувствуют освобожденными. Действительно рады тому, что к ним пришла Донецкая народная республика. Для меня очень важно и приятно видеть, что у них ДНР и Россия ассоциируются с такими словами, как свобода, свобода слова, освобождение, жизнь. Что касается системы жизнеобеспечения – на ее восстановление, конечно, потребуется время.Мы постоянно привозим гуманитарную помощь. Но территория очень большая. Стараемся объехать и найти людей, которые еще не знают о том, где находятся места выдачи гумнаборов. Выясняем, какие потребности есть в уже восстанавливаемой городской больнице. Идет разминирование города.В целом нужно выделить работу МЧС. Это первое министерство, которое встречает население после освобождения, и которое с самого начала ему помогает. Они делают это по-настоящему с добрым, чистым сердцем. Кроме спасателей, на освобожденных территориях разворачивают работу и все остальные ведомства и министерства. Например, мои представители проводят выездные приемы граждан, идет сбор и фиксация доказательств военных преступлений ВФУ.Я практически всю эту неделю находилась в Волновахе и вижу изменения – с каждым днем город оживает. И знаете, я заметила еще с 2014 года, как горе объединяет народ Донбасса. Люди действуют слаженно, как одно целое, горой стоят друг за друга. И пока у нас такой менталитет, Донбасс не победить.– Начался ли уже процесс, может быть, единичные случаи возвращения мирных жителей в освобожденные дома?– Да. Многие, например, вернулись в село Талаковка. Они выезжали в Новоазовск, когда там проходила спецоперация. Единичные случаи есть уже и в Волновахе. Опять же это зависит от степени повреждения жилья. Если это просто выбитые окна, и это можно восстановить своими силами, люди, естественно, едут и восстанавливают. Если речь идет о масштабных повреждениях, таких как разбитая крыша или стены, здесь все будет проходить централизованно, на государственном уровне.– Есть масса сведений из Волновахи, и из других освобожденных территорий о мародерстве со стороны нацбатов. Во-первых, будут ли расследоваться факты мародерства и, с другой стороны, будут ли выплачиваться какие-то компенсации людям пострадавшим от грабежей творимых ВСУ и нацбатами?– По поводу компенсации – это обязанность Украины, поскольку там стояли военнослужащие данного государства. Что касается фактов мародерства, на всех освобожденных территориях уже работают правоохранительные органы, и каждый человек имеет полное право написать заявление. А когда на Украине будет наведен порядок, и она станет действительно правовым государством, я уверена, что материалы по каждому факту будут переданы в суд и рассмотрены в соответствии с законом.
Жительница Волновахи: "До прихода российских войск город был уничтожен"
Украинские неонацисты из полка "Азов" (против его бойцов в России возбуждено уголовное дело) интенсивно обстреливали жилые кварталы Волновахи, и к моменту освобождения города он уже был разрушен, рассказала жительница Волновахи Антонина Козлова.
интервью, донецкая народная республика, луганская народная республика, донбасс, украина, в мире, дарья морозова, вооруженные силы украины, батальон "айдар"
Интервью, Специальная военная операция на Украине, Донецкая Народная Республика, Луганская Народная Республика, Донбасс, Украина, В мире, Дарья Морозова, Вооруженные силы Украины, Батальон "Айдар"
Дарья Морозова: националистов из Мариуполя ждет трибунал
Уполномоченный по правам человека в Донецкой народной республике Дарья Морозова рассказала в интервью РИА Новости о равнодушии Запада, о военных преступлениях киевского режима, секретных тюрьмах и захоронениях в Мариуполе, и помощи людям на освобожденных территориях.
– Дарья Васильевна, каковы сейчас основные и наиболее важные задачи, стоящие перед уполномоченным по правам человека в ДНР?
– На данный момент у нас несколько таких задач. Первая – это, естественно, оказание помощи тем людям, которые попали в тяжелую жизненную ситуацию в связи с военной операцией. Это наша задача не только на освобожденных территориях, но и внутренняя работа, поскольку и Донецк, к сожалению, продолжают обстреливать. Мы недавно стали свидетелями удара "Точкой У" по центру столицы.
