Андрей Келин: на Украине ведется грязная избирательная кампания

В Европейском союзе сейчас происходит смена руководства: меняются, кроме прочих, председатель Еврокомиссии, глава европейской дипломатии. Директор департамента общеевропейского сотрудничества МИД РФ Андрей Келин рассказал в интервью РИА Новости о ситуации в отношениях Москвы и ЕС, их перспективах, о возвращении России в ПАСЕ и долге перед Советом Европы, о диалоге с НАТО, а также о взглядах российской стороны на охлаждение отношений между Турцией и Евросоюзом.

— Накануне ЕС одобрил санкции против Турции. Совет стран Евросоюза поддержал инициативу сократить помощь Турции в 2020 году и предложил Европейскому инвестбанку пересмотреть решения о кредитовании Турции. Готова ли Россия выдать кредит Турции вместо ЕС и оказать ей финансовую помощь?

— В отношении санкций ЕС у нас есть принципиальная позиция: санкции могут быть применены только по решению Совета безопасности ООН. Любые санкции, которые вводятся в одностороннем порядке — а сейчас стал очень популярным такой санкционный инструментарий, особенно у американцев он чрезвычайно развит, у них уже более тысячи различных санкционных направлений, — это, собственно, та концепция, которая подменяет международное право, которое все мы с вами учили в институте, порядком, основанным на правилах, которые выдумываются самими отдельными государствами и группами государств и применяются в зависимости от политической конъюнктуры, чаще всего сиюминутной. То, что сейчас сделал ЕС, это один из результатов этой ложной концепции. Мы в принципе против ведения дипломатии такими методами.

— А относительно кредита?

— Кредит мы выдаем под разные вещи, но что значит заменить кредит ЕС? Даже не буду это обсуждать.

— Будет ли Россия в целом оказывать Турции финансовую помощь?

— У нас с Турцией замечательное сотрудничество по многим направлениям, в том числе по военно-техническому и в сфере экономики, поэтому тут речь идет не о помощи и взаимопомощи, а о продолжении деловых, партнерских, честных, хороших отношений.

— Вы упомянули ВТС. Можем ли мы говорить о расширении нашего сотрудничества в этой области?

— Это надо спрашивать военных специалистов, они этим занимаются.

— Недавно произошло грандиозное событие – российская делегация вернулась в Парламентскую ассамблею Совета Европы (ПАСЕ), но, как указала глава организации Лилиан Мори Паскье, на определенных условиях. Намерена ли Россия выполнять те условия, которые были названы, и что планирует делать российская сторона, если ПАСЕ будет настаивать на выполнении своей резолюции, в том числе в части об аннексии Крыма?

— Прежде всего, наша делегация вернулась в ПАСЕ в результате большой работы, которая была проведена в течение нескольких лет. Совершенно точно более, чем три года, во всяком случае, по линии МИД, а также связей наших парламентариев, имеющихся у них с другими делегациями. Это дело было очень непростым, мы работали со всеми председательствами, начиная с датского, хорватского и так далее. Полномочия были возвращены российской делегации без всяких условий и исключений. Причем это касается как первичных, так и вторичных полномочий. Это очень важно. То, что вы говорите, те положения, которые содержатся в сопутствующей декларации, это взаимодействие с голландцами по MH17 и так далее, положений перечислено немало, это никакие не условия, это пожелания. Надо понимать, что ПАСЕ так же, как и другие парламентские ассамблеи, это место дискуссий, не более того. Понятно, что резолюции, которые там принимаются, это выражение мнения простого большинства парламентариев, даже не квалифицированного, а простого большинства, то есть чуть более половины присутствующих , — на этом все и заканчивается. Поэтому я уже не говорю о том, что резолюции ООН принимаются не для того, чтобы они полностью могли быть выполнены, а это пожелания и требования, если поднимаются на более высокий уровень. То же самое в ПАСЕ, поэтому мы их так и рассматриваем. К каким-то резолюциям мы присоединяемся, к каким-то нет. В отношении Крыма мне даже пояснять не надо. Мы были всегда против такого рода резолюций, они смысла не имеют. То же самое касается грузинского конфликта. Они действительно принимали документы в отсутствие наших парламентариев, очень резкие, в которые мы не могли вносить поправки, поэтому ни смысла в них мы не видим, ни интереса к ним не проявляем.

