Великобритания занимает первое место в Европе не только по числу лучших университетов и темпам роста населения, но и по количеству заключенных. В тюрьмах Ее Величества сегодня содержится почти 85 тысяч человек — больше, чем в любой другой стране Евросоюза. Из каждых ста тысяч британцев 143 находятся за решеткой — это рекорд для Западной Европы. Между тем состояние британской пенитенциарной системы вызывает у правозащитников сильную тревогу: в тюрьмах все больше самоубийств, все чаще происходят бунты. Корреспондент РИА Новости поговорил с заключенными и бывшими сотрудниками британской системы исполнения наказаний.
«Попасть в британскую тюрьму очень легко, а ущерб от этого и самим узникам, и всем налогоплательщикам огромен», — утверждает криминолог Фейз Спир, бывшая глава Независимого наблюдательного совета (Independent Monitoring Board — IMB) в тюрьме Hollesley Bay. В 2016 году ее со скандалом уволили. Поводом послужила статья Спир в специальном издании Prisons Handbook, в которой она подняла ряд острых проблем, касающихся состояния британских тюрем. Криминолога обвинили в «разглашении служебной информации» и «очернении всего института».
В том, что попасть с британскую тюрьму действительно легко, убедился пианист Евгений Лукьяненко — гражданин Украины и Нидерландов, живший в Британии с сыном. Службы ювенальной юстиции, решив, что ребенка он воспитывает неправильно, отдали сына в приемную семью и ограничили отца в праве общения с ним. Евгений нарушил запрет: поздравил мальчика в социальной сети Facebook с днем рождения, назвав его по имени. Суд графства Кент по вопросам семьи приговорил его к восьми месяцам заключения и отправил за решетку. В тюрьме пианист объявил голодовку, которая длилась почти 70 дней.
«В результате социальные органы все-таки пошли ему навстречу, разрешив свидания с мальчиком. Но вскоре передумали, и в минувший понедельник Евгений вновь объявил голодовку — на сей раз сухую», — сообщил его друг Андрей Грозный, житель Лондона.
Легко оказалась за решеткой и россиянка Радмила Хакова. Она летела из Сингапура во Францию через Лондон. В аэропорту Хитроу ее без объяснения причин препроводили в тюрьму для мигрантов.
Что именно послужило тому причиной — незначительная ошибка во въездной анкете, которую она тут же сама и поправила, или «мусульманская» внешность этнической татарки, — Радмила не знает до сих пор.
«Люди, которые говорили со мной в Лондоне, надо мной, однозначно, смеялись. «Разместив» меня в тюрьме вместо отеля, они несколько раз спрашивали: «Are you happy?» («Ты довольна?». – Прим. ред.). Это, может быть, покажется вам смешным, но это было так же унизительно, как и весь процесс полностью», — написала Радмила на своей странице на Facebook.
В тюрьме она провела всего несколько часов, но ей, что называется, хватило.
По словам Андрея Грозного, к Евгению Лукьяненко в тюрьме Elmley отнеслись сочувственно. Но когда он во второй раз объявил голодовку, стали угрожать психиатрическим освидетельствованием.
«Сначала Евгений содержался в камере, потом в тюремном госпитале. Ему повезло — он попал в одну из немногих английских тюрем, где есть полноценный госпиталь. Поскольку его отправил за решетку не криминальный, а гражданский суд, условия несколько лучше, чем у уголовников: в частности, ему разрешены два посещения в неделю. Но все равно это самая настоящая тюрьма. Двадцать два часа в сутки — одиночная камера, два часа — прогулка. Куда выводят на прогулку, я не знаю, но это происходит в закрытом помещении: он говорил, что лишь через форточку может дышать свежим воздухом», — рассказывает Андрей Грозный.
На волю звонить разрешается только по заранее заявленному и проверенному администрацией списку номеров. Разговоры, скорее всего, прослушиваются.
«Тюрьма — это скучно. Вся жизнь здесь — повторяющийся круг одинаковых событий», — пишет пользователь Twitter под псевдонимом The Lifer. Он уже пятый год ведет свой микроблог @Prison_Diaries («Тюремные дневники». — Прим. ред.). The Lifer с готовностью ответил на все наши вопросы, кроме двух: как его на самом деле зовут и в какой тюрьме он сидит.
По словам заключенного, он отбывает длительный (24 года) срок за убийство. Утверждает, что убил напавшего на него наркоторговца.
The Lifer выходит в Сеть с одного из двух своих смартфонов. Оба купил у сотрудников тюрьмы. Вообще-то, пронести мобильный телефон в места заключения — уголовное преступление. Но это никого не останавливает.
«Купить у надзирателей можно все — и телефон, и спайсы, и более тяжелые наркотики. Коррупция здесь процветает — по-видимому, из-за низкой зарплаты персонала и того, что на такой работе они по жизни чувствуют себя неудачниками», — пишет The Lifer.
Сотовые телефоны проникают в британские тюрьмы повсеместно.