Помимо этого, появляются еще освобожденные территории, где мы осуществляем мониторинг соблюдения прав проживающих там граждан. А также сбор доказательств военных преступлений, которые по отношению к этим гражданам совершали вооруженные силы Украины, националистические партии, батальоны территориальной обороны и киевские силовые ведомства.
Глава ДНР Денис Пушилин назвал атаку военным преступлением Киева, поскольку удар пришелся на жилые кварталы, центр города. "Никакого противодействия, никаких попыток причинить ущерб именно военной инфраструктуре в данном замысле не усматривалось", — сказал он.
В использованной при ударе ракете "Точка-У" был кассетный заряд. В центре Донецка сработала всего одна кассета, если бы сработали все, последствия были бы намного хуже, заявил представитель Народной милиции ДНР Эдуард Басурин.
В ДНР ведут поиск установки, которая выпустила ракету. "С учетом того, что дальность действия "Точки-У" 120 километров, <…> найти оперативно огневую точку противника достаточно сложно", — заявил глава республики Денис Пушилин. По его словам, всего над ДНР с начала наступательной операции было сбито 15 ракет "Точка-У".
Глава ДНР Денис Пушилин назвал атаку военным преступлением Киева, поскольку удар пришелся на жилые кварталы, центр города. "Никакого противодействия, никаких попыток причинить ущерб именно военной инфраструктуре в данном замысле не усматривалось", — сказал он.
В использованной при ударе ракете "Точка-У" был кассетный заряд. В центре Донецка сработала всего одна кассета, если бы сработали все, последствия были бы намного хуже, заявил представитель Народной милиции ДНР Эдуард Басурин.
В ДНР ведут поиск установки, которая выпустила ракету. "С учетом того, что дальность действия "Точки-У" 120 километров, <…> найти оперативно огневую точку противника достаточно сложно", — заявил глава республики Денис Пушилин. По его словам, всего над ДНР с начала наступательной операции было сбито 15 ракет "Точка-У".
– В какой помощи чаще всего нуждаются люди после обстрелов территорий ДНР?
– В первую очередь, это медицинское обеспечение. Если человек пострадал, был ранен, то он проходит необходимые обследование и лечение. Часто есть потребность в психологической помощи. Соответственно, если человек лишился крова, ему предоставляется место в пункте временного размещения. Оказывается гуманитарная и всесторонняя правовая помощь.
– На сегодняшний день освобожден целый ряд населенных пунктов ДНР. Какая работа ведется вами с людьми, бывшими в оккупации?
– Первый наш выезд на место ознакомительный. Необходимо понять, о каком фронте работ идет речь. Поговорить с людьми, узнать, какие у них первоочередные потребности. Со второго визита начинается кропотливая и адресная работа. Обеспечиваем население гуманитарной помощью. Взаимодействуем с ведомствами, ответственными за восстановление системы жизнеобеспечения. Мониторим ситуацию с правами человека. Фиксируем факты нарушения прав местных жителей со стороны киевских властей и военных преступлений ВФУ.
– Речь о геноциде Донбасса?
– Да. Геноциду со стороны Украины подверглось население всего Донбасса. За годы конфликта ущемлены все базовые права наших граждан. И это нельзя оставить без ответа. Я бы даже сказала, что это был не геноцид, а "донбацид", потому что действия украинской власти были направлены на полное уничтожение населения нашего региона.
– Что стало известно о действиях карателей на оккупированных территориях за последнее время? Может быть вскрылись какие-то новые особо вопиющие факты?