— Также знаковым событием является то, что Россия выплатила свой взнос за 2019 год – 33 миллиона евро. Вместе с этим пресс-секретарь Генсека Совета Европы Дэниел Хольтген заявил, что осталось выплатить еще 55 миллионов евро за период 2017-2018 годов. Намерена ли Россия выплатить оставшийся долг и когда состоится выплата долга?

— Кстати, одно из требований резолюции было выплатить задолженность и мы немедленно погасили нашу задолженность за текущий год — в этом состояла наша позиция, когда добивались восстановления полномочий. Дело в том, что в нашей системе, в соответствии с нашими законами, МИД располагает деньгами для погашения взносов в международные организации на текущий год, но если год проходит, то по закону мы возвращаем эти деньги в казначейство и они там остаются. Таким же образом они были возвращены за прошлые годы, когда мы не платили. Минфин знает, куда эти деньги были предназначены. Сейчас процесс заключается в том, чтобы создать такие документы, и мы их создаем для того, чтобы эти деньги из казначейства вернуть и заплатить. Мы это делаем, но это небыстро, к сожалению, в нашей системе. Сейчас мы в процессе взаимодействия с Минфином, готовим документы. Что касается точной суммы, я ее вам не назову, потому что это подсчитает Минфин, она от многого зависит. Мы как раз ведем с Минфином разговор на этот счет.

— В уставе Совета Европы сказано, что если страна не выплачивает какое-то определенное время свой взнос, то ей начисляются пени. Здесь вопрос встает также и о пене или пока мы разбираемся только с долгом?

— Вопрос о пене возникает в любом банковском учреждении, если вы не гасите кредит, не платите за свет и газ, поэтому это совершенно естественно. Вдаваться в детали не буду, но пеня – это неотъемлемая часть непогашенного долга.

— Как известно, на июньской сессии был избран новый генсек Совета Европы, представитель Хорватии Мария Пейчинович-Бурич. Прошла информация, что, возможно, состоится ее визит в Москву. Когда можно ожидать такой визит? С кем запланированы встречи? Состоится ли этот визит летом или уже ближе к осени?

— Она вступает в должность гораздо позже, поэтому вопрос о ее визите в Москву с ее стороны не поднимался. Она получила соответствующее поздравление от российской стороны, а дальше – посмотрим.

— Но мы готовы ее видеть в Москве?

— Естественно, у нас с ней и раньше были контакты, еще когда Хорватия была председателем в ПАСЕ и когда она была министром. У нас были нормальные контакты, они будут продолжаться.

— Возвращаясь к вопросу долга, к ее визиту мы можем его погасить? Или нет привязки по срокам?

— Нам никто никаких ультиматумов не ставил. Мы всегда говорили – это технический вопрос.

— На Украине 21 июля пройдут досрочные парламентские выборы. Киев отказался приглашать на них наблюдателей ПАСЕ. Как оценивают такое решение украинского руководства в Москве?

— Пусть его оценят в самой Парламентской ассамблее, потому что это довольно нелепая реакция – как бы назло маме отморожу уши. Дело в том, что сейчас все доклады, в том числе БДИПЧ ОБСЕ, говорят о том, что на Украине не только ведется грязная избирательная кампания, но практически не выполнена ни одна из рекомендаций, которые им раньше давались. Запущено практически все: законодательство, кампания, контингент, который будет голосовать. Тут колоссальная потеря с точки зрения тех, кто не сможет проголосовать: не смогут проголосовать в России, не смогут голосовать внутренне перемещенные лица, половина Донбасса. Это гигантские цифры, они выливаются в миллионы тех, кто не может проголосовать. Ясно, что они голосовали бы не за "Блок Порошенко".

