Рейтинг@Mail.ru
История молодой женщины, оказавшейся в доме престарелых - РИА Новости, 13.04.2020
Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на

«Верю, что смогу ходить» 

История молодой женщины, оказавшейся в доме престарелых

Анастасия Гнединская

Оксана Любочкина

С обитателями соседних палат Оксана почти не общается. Знает только, что им всем за шестьдесят и что многие из них парализованы. Оксана Любочкина — единственная молодая пациентка пансионата для престарелых и инвалидов в селе Каширское. Сейчас ей 29. А в двадцать два года девушка сама приняла решение переехать в интернат, чтобы не быть обузой для матери.

Аварию, которая заставила Оксану научиться жить в новом теле, она помнит в мельчайших подробностях. Как машина трижды перевернулась и врезалась в столб. Как какой-то посторонний мужчина перетянул ей окровавленную руку ремнем от брюк, а виновник ДТП даже скорую не вызвал. 

Уже восемь лет Оксана парализована, у нее нет мочевого пузыря и левой ноги. «Как не упала духом? Я просто приняла эту жизнь. Но не уступила. Я борюсь. И верю, что смогу снова ходить — хотя бы на костылях».

«От удара у машины отвалились все колеса»

В режиме видеосвязи Оксана показывает свою комнату: светлые стены, большие окна. На тумбочке — фото из прошлой жизни: Оксана только что закончила одиннадцатый класс. Рядом — книга о фресках и косметичка. «Иногда я люблю накраситься. Получается, конечно, криво: руки плохо слушаются. Нянечки потом вытирают излишки туши или помады ватными дисками. А вот волосы расчесать уже трудно. Но сейчас с этим проблем нет: недавно, когда я была в реанимации, их остригли. До этого у меня были длинные косы».

Выпускной в 11 классе. Оксана стоит справа от учительницы
Выпускной в 11-м классе. Оксана стоит слева от учительницы

Она словно проживает остросюжетный сериал. Только хеппи-энда у этой ленты пока не предвидится. В восемнадцать лет Оксана узнала, что в младенчестве ее удочерили. Точнее, окончательно удостоверилась в этом, услышав признание от родителей.

«В детстве мне несколько раз подружки говорили, что я приемная. Видимо, им проболтался кто-то из взрослых. Но я пропускала это мимо ушей. Я всегда считала, что похожа на папу: такая же черноволосая, смуглая. Да и вообще — папина дочка. Он работал инженером в колхозе и часто брал меня с собой в поля. Вместе мы лазили по тракторам, комбайнам. Я знала, где у этих машин карбюратор, мотор».

Оксана (справа) с подружками до аварии
Оксана (справа) с подружками до аварии

Именно папа выбрал для дочери-пацанки институт: Оксана пошла учиться на инженера по безопасности дорожного движения. Известие, что она приемная, никак не изменило жизнь девушки.

«Я понимаю, что мои настоящие родители не те, кто меня зачал, а кто достойно воспитал. Мои мама и папа дали мне все. И я им за это благодарна. Найти своих биологических родственников я не пыталась. Думаю, копаться в прошлом вообще не стоит — ни к чему хорошему это не приведет».

Оксана с отцом
Оксана с отцом

Трагедия произошла в 2011 году, Оксана тогда училась на четвертом курсе и подрабатывала администратором в магазине. О тех днях ей и рассказать-то особо нечего: дом — работа — встречи с друзьями. Все было как у всех, то есть хорошо. Лежа в реанимации, обездвиженная, она много думала о том, как один день, даже минута, может вывернуть жизнь наизнанку. «Так странно: сегодня мечтаешь о карьере, семье, а завтра твое главное желание — пошевелить мизинцем на ноге».

В тот вечер она не собиралась на дискотеку. Просто вышла во двор постоять с ребятами. Но кто-то проболтался, что в клуб пришел ее молодой человек. И Оксана попросила знакомого довезти — хотела увидеться. Пока ехали, начался дождь. Дорога была скользкая, но водитель зачем-то решил обогнать впереди идущую машину. Что было дальше, Оксана помнит очень отчетливо, хотя прошло уже девять лет.

