Как в Дагестане воюют с опекунами: пять семей сбежали, в одной изъяли детей

МОСКВА, 2 ноя — РИА Новости, Мария Семенова. Пять приемных семей были вынуждены уехать из родных сел в Гергебильском районе Дагестана. По их словам, им угрожали изъятием детей, если не сменят место жительства. Поначалу в реальную опасность они не верили: как же награды, грамоты и отсутствие претензий со стороны органов опеки? Но после того как у Маъмусат Насибовой забрали восьмерых детей, остальные поняли, что это не шутки. В СМИ пока попала только история Маъмусат — а это лишь вершина айсберга.

Из образцового опекуна — в уголовницы

Маъмусат Насибову из села Хвартикуни, опекавшую восемь детей-инвалидов, знал весь Дагестан. В республике семья считалась образцовой, Насибова была на хорошем счету у органов опеки, местное ТВ несколько раз в год выпускало сюжеты о том, как дети с синдромом Дауна, ДЦП и другими врожденными пороками нашли дом благодаря приемной маме.

Все изменилось в этом октябре: пока женщина была в больнице с младшими, к ней домой пришли сотрудники полиции и органов опеки и забрали старших детей.

Основанием для изъятия послужило то, что у Маъмусат судимость — значит, она не может быть опекуном. Одиннадцать лет назад ее обвинили по части 1 статьи 238 за то, что в магазине ее родственника обнаружили просрочку: "Йогурт, пачку печенья".

«

"Я там даже не работала, просто помогала. Мне выписали штраф три тысячи рублей, сказали, что через год судимость снимут. Если бы знала, что будет, разве взяла бы на себя?" — говорит Насибова.

У нее есть справка о том, что судимость погашена. В местной опеке об этой части биографии Маъмусат прекрасно знали — ни у кого не возникло претензий. Судимость обнаружили и поставили на вид во время республиканской прокурорской проверки. После этого шишки посыпались не только на приемные семьи, но и на сотрудников опеки.

При изъятии присутствовала в том числе и Айшат Гамзатова, бывшая тогда главным специалистом органов опеки. Сейчас ее уволили. За что — не знает. Гамзатова не передавала детей под опеку в семью Насибовой: это сделали ее предшественники. Она знала, что у приемной матери была погашенная судимость, но решила, что если раньше это никого не смутило, то и теперь незачем начинать разбирательство из-за пачки печенья.

— Вы были против изъятия детей у Насибовой?

— Я против прокуратуры ничего сказать не могу. Да и не я решаю этот вопрос, постановление выносит глава района. У меня никаких замечаний к Маъмусат не было. Посещала ее каждый месяц, всегда дети были накормленные, опрятно одетые, холодильник полный, — рассказывает Айшат.

В данный момент бывшая сотрудница опеки находится "в больнице, в стрессовом состоянии".

"За что так со мной?"

Сейчас восемь приемных детей Насибовой живут в Махачкале (следом за старшими изъяли и младших), их определили в дом-интернат для умственно отсталых "Забота".

«

"Это больные дети, Маъмусат их еле-еле выходила. Ей теперь очень тяжело. Каждый день плачет, ходит в "Заботу", а там такая истерика: "Мама, забери нас отсюда", — делится подробностями с корреспондентом РИА Новости Патимат (имя изменено по ее просьбе), многодетная приемная мать и подруга Насибовой.

С самой Маъмусат мы успеваем созвониться, пока она идет домой из интерната — женщина вслед за детьми перебралась в Махачкалу из села. "В интернат пускают не всегда. Говорят: "На каком основании?" Я четыре с половиной года их кормила, обувала, ухаживала за ними — и я им никто, получается. Это обидно. За что так со мной?" — срывается на слезы Маъмусат.

