"Тетенька из опеки" грозила детдомом: драма с двумя "заложниками"

МОСКВА, 24 авг — РИА Новости, Анастасия Гнединская. В городе Каменске-Уральском пожилая женщина борется с бывшим зятем за право опеки над внуками. Их мать скончалась от рака, а отец забыл о существовании сыновей на три года, младшего и вовсе не видел никогда. Но после смерти жены вдруг захотел забрать детей. Этот брак нельзя назвать образцовым: она — педагог-психолог в коррекционной школе, он — ее ученик. Разница в возрасте — 15 лет. Последнее, что Татьяна хотела перед смертью, — лишить бывшего мужа родительских прав.

"Удалили часть печени, почку, желчный пузырь"

Татьяна Ц. всегда мечтала о детях. С первым супругом не сложилось. После восьми лет брака развелись. С новым, Иваном, все иначе — почти сразу Татьяна забеременела. Молодому отцу было шестнадцать, ей — тридцать один. Мать женщины понимала: подросток — не лучшая партия для дочери. Однако та не слушала и отстаивала право быть счастливой.

"Если честно, дочка не выворачивала передо мной душу. Говорила — влюбилась. И все. Но мне кажется, это было что-то вроде ответственности — она ведь с ним занималась". Вспоминая о Тане, Лидия Дмитриевна все время плачет. Признается, что до похорон держалась, а после — как прорвало.

© Фото : со страницы Татьяны в социальной сети "ВКонтакте"

Перед смертью Татьяна пыталась лишить бывшего мужа родительских прав

Брат Татьяны замечает: сестра выглядела счастливой, и семья старалась не вмешиваться. "К тому же Иван производил приятное впечатление. Я сам работал в коррекционной школе, там учатся не только дети с серьезными нарушениями. У некоторых просто проблемы с памятью или концентрацией внимания".

Первое время пара снимала квартиру, потом переехала к родителям мужа. В 2011-м родился Петр (имена несовершеннолетних изменены), еще через пять лет — Гриша. Когда Татьяна была беременна, узнала о неверности супруга. Разошлись. С тех пор, утверждает мать умершей, Иван детей не навещал. "Младшего вообще ни разу не видел, хотя живет в двадцати километрах. Почему-то думает, что ребенок не от него. К старшему тоже не приезжал. Прекратил общение с нашей семьей. У него даже телефона Таниного не было. Только его отец иногда звонил, справлялся, как там внуки".

Чтобы прокормить сыновей, Таня искала подработку. В школе ставка педагога-психолога — четырнадцать тысяч. Особо не разгуляешься. "Мыла полы в библиотеке, потом отучилась на курсах, делала эпиляцию и массаж. Снимала небольшое помещение под студию", — рассказывает Лидия Дмитриевна. На алименты подала сразу после развода. Суд обязал Ивана треть заработка отдавать детям. Однако молодой человек официально не работал, из явных доходов — только стипендия в колледже. Треть честно перечислял. "Получалось по 350-550 рублей на двоих детей", — вздыхает бабушка.

Татьяна никогда не жаловалась на здоровье, трудилась как ломовая лошадь. Но как-то во время игры старший сын Петр врезался ей в живот. Брюшная полость начала нестерпимо болеть. В Екатеринбурге поставили диагноз — липосаркома. Перед операцией хирург сказал: еще две недели — и метастазы разошлись бы по всему организму.

Женщине удалили часть печени, почку, желчный пузырь. Жила на обезболивающих. "Точнее, существовала. От боли даже на автобусах не могла ездить. А ведь садик младшего, Гриши, в трех остановках от дома. Получается, внуки с малолетства на мне — и в сад, и в школу", — замечает Лидия Дмитриевна.

© Фото : со страницы Татьяны в социальной сети "ВКонтакте"

Татьяна

Двадцать второго января 2020-го Татьяна умерла. Муж Иван на похороны не пришел, хотя, как утверждает бабушка, о тяжелой болезни и смерти бывшей жены знал. "Но у него уже появилась новая семья и дети. Двое. Не до нас было ему".

Младший сын Тани до сих пор не знает, что ее больше нет. Ему сказали — мама улетела на звездочку. "Мальчик очень скучает, говорит, задержалась там, пора возвращаться. Не понимаю, что ему ответить…" — и снова начинает рыдать.

"С отцом жить не хотят"

После операции Татьяна прожила год и девять месяцев. Последние две недели — в хосписе. Пока еще ходила, попыталась лишить Ивана родительских прав. Решение суд вынес за несколько дней до ее смерти: молодой человек, никогда не воспитывавший сыновей, даже их не навещавший, имеет такие же права, как и мать. "Однако в резолютивной части судья указала отцу, чтобы изменил отношение к детям: в течение месяца должен по два часа в неделю общаться с сыновьями в присутствии психолога. Естественно, исполнено это не было", — обращает внимание представитель Лидии Дмитриевны Юлия Майорова.