– Во-первых, нашла подтверждение вся информация, имевшаяся у нас ранее. Например, у меня был визит в поселок Талаковка. Там я общалась с действующим главой этого населенного пункта. Я задала вопрос: "Почему вы молчали? Что вообще происходило? Как вели себя силовики на вашей территории?" Он мне ответил: "Главное, нужно было закрыть рот!" Я спрашиваю: "Почему?" И он сказал, что тех, кто не молчал, сразу отправляли в мариупольский аэропорт. Или другими словам в "Библиотеку". Это давно известная локация, где, по нашей информации, еще с 2014 года происходили систематические пытки и убийства. Там же находятся массовые захоронения убитых.
Но вскрываются и новые факты. Без эмоций говорить о них сложно. Ни как уполномоченный по правам человека, ни как женщина я не понимаю такой жестокости и хладнокровия.
Мы сейчас очень часто выезжаем в освобожденный город Волноваха. Опрашиваем местных жителей. Люди рассказывают, как их сгоняли в подвал местной школы, а по периметру здания ставили три танка и расстреливали его. Зная, что там находятся люди. Как дать оценку таким действиям?
Могу рассказать другой вопиющий факт. Люди, прячась от обстрелов, спускались в подвалы своих домов. После этого представители нацбатальонов ставили автоматчика перед входом в подвал и просто не выпускали никого оттуда. А в этот момент их сослуживцы грабили жилища этих мирных жителей. И люди ничего не могли сделать, потому что им угрожали: если они сейчас поднимут бунт или будут пытаться выйти из убежища, чтобы предотвратить грабеж, то их просто закидают гранатами. Работники станции переливания крови рассказывали, как бомбили их учреждение, как выносили медицинское оборудование и имущество.
Есть истории и о том, как люди пытались выехать из горда. Нацбатальоны и представители ВСУ их просто не выпускали. А те, кто все-таки принимал решение выезжать, были расстреляны. И расстреляны целыми семьями. Вот это все является военными преступлениями.
– Разумеется. Я считаю, что наше дело сейчас – как можно больше зафиксировать и привести в соответствие с законодательством материалов для уголовных дел, с железобетонной доказательной базой. И использовать их в качестве подспорья для будущего трибунала. Хочу напомнить еще раз – военные преступления не имеют срока давности. Донбасс ничего не простит. Я говорю это боевикам украинских вооруженных формирований. На мой взгляд, военнослужащими их назвать сложно. Солдат – это высокое звание. Особенно для тех нелюдей, которые стояли с оружием в наших освобожденных поселках.
У нас есть свежий живой пример – это город Мариуполь, где они на протяжении уже стольких недель не выпускают гражданских. Они прикрываются людьми как живым щитом. Если брать в разрезе международного права, Женевских конвенций, то есть определенные правила и методы ведения войны. Поэтому, здесь еще раз повторяю, говорить, что это военнослужащие – сложно. Это не те люди, у которых есть честь и долг.
Они говорят, что якобы защищают свой дом. А какой ценой они пытаются защитить его? Ценой жизней гражданских лиц, женщин и детей? Мое личное мнение, это – просто жажда наживы. И какое-то самоутверждение. Адекватный человек, здоровый мужчина, который действительно взял в руки оружие и пошел защищать, как говорят, свою землю, он никогда не будет поступать, как они. Потому что у него тоже есть дома семья и дети. Это здоровая психика. А у боевиков нацбатов сознание явно измененное.
– А какая информация сейчас поступает от беженцев из Мариуполя? Вы с ними общались?
– Да, конечно. Люди выезжают по мере освобождения города нашими войсками. Мы обеспечиваем их всем необходимым и интервьюируем. Они до предела возмущены действиями украинских военнослужащих.
Как можно у матери с ребенком, которая находится в блокаде по их вине уже несколько недель, отбирать еду? Что должно быть в голове человека, который забирает у голодного, плачущего ребенка последние кусок хлеба и воду?
– Обстановку в Мариуполе вы будетеизучать так же пристально как в Волновахе?
