Геворг Мирзаян, доцент департамента политологии Финансового университета при Правительстве Российской Федерации
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган объявил о проведении в стране 24 июня досрочных президентских и парламентских выборов, по итогам которых в стране начнется новая эра.
После долгих и демонстративных уговоров со стороны сторонников и однопартийцев Эрдоган заявил о том, что в стране пройдут досрочные выборы президента и парламента. На них нынешний глава государства и его партия идут в паре с националистами, возглавляемыми Девлетом Бахчели. Надеясь получить большинство в парламенте и Эрдогана на посту президента — с уже совершенно иными полномочиями, чем сейчас.
И, как абсолютно верно отмечает вице-премьер Бекир Боздаг, с 24 июня в Турции начинается новая эра. Эра суперпрезидентской республики, этакого неосултаната. Который, по мнению Эрдогана, будет куда более эффективной формой правления для движения Турции вперед, к статусу лидера всего Ближнего Востока. И эту новую Турцию, естественно, будет возглавлять сам Эрдоган на протяжении последующих десяти лет (все предыдущие избрания обнулены, и он имеет право находиться у власти два срока).
Оппозиция со спешкой не согласна — она хочет еще полтора года пожить в условиях многопартийного государства с работающей системой сдержек и противовесов. Поэтому противники Эрдогана и пытаются дискредитировать мотивы его решения. По словам представителя республиканцев — главной оппозиционной партии — Бюлента Тезкана, досрочные выборы являются доказательством "дефективности" нынешнего турецкого правительства.
Однако это, мягко говоря, нет так. Экономическая ситуация весьма неплохая — рынок на подъеме, ВВП растет. Во внешней политике все тоже весьма хорошо — Турция побеждает в противостоянии с США, не допустила независимости Иракского Курдистана и только-только очистила от курдских ополченцев сирийский Африн. Так что Эрдоган остается самым популярным политиком в стране.
"В Турции идет волна патриотического подъема в связи с операцией в Сирии и Ираке. Эта волна уже спадает, и Эрдоган пытается ее оседлать", — поясняет РИА Новости директор Центра востоковедных исследований Владимир Аватков. Кто знает, как ситуация повернется через несколько месяцев? Ведь, по мнению некоторых исследователей, туркам придется покинуть Африн, и это нужно будет как-то объяснять заряженным патриотизмом избирателям.
К тому же противники (которые готовились к выборам через полтора года) сейчас находятся, мягко говоря, не в лучших кондициях. Дело даже не в том, что в Турции еще как минимум несколько месяцев будет действовать режим ЧП (введенный после неудачной попытки военного переворота летом 2016 года). Дело в самих партиях.
Так, курды из Демократической партии народов ослаблены массовыми посадками их сторонников и дискредитацией самого курдского движения из-за событий в соседней Сирии. У Республиканской партии (которая сейчас обещает "преподать Эрдогану урок демократии") вообще нет своего кандидата в президенты.
Что же касается нового игрока на турецкой арене — Хорошей партии, то она вообще не сможет участвовать в парламенте по процедурным моментам. Для Эрдогана это, безусловно, очень удобно. По словам Владимира Аваткова, эта партия стала бы серьезной угрозой Партии справедливости и развития Эрдогана на парламентских выборах.
Теперь же лидер партии Мераль Акшенер может баллотироваться на пост президента, однако ей самой мало что светит. Если, конечно, США и ЕС не приложат усилия и мозги.
Коллективный Запад, безусловно, недоволен поспешностью турецкого руководства. Для ЕС и США эрдогановская Турция — смесь национализма, исламизма, пантюркизма, упора на суверенитет, исламского популизма и, наконец, антизападного поведения — абсолютно неприемлема. Не сумев убрать Эрдогана через переворот, не сумев поставить его в стойло давлением и санкциями (так, американцы сейчас намерены наказывать его за покупку С-400), они решили убрать его через выборы и стали раскручивать противников нынешнего премьера — ту же Хорошую партию.
Однако раскрутка требует времени, которого Эрдоган их сейчас лишил. Поэтому Запад призывает всю оппозицию объединиться хотя бы на президентских выборах вокруг Мераль Акшенер.
Проблема в том, что сочетание международной поддержки госпожи Акшенер с давлением на Эрдогана (теми же санкциями за С-400) может привести к тому, что официальная турецкая пропаганда будет позиционировать противника Эрдогана как ставленника турецких врагов, предателя.
С другой стороны, Россию не может не беспокоить тот микс исламизма и национализма, который Эрдоган делает основой своей внешней политики. Некоторые российские теоретики-геополитики утверждают, что это турецкий вариант евразийского проекта и что Анкару вообще нужно втягивать в Евразийский союз.
Однако турецкий проект предполагает однозначное лидерство Анкары в пантюркистском мире, и этот мир включает в себя не только государства, но и населенные мусульманами части государств. Например, России (Крым, Татарстан, Башкирия, Северный Кавказ).
Перевоспитать Турцию не получится — пантюркизм есть суть внешнеполитической идеологии Реджепа Эрдогана. У России тут нет другого варианта действий, кроме противодействия ей в данном вопросе и очерчивания красных линий.
В то же время стоит помнить, что Москва и Анкара связаны столетиями межгосударственных отношений, в ходе которых между ними возникали — и решались — проблемы и посложнее. Последние годы особенно наглядны в этом отношении.