«Серебристая «одиннадцатая», на которой мы ехали, потеряла управление, несколько раз перевернулась и врезалась в фонарный столб рядом с участком у дороги. Там как раз был какой-то праздник, вроде юбилей отмечали. Причем у машины отвалились все колеса: видимо, собрана она была из разного хлама. На звук аварии выбежали гости. Помню, как какой-то мужчина вытащил из брюк ремень и перетянул мне руку: осколками лобового стекла ее рассекло чуть ли не до кости. Водитель машины, которую мы пытались обогнать, достал меня из салона.

Боли я уже не чувствовала. Только повторяла: «Мне не хватает воздуха, я теряю сознание». А посторонние люди все успокаивали и говорили, что это из-за шока. Делали все, чтобы я не отключилась».

Скорую ждали минут сорок. Все это время водитель «одиннадцатой», как говорит Оксана, «прыгал на одной ноге вокруг машины» и причитал. «Он почти не пострадал. Вроде бы ногу отшиб. Но мне помочь не попытался, скорую вызвали хозяева того дома, напротив которого мы врезались».

В ближайшей больнице Оксане наскоро зашили руку грубым швом и отправили в другое учреждение, специализирующееся на травмах спины. Потянулись больничные будни. Ее то экстренно клали в реанимацию — из-за травмы давление падало до критических отметок, — то переводили в обычную палату. Вместо двух шейных позвонков, один из которых от удара буквально рассыпался, поставили титановые пластины.

«Шевелить руками и ногами я по-прежнему не могла. Получалось только говорить и смотреть по сторонам. Помню, в реанимации рядом со мной лежал парень, травматолог. Так вышло, что он тоже попал в автомобильную аварию в один день со мной. Мы с ним немного общались. Потом его мама помогала мне в реабилитации, зарядку со мной делала».

Долгое время после аварии Оксана была обездвижена
Долгое время после аварии Оксана была обездвижена

А приемную мать Оксаны в реанимацию не пускали: у той сразу начиналась истерика. «Ее это известие сильно подкосило».

— А водитель? Он к тебе в больницу приходил?

— Один раз, в первые дни. Но я его не допустила, видимо, из-за стресса. Потом он нам с мамой деньги предлагал, чтобы мы не открывали дело. Как сейчас помню, 20 тысяч рублей.

Но дело все же возбудили. Водителя признали виновным, отправили на год в колонию-поселение. И обязали выплатить компенсацию в размере 500 тысяч. «Их он мне, конечно же, до сих пор не отдал. Мы привлекали судебных приставов, но выяснилось, что у него нет имущества: все записано на родственников».

— А молодой человек, к которому ты ехала на дискотеку? Он как себя повел?

— Первое время, где-то месяц, навещал меня. Наверное, чувствовал себя виноватым. Потом перестал. Но я не хочу о нем говорить. Бог рассудит. Сейчас он женился, у него семья.

«Часами смотрела в потолок»

Через год Оксану выписали домой, хотя она не могла даже на бок самостоятельно перевернуться. Часами двадцатидвухлетняя девушка лежала и смотрела в потолок: не могла включить ни телевизор, ни компьютер. «До сих пор иногда, когда закрываю глаза, вижу каждую трещинку на стене или потолке».

Первое время мама ухаживала за ней. А потом, по выражению самой Оксаны, «устала». «Поймите, ей было тяжело как физически — все же меня нужно было переворачивать каждые три часа, кормить, мыть, — так и морально. И мама перестала это делать.

Помочь ей было некому — отец умер за год до аварии: неоперабельная опухоль головного мозга. Я лежала в памперсе и гнила. В итоге меня опять увезли в больницу с глубокими пролежнями».

Оксана высылает фото ран: загноившаяся плоть, через которую видны мышцы. «Трижды у меня были пролежни до кости. Из-за них ампутировали ногу. Образовался свищ, потом он затянулся, но внутри рана все равно продолжала гнить. 

Мне сказали: «Либо ампутируем ногу, либо умираешь от гангрены». Собственно, выбора не было. Мне пришлось по жизни стать борцом. За жизнь. За себя».

Ни сейчас, ни тогда Оксана не чувствовала ног. Но когда проснулась после операции и увидела ниже колена культю, расплакалась.

— Говорят, людей после ампутаций мучают фантомные боли.

— Да, иногда я просыпаюсь с явным ощущением, что нога у меня на месте. Только через несколько секунд понимаю, что это лишь моя фантазия.

Мы немного забежали вперед — ампутировали ногу Оксане в 2014 году.

