«Русское сердце Кавказа»
Как живет христианский колхоз среди мусульман
Галия Ибрагимова
«А разве Библия и идеология КПСС не схожи? Коммунисты верили в партию и Ленина, молокане — в живого Бога», — рассуждает председатель Ивановки Василий Новосельцев.
А то, что советская власть навязывала атеизм, — значит, так Господь велел. Парторги ругали за воровство и измену, старцы — за нарушение заповедей. И ничего, понимали друг друга.
Корреспондент РИА Новости побывала в азербайджанском селе Ивановка, где живут русские — потомки сосланных два века назад из Тамбова, Рязани и Саратова.
«Вредная ересь»
Ивановка — в долине между Большим и Малым Кавказскими хребтами. Исконно русское название на карте Азербайджана кажется архаикой, но историк Ризван Гусейнов убеждает журналистов: «Топонимика не менялась. Молокане — последователи одного из христианских течений — живут в Ивановке двести лет. Село назвали в честь его основателя Ивана Першина».
Гонения на молокан начались с церковной реформы XVII века, когда отделились старообрядцы. Тех, кто не признавал новое богослужение, отправляли в ссылку. Молокане отрицали связь с раскольниками, но Екатерина II причислила их к «особо вредной ереси». Николай I повелел переселить всех на Кавказ.
В Ивановке нет церквей, только молельный дом. Молокане не признают крестов и икон, объясняет Ризван. «Чистые, как молоко — отсюда и название. Как и мусульмане, не едят свинину. Ислам тоже отрицает образы святых. Это помогло ужиться с местными».
В горах Аджинохур на высоте 800 метров над уровнем моря GPS-навигатор ломается. Водитель Гара обреченно рулит то вправо, то влево. Наконец признает: «Заблудились». Неподалеку пасется отара овец. Голубоглазый и светловолосый чабан — наше спасение.
«До Ивановки далеко?» Пастух по-азербайджански объясняет дорогу, а потом переходит на русский: «Добро пожаловать в наш колхоз».
«Русский пастушонок, видали! — восторгается Ризван. — На языках как шпарит. Вот они, ивановцы».
И это действительно колхоз — единственный в Азербайджане. После распада Союза ивановцы «не пустили капитализм». «От религиозной общины к социалистической — рукой подать», — шутит водитель, въезжая в село.
Псалмы о дожде и Карабахе
Черная «Нива» резко тормозит у правления колхоза. Из нее выходит мужчина в деловом костюме и картузе, на ходу представляется: «Василий Новосельцев — глава Ивановки».
«Весь день в полях. Пшеница и ячмень вот-вот взойдут, а влаги мало. Молились о дожде», — впопыхах объясняет он и приглашает за собой.
Мраморная облицовка снаружи контрастирует с советской планировкой внутри. Высокие потолки, люстры с плафонами, на стенах — фото бывших председателей колхоза, на полу — потрескавшийся деревянный паркет. В кабинете — дисковый телефон.
Члены правления в полном составе собираются у председателя. На повестке — надои и посевные. Новосельцев деловито слушает.
Вдруг в кабинет входит старик с длинной седой бородой, в косоворотке и картузе. Люди вскакивают с мест и слегка ему кланяются. Тот с ходу затягивает молитву.
Потом говорит: «Помогли псалмы. Дождь — видали? — полил». Все радостно хлопают в ладоши.
«Когда началась вторая карабахская, мы молились и три дня постились. Просили у Бога, чтобы кровь не лилась. Господь услышал. Но и у нас потери, погиб один односельчанин», — рассказывает председатель наблюдательного совета колхоза Ольга Жабина.
Двадцать человек из Ивановки отправились на фронт. «Азербайджанцы, лезгины, русские — желающих было еще больше, — уточняет Новосельцев. — Я и сам просился, но на мне колхоз. Не пустили».
Брать в руки оружие для защиты родины молоканам разрешается.
До первой карабахской в Ивановке жили и армяне. «В колхозе национальных конфликтов не было. С армянами общались, дружили. Но потом все пошло наперекосяк. Испугались и русские», — вздыхает председатель.
Ивановцы вспоминают историю времен первой карабахской: «Азербайджанец из села попал в плен к армянам. Допрашивают, чей, мол, откуда. Армянский военный случайно услышал, что тот из Ивановки. Фамилия? Мирзоев. Оказалось, отцы азербайджанца и армянина всю жизнь вместе проработали на колхозной мельнице. Это спасло пленному жизнь».