– Конечно. После полной зачистки Мариуполя наша команда и правоохранительные органы Донецкой народной республики войдут в город. Мы будем продолжать ту же работу, которая ведется сейчас на всех освобожденных территориях, в частности в городе Волноваха. И всем тем, кто преступил закон, всем, кто нарушил Женевскую конвенцию и нормы международного права, и в принципе собственное, украинское, законодательство, грозит суд. Это будет рассматриваться на будущем трибунале, мы не отступим.
– Обстановка с гуманитарными коридорами из Мариуполя улучшается, поток беженцев увеличился?
– Поток увеличивается. Мы знаем, какие территории Мариуполя уже заняты нашими силами. Освобождение города продолжается. И те люди, которые проводили все это время в подвалах, в убежищах, они сейчас выходят на нашу территорию. Мы им оказываем помощь, поддержку и обеспечиваем всем необходимым.
– Какие права человека и каким образом чаще всего – до спецоперации и до признания республик – нарушались киевскими властями? Многое называлось Киевом конспирологией, фейками и сказками.
– Вот вы говорите "сказками". У нас есть сейчас такая "сказка". Очень живой пример. После удара "Точкой У" по центру Донецка была сделана фотография. На ней мужчина оплакивал свою убитую жену. И все западные СМИ просто выдали это как фото с места обстрела Харькова, Львова, Киева. О каких фейках мы сейчас можем говорить? На наших глазах Украина распространяет фейковую информацию.
И более того, они закрывают рот всем, кто не согласен, кто хоть как-то пытается достучаться до мирового сообщества и сообщить, что в Донбассе живут люди. И люди в Донбассе живут в условиях войны и обстрелов уже на протяжении восьми лет.
Где все были, когда погибали наши дети? А я хочу напомнить: 91 ребенок на территории Донецкой народной республики погиб. Почему вы не выходили с плакатами? И сейчас ответственность за всю эту войну и эту операцию полностью лежит на тех, кто просто отмалчивался восемь лет. Война на Украине началась не в 2022 году, а в 2014. И о нарушениях прав жителей Донбасса киевским режимом можно книгу написать.
Давайте, вспомним. Референдум 2014 года о независимости ДНР проходил на всей территории Донецкой области в ее административных границах. За независимость ДНР проголосовало 89,9% населения Донецкой области. Но когда началась война, когда Киев начал бомбить Донбасс, территории разделились. Что происходило с теми людьми, которые пришли на референдум и остались по ту сторону линии соприкосновения?
Сколько я поменяла пленных? И это были не военнослужащие. Это те люди, которые просто выступили против киевского режима. Против государственного переворота в Киеве! Они вышли на улицы за отделение от такой Украины, которая была в 2014 году. Они подвергались пыткам, имитациям расстрелов, удушению, воздействию электрошокеров, женщин насиловали. Соответственно, я понимаю тех граждан, которые проживают на освобожденных территориях. Они просто боялись о чем-то говорить, потому что у них есть живые примеры 2014-2015 годов. Когда несогласных подвергали репрессиям. И не просто в уголовном порядке, а еще и физически, морально. Это недопустимо.
– Сколько на сегодняшний день военнослужащих Украины попало в плен к ДНР и сколько бойцов Народной милиции оказалось в плену киевского режима?
– Я бы не хотела говорить о цифрах. Я бы хотела сказать о самой процедуре. Потому что на данный момент есть две категории людей, которых можно назвать пленными.
Это, во-первых, те, кто добровольно сложил оружие, и их статус сейчас будет выясняться. И, во-вторых, те, кто попал в плен во время боевых действий. Могу сказать как омбудсмен, что со своей стороны мы полностью обеспечили гарантии их прав. В целях их безопасности они содержатся в отдельном блоке. Им предоставлено медицинское обслуживание, питание, одежда, постельные принадлежности. В отношении этой категории лиц мы действуем в полном соответствии с нормами международного гуманитарного права.
Что касается ребят из Народной милиции Донецкой народной республики и Вооруженных сил Российской Федерации. Хочу сказать, что зверства, которым они подвергаются при задержании на Украине, – это уму непостижимо. Украина себя позиционирует как правовое государство. Хочется спросить, почему молчит их право сейчас?
