Карл Маркс и социальные сети

Марк Цукерберг сделал мощный замах, забанив в ФБ руководителя Russia Today М. С. Симоньян. Продемонстрировав тем самым, что неприкасаемых у нас нет. Но затем замах оказался смазан. Бан-служба ФБ сообщила, что вышла ошибка, Симоньян разблокировали и даже принесли извинения — последнее в практике Цукерберга очень редко встречается. Возможно, до него дошло, что тут его служители перестарались.

Но ложечки нашли, а осадок остался. То, что Цукерберг обращается с пользователями его сети как хочет, а равно то, что цензуру (зачем притворяться, назовем вещи своими именами) русскоязычного сегмента ФБ осуществляют украинцы, хоть и русскоязычные, но очень свидомые, отличающиеся, как сказали бы кинологи, выдающейся злостностью, — все это ни для кого не секрет. Бан-список русских пользователей чрезвычайно обширен. Что и немудрено. Под карающий меч можно попасть за неосторожное высказывание, сделанное пять лет назад. Срока давности Цукерберг не признает.

Но знаменитостей цензоры долгое время не трогали, отводя душу на людях безвестных. Теперь, похоже, будет по-другому.

Меньшой брат ФБ, бойкий октябренок "Твиттер", забанил ряд представителей кубинской верхушки, включая почетного старика Рауля Кастро. Претензии соцсети заключались в том, что президент Кубы Мигель Диас-Канель в эфире государственного телевидения предупредил жителей об опасности энергетического кризиса из-за американских санкций.

Притом что санкции для того и вводятся, чтобы расстроить хозяйство нежелательной страны. Например, президент США Обама в январе 2015 года объявил, что он порвал в клочья российскую экономику. Обама несколько погорячился, экономика скрипит потихоньку, но ведь, похваляясь своими подвигами, президент США рассматривал их как дело безусловно похвальное и пригодное для оглашения.

Так почему Обаме можно (его твиттер-аккаунт не блокировали), а кубинцу нельзя?

«

Вопрос, конечно, риторический. И ФБ, и "Твиттер" — американские компании, и, хоть они распространили свой охват на весь мир, кислородный краник у них местный, американский. Они в состоянии его перекрывать кому надо — и отчего же не воспользоваться такой технической возможностью. Такое перекрытие можно сопроводить выспренной проповедью высших ценностей свободы, а можно и не сопровождать. В СССР это называлось "что хотят, то и делают".

В принципе, к этому можно относиться спокойно. Просто принять к сведению, тем более что против лома нет приема. Если великие IT-деятели, начертавшие на своих знаменах "Connecting people", соединяют таким образом, что одни достойны быть включенными в Великое Кольцо, а другие подлежат изгнанию, причем мотивы могут быть совершенно произвольными, то бачили очи, що купували.

Частная корпорация вправе творить что хочет. Тем более что вы же ей ничего не платили. А благотворительность — штука такая. Сегодня благотворят, завтра нет. Священная частная собственность. Создавайте свою социальную сеть, или выбирайте другую, уже существующую, или переписывайтесь посредством бумаги и пера и забудьте про изделие Цукерберга, к тому же весьма корявое. Вас же никто не неволит.

Но тут есть некоторая загвоздка, связанная со всеобъемлющим характером социальных сетей — чем они отличаются, например, от свечного заводика в Самаре. И приходится тут вспомнить экономиста К. Маркса — "Централизация средств производства и обобществление труда достигают такого пункта, когда они становятся несовместимыми с их капиталистической оболочкой. Она взрывается. Бьет час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов экспроприируют".

Известный экономист как в воду глядел. В XIX веке IT-технологий и в заводе не было, смелые выводы Маркс делал больше на примере железных дорог на паровой тяге, однако попал в самую точку.

«

Достижение Цукерберга и ему подобных в том, что они изобрели частную, но при это очень большую, прямо-таки универсальную систему человеческой коммуникации и объявили, что как хозяева (и действительно хозяева, никакой приватизации по Чубайсу там не было) они вправе решать и вязать, как им заблагорассудится. Как законные и даже священные владельцы свечного заводика.

Но человеческая коммуникация — это не совсем заводик. По своей универсальности она, скорее, может быть сравнена с языком. Представим себе, что некоторый гений нашел способ приватизировать немецкий, а еще лучше английский язык (Цукерберг, думаю, не отказался бы) таким образом, что владелец получает возможность решать, кто вправе пользоваться этим инструментом, а кто не вправе.

Пример фантастический, но если такое мысленно допустить, то, скорее всего, пробьет час капиталистической частной собственности. На всякое безобразие есть приличие.

Но ведь и социальные сети масштаба ФБ или Твиттера, в принципе, на той же линии. И священная частная собственность (под упаковкой которой часто скрываются еще более священные Госдеп, конгресс и иные возвышенные учреждения), если куролесить так, как IT-гении куролесят, тоже дожидается своего часа.

Приватизация человеческого общения добром не кончается.