Жизнь и смерть мировой добычи угля зависит от Китая

Коронавирус из Уханя наглядно напомнил миру, где у того находятся ключевые производства широчайшего спектра товаров — от смартфонов до автомобилей. Пока СМИ и соцсети пугливо подсчитывают количество заразившихся и географию расползания болезни, на фоне происходящего просели котировки нефти, а финансисты начали корректировать собственные прогнозы по росту экономик и прибыльности отдельных секторов. И если рынок природного газа довольно стабилен, а колебания нефти лежат в пределах среднестатистических значений, то для мировой добычи угля текущий год может стать самым настоящим моментом истины. Причем спасение отрасли или же ее окончательный закат зависит все от той же Поднебесной.

Для угольщиков 2019 год закончился крайне неудачно. Начнем с того, что в первом полугодии цены на черное золото были стабильны: например, в марте за тонну угля давали 95 долларов. Однако к концу года наметилось падение котировок: в ноябре-декабре ценник опустился до 70 долларов, фактически балансируя у отметки самоокупаемости. На этом фоне обвалился внутренний рынок угля в США, одном из главных мировых производителей и экспортеров. Так, в январе 2020-го американские добывающие компании сбывали продукцию потребителям по цене от 36 до 53 долларов за тонну — фактически себе в убыток.

Здесь нужно оговориться, что речь, конечно же, идет только об энергетических марках углей. Высококалорийные и используемые при коксовании марки пережили колебания рынка без особых последствий, цена за тонну к новогодним праздникам уверенно держалась в районе 180 долларов. Производство стали в начале 2020-го под давлением глобальных обстоятельств тоже начало буксовать, но эту тенденцию и ее последствия еще только предстоит проанализировать.

Неудачи, преследующие угольщиков Австралии, Вайоминга и Кузбасса, вызваны целым комплексом факторов. Во-первых, это, конечно, широко разрекламированная декарбонизация и переход на возобновляемые источники энергии большинством стран Старого Света. Главные поставщики просто не успели найти новые рынки сбыта и перестроить логистические цепочки. Во-вторых, аномально теплая зима. На складах теплоэлектростанций к середине февраля осталось достаточное количество топлива, то есть привычная дозакупка ресурсов не понадобилась. У добывающих же компаний, которые рассчитывали на стандартный объем продаж, скопились избыточные запасы нереализованной продукции. Рынок отреагировал вполне ожидаемо: цены поехали вниз.

Но что бы там ни говорили распиаренные прогульщицы и расплодившиеся зеленые аналитики, век угля совершенно не окончен, и ситуация вполне может откатиться к исходным параметрам.

Здесь нет никакой сенсации и конспирологии, если помнить ключевые факты.

Защитники экологии очень любят повторять, что КНР приняла мировой тренд и тоже отказывается от угля. Этот постулат плотно укутывают в показатели инвестиций Китая в возобновляемую энергетику внутри страны и за рубежом. Со стороны действительно может показаться, что австралийским и кузбасским династиям шахтеров пора вешать коногонки на гвоздь и переучиваться на парикмахеров. Если бы не упрямые цифры.

История становления Китая и возникновения "китайского экономического чуда" неразрывно связана с ростом промышленности, требующей ежедневного питания в виде угля, нефти и газа.

В конце 50-х годов прошлого столетия правящая партия под руководством Мао Цзэдуна приняла однозначное решение: требуется смена вектора развития страны с сельскохозяйственного на индустриальный. Была разработана программа так называемой малой металлургии, подразумевавшей массовую выплавку стали, для чего буквально в каждом дворе стали строить полукустарные доменные печи. Цель ставилась амбициозная: ежегодно удваивать объемы выплавки, чтобы уже через 15 лет догнать Великобританию. Программа, конечно, провалилась, хотя первые результаты были весьма обнадеживающими. Подвело качество — на выходе получался лишь низкокачественный чугун, который не мог заменить промышленную продукцию.

Но руководство Китая сделало несколько ключевых выводов. Что проводить реформы можно, но для перехода на новый уровень одного народного энтузиазма мало, требуется централизованная программа развития промышленности. А за кадром остался единственный доступный на тот момент Китаю ресурс, благодаря которому и был проведен исторический эксперимент: уголь.

Собственные запасы угля в КНР внушительные: 52 миллиарда тонн бурого угля и 62 миллиарда тонн каменных углей и антрацитов. Красный дракон самостоятельно добывает угля больше, чем пять следующих стран-экспортеров, вместе взятых. В 2018 году, например, китайские горняки выдали 3,5 миллиарда тонн твердого топлива. Это в шесть раз больше, чем добыла Австралия, и в девять раз больше, чем произвела Россия.

При этом если первая тройка экспортеров (Австралия, Индонезия и Россия) свой уголь только вывозит, то Китай его массово импортирует, и тренд твердо идет по нарастающей: 2015 год — 204 миллиона тонн, 2016 год — 255, 2017 год — 270, 2018 год — 281 миллион тонн. В первую очередь закупаются кокс и антрацит, собственные запасы которого в КНР ограничены.

Рассчитывать, что Пекин одумается и начнет по пятницам ходить с плакатом вокруг здания ООН, не стоит. До конца текущей пятилетки КНР введет в строй 121 угольную электростанцию суммарной мощностью 148 гигаватт. Даже без учета уже существующей инфраструктуры новые объекты будут производить больше тепла и электричества, чем их "коллеги" во всей Европе. За последние 20 лет китайская генерация на базе угля учетверилась — с 200 до 972 гигаватт.

Чтобы не быть обвиненными в ангажированности, вспомним, как обстоят дела у КНР в сфере ВИЭ. В 2017 году в стране были введены солнечные электростанции мощностью 53 гигаватта, в следующем году этот показатель упал уже до 47 гигаватт, а правительство круто урезало субсидирование. По оценке Эрика Люо из GCL System Integration Technology, которая и отвечала на реализацию китайских ВИЭ-проектов, в первом полугодии 2019 года солнечная генерация подросла всего на 11 гигаватт, а отрасль в целом осталась "критически недофинансированной".

Ставить здесь точку и делать однозначный вывод было бы неправильно.

Мировой рынок угля переживает не лучшие свои времена, но теплые зимы случаются не каждый год, а рост ВВП страны как-то нужно обеспечивать. Уголь даже при прошлогоднем уровне цен дико конкурентен как базовое топливо, а потому развивающиеся экономики вроде Китая и Индии от него отказываться не будут. Законы экономики жестоки и неумолимы.