С помощью соцсетей Оксана смогла собрать деньги на протез ноги, но пока еще его не использовала
С помощью соцсетей Оксана смогла собрать деньги на протез ноги, но пока еще его не использовала

А за два года до этого, лежа в Семилукской районной больнице им. Гончарова, она поняла, что домой вернуться не может. «В больнице я подружилась с заведующей одного отделения и инструктором по лечебной физкультуре. Они мне очень помогали: мыли, кормили, одевали, если нянечки не успевали. Кок только я немного очухалась, начала думать, что делать дальше. И они порекомендовали мне поехать в пансионат. Даже документы собрали».

— Мама отговаривала?

— Да. Но у нас были сложные отношения. Не подумайте, она хорошая женщина. Просто устала. А может, на тот момент болезнь уже начала ее одолевать. В 2016 году мама умерла: как и папа, от рака, но по женской части.

«Мечтаю о параподиуме»

В первый день, когда Оксану привезли в Каширский пансионат для престарелых и инвалидов в Воронежской области, она подумала, что приехала сюда умирать. «Нет, все было хорошо: чистые комнаты, вежливый персонал. Но мне было страшно. Одна, вдали от людей, с кем я привыкла общаться. Без дальнейших перспектив. А вокруг все преклонного возраста. Смотришь и думаешь: а вдруг и твоя жизнь уже на исходе? Спасибо врачам, медсестрам, нянечкам — вошли в мое положение и помогли адаптироваться».

Постояльцы дома-интерната для престарелых и инвалидов
Постояльцы дома-интерната для престарелых и инвалидов

Сейчас она живет в отдельной палате. До этого занимала двухместную, но попросила перевести ее. «Я стала бояться смерти. Очень много бабушек на моих глазах уходили. Стало страшно».

Каждое утро Оксаны начинается одинаково: в палату приходит санитарка и приносит емкость с водой.

«Зубы я чищу сама. Потом меня моют, переворачивают (это, кстати, делают каждые три часа), перевязывают пролежни. Затем появляется врач ЛФК — у нас она очень хорошая. Только благодаря массажу и лечебной гимнастике я смогла сесть в электроколяску. Теперь могу сама выезжать во двор и дышать воздухом».

По интернату Оксана передвигается на электроколяске
По интернату Оксана передвигается на электроколяске

Есть Оксана тоже может самостоятельно. Но, смущаясь, говорит, что получается у нее это не слишком аккуратно, поэтому предпочитает, чтобы ее покормили. «Так у нянечек меньше работы — не надо вытирать за мной».

После обеда — свободное время. Она либо читает религиозную литературу, либо пишет. «Да, я научилась писать, правда, пока ручку приходится держать двумя руками. Начинала с отдельных слов, а сейчас уже предложения могу составить, целые абзацы».

Но заветная цель девушки — снова начать ходить. «Я хочу появиться перед врачами на костылях и сказать, что они не правы. Что нельзя за человека решать, что он может, а что — нет. Только один Бог может это сделать».

Оксана верит, что встать на ноги ей поможет параподиум — ортопедический аппарат, предназначенный для реабилитации больных с травмами спинного мозга. 

Это что-то вроде экзоскелета: поддерживает пациента в вертикальном положении и помогает ему делать первые шаги. К сожалению, в программу реабилитации для Оксаны он не входит. Самой же ей его никогда не купить — стоит больше ста пятидесяти тысяч рублей.

Любимая игрушка Оксаны
Любимая игрушка Оксаны

«У меня пенсия по инвалидности — двадцать тысяч, большую часть отдаю в пансионат за проживание. Остается шесть. Их я полностью трачу на лекарства, хотя этого не хватает. Ежемесячно на препараты у меня уходит в три раза больше. Помогают добрые люди». Каждый день Оксана принимает огромное количество обезболивающих, противосудорожных.

Оксана Любочкина
Оксана Любочкина

Кроме того, из-за травмы позвоночника у нее атрофировался мочевой пузырь: стоит катетер. А недавно еще и гастрит нашли.

— Оксан, а куда ты пойдешь первым делом, если встанешь на ноги?

— В церковь. Я сейчас читаю много религиозной литературы и поняла, что за все надо благодарить Бога. За испытания тоже.

 
 
 
Лента новостей
0
Сначала новыеСначала старые
loader
Онлайн
Заголовок открываемого материала
Чтобы участвовать в дискуссии,
авторизуйтесь или зарегистрируйтесь
loader
Обсуждения
Заголовок открываемого материала