Коммунизм и религия
Сергей Казаков, старец, как его здесь называют, приглашает в дом молитвы. Прихожая, просторный зал, лавки, деревянный стол. Пресвитер выкладывает Библию и молится.
«У стола обычно сидят старцы, на лавках — остальные. Мужчины впереди, женщины в отдалении. Но из-за коронавируса собираемся редко», — признается Казаков.
Партбилета у старцев не было. Но молодежь в КПСС вступала.
«Разве Библия и идеология КПСС не схожи? Коммунисты верили в партию и Ленина, молокане — в Бога. Парторги отчитывали за воровство и измену, и старцы за это всегда ругают. Так и уживались», — философствует Новосельцев.
Молокане верят, что любая власть от Бога. Хаос недопустим. Но и с демократией в селе полный порядок, уверены ивановцы. Пресвитера выбирает община. Любой может высказать мнение и повлиять на итоговое решение. Так же и с председателем.
Молокане алкоголь не употребляют. Светские жители на праздники могут пригубить вино. Его в Ивановке делают сами из редкого сорта винограда — медресе.
Советский раритет
Привычка жить общиной помогла молоканам выстоять и в непростые девяностые. Распался Союз, к власти в Азербайджане пришли националисты из «Народного фронта», в Нагорном Карабахе — война. Русские покидали Ивановку.
Земля перешла в частную собственность, но поодиночке извлекать из нее доход непросто. Молокане попросили президента сохранить колхоз. В Баку согласились. Отток русских прекратился.
Все осталось по-прежнему: обрабатывали землю, выращивали рожь, пшеницу и виноград, разводили скот. Со временем создали молочное производство, построили маслозавод, сырный цех, пекарню. Доходы от продажи делили поровну.
«Из Баку приезжали в Ивановку за творогом, сыром, маслом и мясом. Нашу экологически чистую продукцию ценят во всей республике», — рассказывает местный житель Иван Прокофьев.
Советское оборудование устаревало. Экономили, чтобы купить новое, однако денег не хватало. Дело наладилось, когда власти выдали колхозу субсидию.
Налоги платят как полагается. Законы соблюдают. Но есть еще и устав, где оговариваются спорные моменты. Впрочем, никто не принуждает ивановцев работать на колхоз. Хочешь создать собственный бизнес — пожалуйста.
Печки-лавочки
Дома в Ивановке похожи на старинные русские избы с резными рамами и дверями. Есть и советские постройки: выбеленные стены, забор и деревянная калитка. Возле каждого дома — огород.
У старцев в коттеджах сохранились глинобитные печи, у женщин — до сих пор прялки. Еще один важный элемент интерьера — расписная деревянная лавка.
В селе много магазинов, аптек, есть школа, больница, детские сады и главная гордость — Дворец культуры. «Наш Большой театр. Посмотрите, с каким размахом построили», — председатель не скрывает гордости.
В зале роскошные ложи, мягкие кресла. «Бакинский театр оперы и балета ненамного вместительнее. Часто приезжают артисты из России», — добавляет Новосельцев.
Но местная молодежь уезжает. Всего в колхозе около трех тысяч человек, две тысячи — русские. Преобладают люди средних лет и пенсионеры.
«В советское время было в два раза больше. Но манят огни больших городов. Отправляются на учебу и не возвращаются. В колхозе работать надо, а многим сейчас ближе планшеты и компьютеры», — сетует Жабина.
Пандемия немного изменила ситуацию: теперь горожане покупают дома в Ивановке и работают удаленно. А кто-то меняет белый воротничок на лопату. Председатель села и сам прошел этот путь.
«Родился в Ивановке. Окончил сельскохозяйственную академию в России. Сомневался, что устроюсь по специальности. Но приехал как-то на родину, и потянуло к земле! Остался. Предложили возглавить колхоз. Вот уже шесть лет у руля», — объясняет Новосельцев.
Ивановка указана во всех туристических маршрутах по Азербайджану. «Русское сердце Кавказа» — так говорят об этом селе. В колхозе есть гостевой дом, строятся отели, в планах — экоферма.
Экзотика для туристов. Ехали на Восток, а попали в Россию. Учили фразы на азербайджанском, а тут по-русски «гокают» и «чокают».
Советский колхоз — как машина времени. Для азербайджанцев это родная земля, сохранившая частицу прошлого. Для молокан — приют, ставший домом.