© Фото : со страницы Татьяны в социальной сети "ВКонтакте"

Татьяна была педагогом-психологом в школе, муж — ее учеником

Почти сразу после кончины дочери Лидия Зырянова обратилась в органы опеки. Там "вспомнили", что у детей есть законный отец, и убедили его подписать временную, на полгода, опеку на бабушку. Подразумевалось, что Иван за это время восстановит утраченную родственную связь. И он действительно брал сыновей: сначала на два-три дня, потом на несколько недель.

Но после очередного гостевого визита дети приехали в слезах. В распоряжении РИА Новости есть заключение по итогам психологической консультации, проведенной 31 июля. Специалист обращает внимание на то, что старший сын относится к отцу и его семье негативно. Например, мальчик вспомнил, что бабушка с той стороны ударила его по голове во время еды. Как ребенок объяснил психологу, кошка неожиданно прыгнула ему на колени. От испуга кусок пирога выпал из рук. Итог — оплеуха.

Еще Петр рассказал: "тетенька из опеки" предупредила, что они должны поселиться у папы или их отправят в детдом. Цитата из документа: "Эти слова запомнились. Мальчик напуган. Но с отцом жить не хочет. Это свое желание ребенок подтвердил несколько раз. Вопрос был задан три раза с разной формулировкой (где хочешь жить, с кем хочешь общаться…). На все вопросы мальчик выразил желание продолжать жить с бабушкой Лидой и дедом Колей".

В июле права Зыряновой на временную опеку, выданные отцом на полгода, истекли. Значит, она должна передать внуков законному представителю — отцу. Лидия Дмитриевна на это не пошла: она уверена, что Иван просто отнимет у нее детей. Ведь он уже написал заявление в полицию.

"Ну, посудите сами: я с ними всю жизнь. Последние годы их в школу-садик отводила, встречала, нянчила. Кроме того, мы живем в городской квартире со всеми удобствами, а Иван — в частном доме. Туалет у них на улице. Дети рассказывали, что в холода нужду на веранде справляли: не могли на мороз выйти".

"Действую в интересах детей"

Ивану мы дозвонились. Разговор получился коротким:

— Детей бабушка от меня скрывает, даже милиция не может их найти, хотя я написал заявление и намерен забрать их к себе.

— Зачем?

— Потому что это мои дети.

— Но ведь вы, по словам бабушки, не навещали их как минимум три года, пока Татьяна была жива.

— Я не хочу общаться на эту тему. Были суды, компетентные люди разобрались.

— Так вы навещали детей?

После этого вопроса мужчина бросил трубку.

В управлении социальной политики № 12 по городу Каменску-Уральскому объяснили: на данный момент Иван — единственный законный представитель детей. И решать их судьбу может только он. "Но так как бабушка заявила, что он с сыновьями давно не виделся, младшего фактически не знает, отцу отвели время на налаживание отношений и оформили временную опеку. В июле ее срок закончился".

Тогда же, по словам начальника управления Ольги Щевелевой, бабушку и отца вызвали на беседу. "Он пришел, а Лидия Дмитриевна — нет. В нарушение всех правил детей она не отдавала: ни на день, ни на десять".

Представитель опеки видит выход только в диалоге. "Отец прекрасно понимает, что до этого братья ходили в школу в городе, один из них занимался в музыкальной студии. Поэтому готов рассмотреть такой вариант: во время учебы дети будут у бабушки, а у него — на каникулах и в выходные. Но Лидия Дмитриевна на контакт не идет".

"Связь утрачена"

В свою очередь, юрист Юлия Майорова уверяет: им не поступало предложение встретиться. "Более того, я сама связалась с отцом, порекомендовала процедуру медиации (переговоры с участием третьего лица, не заинтересованного в исходе дела. — Прим. ред.). Иван взял тайм-аут, но в оговоренное время ответил отказом".

Ссылаясь на проведенную психологом диагностику, Юлия утверждает: в семье отца мальчикам не рады.

«

"Однажды братья вернулись с огромным пакетом грязного белья. Мачеха сказала, что она им не прислуга и стирать за ними не готова. Мол, делайте все сами. Но старшему всего девять, а младшему — четыре. Впрочем, главное — другое. Отца они даже не называют папой. Отсюда вывод: кровно-родственная связь между ними утрачена. Однако в управлении соцполитики этого в упор не замечают".

Майорова уже подготовила исковое заявление об оспаривании прекращения временной опеки: если ее продлить, отец, возможно, наладит отношения с сыновьями. Конечно, если его главная цель — именно это, а не бессмысленная война с бывшей тещей.