Бывший колбасный завод представляет собой отдельное здание, обнесенное бетонным забором. По периметру айдаровцы поставили дозорные вышки, отчего завод стал похож на концлагерь.
Сохранились видеопоказания побывавшей в плену медсестры Оксаны К., которая впоследствии умерла от ран и болезней. "На пленных очень сильно отрываются — избивают, унижают. Для них мы вообще не люди… Мы для них полуживое мясо", — свидетельствовала Оксана.
Бывший колбасный завод представляет собой отдельное здание, обнесенное бетонным забором. По периметру айдаровцы поставили дозорные вышки, отчего завод стал похож на концлагерь.
Сохранились видеопоказания побывавшей в плену медсестры Оксаны К., которая впоследствии умерла от ран и болезней. "На пленных очень сильно отрываются — избивают, унижают. Для них мы вообще не люди… Мы для них полуживое мясо", — свидетельствовала Оксана.
Как это называется, когда над пленными издеваются на камеру и выкладывают все эти видео в социальные сети? Более того, звонят женам, матерям, унижают, распространяют их персональную информацию, озлобляют других людей, которые начинают тоже звонить или писать с угрозами родственникам. Как Украину после этого можно назвать субъектом международного права? Там обесценено даже собственное законодательство.
– Какова реакция международных организаций?
– На протяжении восьми лет мы слышали, что Красный Крест посещает пленных. Соблюдение прав удерживаемых мониторила ООН по правам человека. Почему я не вижу сейчас соответствующих заявлений международных организаций? Почему происходящее с пленными не осуждает генсек ООН? Почему действия Киева по отношению к удерживаемым остаются в тени? Это полностью нарушает третью Женевскую конвенцию. И почему нет призывов прийти хотя бы к какому-то правовому полю? Это ставит под сомнение нейтральность международного сообщества в принципе.
– Международное сообщество как-нибудь себя сейчас вообще проявляет? Например, после обстрела Донецка ракетой "Точка-У"?
– Никак. Может быть, я наивная, но я до сих пор жду реакции на удар "Точкой У" по центру Донецка. Реакции на гибель 23 человек в результате данного обстрела. На ранение одного ребенка и всех остальных. Почему они молчат сейчас? В любом случае как уполномоченный по правам человека о каждом нарушении прав наших граждан, обо всех артобстрелах мы продолжаем сообщать в международные организации. Но, к сожалению, ни одного ответа мы еще не получили. Однако это не означает, что мы перестанем уведомлять их и мировое сообщество о преступлениях киевского режима и бесчинствах нацбатов на нашей территории.
– Дарья Васильевна, а какова сейчас обстановка с найденными захоронениями 2014-2015 годов? И проявляют ли к этой теме международные организации хоть какой-то интерес?
– В августе 2021 года глава ДНР подписал распоряжение о создании специальной межведомственной комиссии, которая занимается поиском пропавших без вести и мест стихийных захоронений погибших в зонах конфликта в Донбассе. Однако эта работа велась в ДНР еще с 2014 года. За весь период мы отработали более 130 локаций. Почему вообще эта ситуация с захоронениями произошла? В 2014 году наши территории подвергались массированным обстрелам. В городах были такие же блокады, как сейчас в Мариуполе и Волновахе. Мы помним и город Шахтерск, и город Иловайск, и город Дебальцево, где Украина так же не разрешала выходить гражданскому населению из зоны боевых действий. Соответственно, у людей просто не было возможности хоронить убитых – и мирных, и военнослужащих.
В результате образовались братские могилы и стихийные захоронения. На нашей территории до линии соприкосновения мы их практически полностью проработали. Осталось порядка 15 локаций. Но в дальнейшем, по мере освобождения оккупированных территорий, это количество будет увеличиваться. Мы уже говорили с вами об аэропорте Мариуполя. Далее города Краматорск, Красноармейск, Славянск. Локации массовых и стихийных захоронений на территории Украины предварительно нам тоже известны. И работа по их проверке и выявлению не остановится.