Бизнес давно освоил этот сегмент рынка, и на порталах онлайн-торговли, таких как Amazon и eBay, активно предлагают аппараты типа Beat the Boss — миниатюрные телефончики размером с тюбик губной помады. Их легко прятать при обыске. Стоит такой аппарат порядка 25 фунтов стерлингов, заключенным же их продают примерно по 200 фунтов.
The Lifer отбывает срок в тюрьме категории «А» — это самый строгий режим.
По его словам, мобильники и наркотики там не такая серьезная проблема, как для категории «С» с более мягкими условиями содержания. В его тюрьме наиболее ходовой товар — стероиды, препараты, повышающие эффективность наращивания мышечной массы и помогающие улучшать спортивные результаты.
Многие осужденные, отбыв срок, выходят на свободу с гипертрофированно накачанными мышцами. Стероиды в тюрьму приносит персонал и «подсаживает» на них узников.
«Все, что происходит в британском обществе, проникает в тюрьмы, и касается это не только наркотиков», — говорит Фейз Спир.
«Высокие стены, колючая проволока, все системы безопасности не служат препятствием. Коррупция, процветающая на воле, усиливается и за решеткой», — продолжает Спир.
Правозащитница убеждена, что проблемы британской пенитенциарной системы порождены политикой правительства, которое экономит на финансировании и заботится только о том, чтобы «лишняя» информация не просочилась наружу. Хронический дефицит кадров, дешевый аутсорсинг частных компаний, пренебрежение к давно назревшей необходимости реформ — все это привело тюрьмы Ее Величества к нынешнему плачевному состоянию.
«Я видела полчища ползающих по стенам паразитов, горы гниющих отходов, выброшенных из окон камер, которые никто не убирает, истлевшие двери пожарных выходов. Обветшалые здания, скудное питание — сторожевых собак лучше кормят, чем заключенных. Наши тюрьмы переполнены, условия содержания во многих из них невыносимы, а мы продолжаем оправлять туда все новых узников», — говорит Фэйз Спир.
«Британские тюрьмы — крайне жестокое место, где нуждающихся в исправлении людей делают еще хуже, менее склонными к законопослушной жизни. В наших тюрьмах минимум один человек умирает ежедневно и примерно раз в четыре часа совершается попытка самоубийства. За год в тюрьмах фиксируется порядка 40 тысяч случаев насилия», — соглашается Робин.
Этот человек попросил не называть его фамилии. Даже в документальном фильме «Несправедливость», посвященном ситуации в тюрьмах, который недавно показали в Великобритании, он, один из его создателей, обозначен в титрах как Unsound Robin (Злой Робин. — Прим. ред.). По словам Робина, некоторое время назад его приговорили к шести месяцам заключения, но приговор был отсрочен, так что за решетку он не попал. Тем не менее успел заинтересоваться тем, что сегодня творится в тюремном мире.
«Хотя расходы на пенитенциарную систему ежегодно сокращаются, британские тюрьмы по-прежнему очень дороги: содержание одного заключенного обходится в сумму от 40 до 80 тысяч фунтов стерлингов в год», — рассказывает Робин.
«Но система неэффективна: власть озабочена только тем, чтобы бросить правонарушителя за решетку и на какое-то время забыть о нем, а не тем, чтобы, выйдя на волю, человек больше не совершал преступления», — добавляет он.
Британскую систему исполнения наказаний Робин называет «архаичным институтом». С ним полностью согласна Файз Спир: по ее словам, в этой сфере мало что изменилось с тех времен, когда были построены сами тюрьмы, а многим из них сейчас по 150-200 лет.
«Больше нет, как раньше, телесных наказаний, но их роль сегодня выполняют психологические пытки. Людей заставляют заниматься поистине рабским трудом, однообразным и бессмысленным. Я видела, как заключенные изо дня в день уничтожают компакт-диски или шьют какие-то мешки. Это приводит к отупению, утрате интереса к жизни, агрессии», — говорит правозащитница.
Реформа, по ее мнению, должна состоять не в наказании человека неволей, а в том, чтобы помочь ему переосмыслить свою жизнь.
Требуется более тщательный и вдумчивый подход к реализации системы исполнения наказаний. В том числе пересмотр режима содержания заключенных: изоляция человека от семьи не помогает его исправлению, а лишь усугубляет ситуацию.
«Пока же суды и тюрьмы действуют по принципу «запереть человека и выбросить ключ». Это бомба замедленного действия, которая рано или поздно взорвется», — продолжает правозащитница.
В справедливости ее предсказания британские власти уже имели возможность убедиться. С конца 2016 года страну сотрясают беспорядки в тюрьмах, которые происходят все чаще и принимают все более ожесточенный характер.
Заключенные бунтовали в тюрьмах Lewes, Bedford, Birmingham, Swaleside.
Так, в июле 2017-го в тюрьме Mount (графство Хартфордшир), где содержится более тысячи человек, заключенные захватили два крыла здания исправительного учреждения. Чтобы их утихомирить, привлекли силы специального реагирования.
Материал подготовлен в партнерстве с редакцией Sputnik Inernational.