В таких странах обычно формируется большая делегация, которая состоит из Парламентской ассамблеи ОБСЕ, ПАСЕ, НАТО. Получается, что выпадает одно звено. Думаю, что это просто обидно для ПАСЕ, что ею пренебрегли.

— А что касается миссии ОБСЕ, планирует ли Россия заявить своих представителей в эту миссию на парламентские выборы на Украине?

— Мы заявили туда около двух десятков человек, хотя знали, что эти законы продолжают действовать (в феврале 2019 года Верховная рада приняла закон, запрещающий представителям России работать в качестве наблюдателей на выборах на Украине – ред.). БДИПЧ официально запрашивал украинскую сторону по участию наших наблюдателей, но получил отрицательный ответ. На днях мы узнали об этом. Что ж, очень жаль. Это еще один штришок к той мутной кампании, которая идет сейчас на Украине.

— Недавно Парламентская ассамблея ОБСЕ приняла ряд антироссийских резолюций, внесенных делегациями Украины и Грузии. Каким будет ответ Москвы? Как, на ваш взгляд, можно бороться с таким подходом, когда во всем обвиняется Россия? Как мы вообще оцениваем такую практику?

— Практика достаточно нечестная. Эти документы принимались в последний день Ассамблеи, причем в зале после выходных осталось очень мало народу. Несмотря на заявления наших парламентариев, которые пытались указать председательствующему на отсутствие кворума, было проштампованы проекты документов, за которые не проголосовало большинство. К сожалению, грузинский парламентарий, который сейчас председательствует, господин (Георгий) Церетели требования нашей делегации проигнорировал. Увы, он был переизбран на новый срок, что ставит под сомнение его объективное отношение ко всему происходящему там политическому процессу.

— Насколько нам известно, ОБСЕ так и не выступила с осуждением провокации косовской полиции, в результате которой пострадал гражданин России. Как вы думаете, почему?

— Здесь очень просто: это дело ООН, и именно ООН сейчас проводит расследование в отношении того, что там случилось. Это миссия ООН в данной ситуации отвечает за положение в Косово, ее сотрудник. Именно по линии ООН продолжается расследование, выяснение всех обстоятельств, им придется вынести суждение относительно того, кто виноват.

— А есть какие-то подвижки в этом расследовании?

— Идет внутреннее расследование. Мы знаем о том, что оно ведется, мы подталкиваем их, они всегда ссылаются на недостаток людей, но пообещали нам усилить движение на этом направлении.

— Журналистам RT и Sputnik отказали в аккредитации на конференцию по свободе прессы в Лондоне. Будет ли Россия поднимать этот вопрос в ОБСЕ?

— Мы не один раз привлекали внимание профильных институтов ОБСЕ к этой теме, в том числе (представителя ОБСЕ по вопросам свободы СМИ) Арлема Дезира. Действительно, случай возмутительный. Здесь было попрано международное право, нормы и принципы, которые отстаивает ОБСЕ, включая принцип свободы СМИ. Я видел, что (сенатор) Алексей Пушков, когда был в Вене, обращался к Дезиру. Мы будем добиваться адекватной реакции и с его стороны, и со стороны британских властей. Но должен сказать, что там были и другие российские журналисты, с которыми все было нормально.

— Говоря о журналистах, не можем не спросить про нашего коллегу Кирилла Вышинского, которого обвиняют на Украине в госизмене. В понедельник Подольский районный суд Киева должен был продолжить заседание по его делу Вышинского, однако слушания перенесли на 19 июля, так как судьи "были заняты в другом деле". Что можете сказать об этом?

— Мы по всем направлениям, по всем рычагам, которые у нас есть – и в Совете Европы, и в ОБСЕ, и в двустороннем контексте, — поднимаем тему Кирилла Вышинского. Мы заставляем международных представителей реагировать на это дело. Наши представители и в СЕ, и в ОБСЕ буквально под каждый имеющийся повод поднимают эту тему. Давление с нашей стороны продолжается по всем направлениям. Будем добиваться его освобождения.