– Кого вы, как правило, обнаруживаете в этих захоронениях?
– Как правило, это гражданское население. И характер их смертей просто поражает. В основном это огнестрельные ранения и осколочные после артобстрелов.
– Вы недавно посетили освобожденный город Волноваха. Расскажите, пожалуйста, какова там обстановка.
– Обстановка сложная. Особенно, учитывая, как мучили этих людей украинские военные в течение последних недель.
Население полностью подтверждает, что город разрушили ВФУ. Украинские боевики, уходя, уничтожали всю инфраструктуру, объекты соцсферы и жизнеобеспечения. По принципу "не достанься никому".
На данный момент мы оказываем людям всю необходимую помощь. В том числе проводим эвакуацию населения. И здесь, кстати, можно добавить, что желающих уехать уже не очень много. То есть люди хотят остаться дома и наводить порядок, отстраивать разрушенное.
Но самое главное – это настроение людей. Они действительно себя чувствуют освобожденными. Действительно рады тому, что к ним пришла Донецкая народная республика. Для меня очень важно и приятно видеть, что у них ДНР и Россия ассоциируются с такими словами, как свобода, свобода слова, освобождение, жизнь. Что касается системы жизнеобеспечения – на ее восстановление, конечно, потребуется время.
Мы постоянно привозим гуманитарную помощь. Но территория очень большая. Стараемся объехать и найти людей, которые еще не знают о том, где находятся места выдачи гумнаборов. Выясняем, какие потребности есть в уже восстанавливаемой городской больнице. Идет разминирование города.
В целом нужно выделить работу МЧС. Это первое министерство, которое встречает население после освобождения, и которое с самого начала ему помогает. Они делают это по-настоящему с добрым, чистым сердцем. Кроме спасателей, на освобожденных территориях разворачивают работу и все остальные ведомства и министерства. Например, мои представители проводят выездные приемы граждан, идет сбор и фиксация доказательств военных преступлений ВФУ.
Я практически всю эту неделю находилась в Волновахе и вижу изменения – с каждым днем город оживает. И знаете, я заметила еще с 2014 года, как горе объединяет народ Донбасса. Люди действуют слаженно, как одно целое, горой стоят друг за друга. И пока у нас такой менталитет, Донбасс не победить.
– Начался ли уже процесс, может быть, единичные случаи возвращения мирных жителей в освобожденные дома?
– Да. Многие, например, вернулись в село Талаковка. Они выезжали в Новоазовск, когда там проходила спецоперация. Единичные случаи есть уже и в Волновахе. Опять же это зависит от степени повреждения жилья. Если это просто выбитые окна, и это можно восстановить своими силами, люди, естественно, едут и восстанавливают. Если речь идет о масштабных повреждениях, таких как разбитая крыша или стены, здесь все будет проходить централизованно, на государственном уровне.
– Есть масса сведений из Волновахи, и из других освобожденных территорий о мародерстве со стороны нацбатов. Во-первых, будут ли расследоваться факты мародерства и, с другой стороны, будут ли выплачиваться какие-то компенсации людям пострадавшим от грабежей творимых ВСУ и нацбатами?
– По поводу компенсации – это обязанность Украины, поскольку там стояли военнослужащие данного государства. Что касается фактов мародерства, на всех освобожденных территориях уже работают правоохранительные органы, и каждый человек имеет полное право написать заявление. А когда на Украине будет наведен порядок, и она станет действительно правовым государством, я уверена, что материалы по каждому факту будут переданы в суд и рассмотрены в соответствии с законом.
Доступ к чату заблокирован за нарушение правил.
Вы сможете вновь принимать участие через: ∞.
Если вы не согласны с блокировкой, воспользуйтесь формой обратной связи
Обсуждение закрыто. Участвовать в дискуссии можно в течение 24 часов после выпуска статьи.