"Как на вулкане"

Впрочем, приемные матери Гергебильского района говорят, что случай Насибовой не начало истории, а кульминация. Отношения администрации с местными опекунами стали напряженными после того, как этим летом из семьи Мадины (имя изменено) сбежали трое приемных детей — к биологической матери. В итоге они оказались в спецучреждении, Мадине их не вернули.

"Их биологическую мать лишили прав. Она организовала для них побег: послала за ними такси, по телефону координировала. А на следующий же день сдала в интернат: сказала, что не может содержать", — говорит Патимат.

По словам приемных родителей, им стали поступать угрозы от районного прокурора и главы администрации сразу после побега детей Мадины.

Патимат — единственная, кто готов общаться с прессой, но только анонимно. Остальные боятся: кто гнева местного прокурора, а кто — журналистов.

«

"Мы как на вулкане живем: постоянные проверки — прокурорские, полицейские. Приходили в любое время, раздевали наголо детей, искали синяки. Откуда им взяться? Это наши дети! Они стали родными за эти годы. Нам не давали житья. Прокурор района сказал: "Из-за вас у нас могут быть проблемы, уезжайте отсюда". Мы-то думали, что они не смогут отобрать детей, у нас нет ни одного отрицательного акта от опеки. Но после того, что случилось с Маъмусат, мы впопыхах сбежали. Нас выгнали из района, выгнали! Неужели такой беспредел может быть? И никто ничего не делает", — возмущается Патимат.

После изъятия подопечных Насибовой пять приемных многодетных семей уехали в Махачкалу.

Патимат не жалуется на местную опеку: у всех приемных семей были теплые отношения с бывшей сотрудницей Айшат Гамзатовой. И хотя та могла приехать к ним в любое время без предупреждения, да и проверяла даже чаще, чем положено, многодетные матери не в претензии. Ни разу Айшат не уличила их в плохом исполнении обязанностей опекуна.

Собеседница рассказывает, что ей переезд в Махачкалу дался легче, чем другим семьям: "У меня здесь был дом. А другие вынуждены снимать и платить по 50 тысяч за аренду — они же многодетные, им большая площадь нужна".

В Дагестане опекуны получают за каждого ребенка-инвалида по 14 тысяч (семь выделяется на содержание, еще семь — "зарплата" приемного родителя). Таким образом, у семьи, где растут восемь детей, ежемесячный доход — 112 тысяч рублей. Существенная сумма для села, но не самая большая в сравнении с выплатами в других регионах России.

"Заботиться о детях-инвалидах нелегко, нужно отказаться от своей жизни. С каждым ребенком два раза в год необходимо ложиться в реабилитационные центры. Я не могу ходить ни на свадьбы, ни на похороны родственников, я посвятила себя этим детям. А они все говорят о деньгах", — вздыхает Патимат.

"Только при личной стрелке"

РИА Новости обратилось за комментарием к местным властям. Управделами администрации Гергебильского района сказал, что "готов комментировать все что угодно, но только при очной стрелке, то есть встрече". На вопрос о семьях, которые были вынуждены уехать в Махачкалу из-за угроз администрации, он ответил: "Уехали? Первый раз слышу". Впрочем, из осведомленных источников агентству достоверно известно, что пять приемных семей, а также лишенная детей Насибова сейчас находятся в Махачкале. Трудно поверить, что сотрудник администрации района мог об этом не знать.

Связаться с местным прокурором или прокуратурой Дагестана на момент публикации не удалось: два дня там никто не брал трубку по нескольким телефонам.

Детский омбудсмен по Республике Дагестан Марина Ежова — на стороне семей. "Мы направили письма в администрацию района, прокуратуру, Минобразования. Должно было состояться коллегиальное обсуждение, однако райадминистрация не дождалась его и вынесла постановление об изъятии детей и передаче их в социальные центры. Мы работаем с этими семьями", — сообщила главный специалист аппарата омбудсмена Мария Рустамова.

Маъмусат Насибова уже подала иск в суд о неправомерном изъятии детей.