— На днях прошло заседание Совета Россия-НАТО. Как вы оцениваете его итоги? По каким вопросам сторонам удалось найти консенсус? Когда пройдет следующее заседание?

— Я бы сказал, что на этом заседании на обсуждении темы договора о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД) настояли натовцы сами. Мы ожидали, наверное, большего, так как они не раз выходили на нас с предложением обсудить эту тему. Мы, со своей стороны, довели до них аргументацию, которая у нас есть. Она достаточно солидная, крепкая. Мы убеждены, что попытки переложить на Россию ответственность за развал ДРСМД – дело бессмысленное. Это выбор и решение американской стороны, которая полностью отказалась от предложенных нами конкретных и реалистичных мер по транспарентности, по снятию накопившейся озабоченности. Самое важное, на чем мы сделали упор в ходе этого заседания, это то, что еще раз подтвердили, что Россия не намерена и не будет размещать ракеты средней дальности в Европе и других районах, пока там не появятся американские ракеты. Это очень серьезное обязательство, и над ним еще стоит и важно продолжать работу. Мы призвали страны альянса сделать аналогичное заявление, потому что когда вы имеете два таких заявления, это уже что-то, это уже некая политическая конструкция, на базе которой можно дальше действовать. К сожалению, наши партнеры пока этого не сделали. Пока их позиция состоит в том, чтобы огульно обвинять нас и уходить от конструктивного обсуждения того, что можно сделать.

— А есть понимание, когда может быть восстановлен полноформатный диалог РФ и НАТО по линии военных?

— К сожалению, нет. Это диалог, который представляет из себя пирамиду – наверху ее руководители беседуют, под ней – военные эксперты с участием дипломатов. Сейчас НАТО согласилось на то, чтобы беседовали только по линии начальников Генштабов России и США, также верховного главнокомандующего ОВС НАТО в Европе. Такие встречи действительно происходят. Недавно она состоялась в Баку.

Есть контакты по телефону. Это все хорошо, без сомнения, но нет системной работы над военными вопросами. Есть только эпизодические встречи и контакты, и это не дает возможности для деэскалации, для разрядки, для уменьшения военно-политической напряженности в Европе. Это большая проблема, одна из самых крупных проблем в Европе с военной точки зрения.

— Известно ли, когда пройдет следующее заседания Совета РФ-НАТО?

— Это не обсуждалось, сейчас летний перерыв. Пока они придерживаются ритма не более трех — максимум четырех заседаний СРН в год. Это, конечно, очень мало.

— Каковы перспективы развития отношений России и ЕС при новом председателе Еврокомиссии?

— Я бы не забегал вперед. Что касается в целом отношений с ЕС, то, к сожалению, за последний месяц мы констатируем дальнейшую деградацию. Создаются все новые санкционные механизмы, имеющиеся контакты на уровне экспертов приносят очень мало результатов. Евросоюз сильно отстал в развитии и восстановлении отношений с Россией по сравнению с ведущими странами, такими как Франция, Италия и Германия.

— Сейчас разворачивается предвыборная гонка в Великобритании. Следит ли за ней Россия и рассчитывает ли на изменение подходов Лондона после выборов, в том числе в случае победы Бориса Джонсона? Может ли это повлиять на двусторонние отношения?

— Великобритания заняла линию, совершенно для нас неприемлемую. Причины, по которой она это сделала, нам ясны. Она это сделала в рамках той политики, которую сейчас там проводит команда консерваторов. Мы не ожидаем каких-либо подвижек, тем более они сейчас заняты собственными разборками. Им главное сейчас друг с другом договориться по Brexit, выйти хоть на какое-то решение, иначе страну ждут большие сложности. Что касается нас, нам предстоит понять, какие соглашения нам необходимо заключить с Великобританией после ее выхода из ЕС, потому что у нас огромная площадка взаимодействия с этой страной, которая проходит через еэсовские соглашения.