Геннадий Онищенко, специально для РИА Новости
О делегации Международного комитета Красного Креста (МККК) в Москве я пишу уже далеко не впервые. Зачем это мне? Первая причина в том, что в заявлениях представителей этой организации я вижу слишком много лукавства, чтобы молчать. Вторая причина, не буду скрывать, состоит в том, что я глубоко уважаю наш национальный комитет Красного Креста — Российский Красный Крест и хотел бы, чтобы он вновь стал, как было когда-то, одним из наиболее значительных в мире членов Краснокрестовского движения.
Немного истории
Надо сказать, что Россия — одно из первых государств в мире, где правительство осознало: общественные движения в гуманитарной области значат иногда не меньше, чем государственные структуры. Особенно в период военных действий. И было это уже больше века назад. Именно по инициативе России в 1899 году была созвана первая Гаагская конференция, на которой была принята Конвенция о законах и обычаях сухопутных войн. Председательствовал на ней, кстати, тогдашний российский посол в Лондоне барон Стааль. В воздухе уже носилось предчувствие мировой войны — и наша инициатива была как нельзя более кстати.
Итак, Россия — один из основателей и мирового Краснокрестовского движения, и системы международного гуманитарного права как такового. Российский Красный Крест (РКК) способен выполнять все задачи движения на территории нашей страны. На мой взгляд, главным препятствием для нормальной работы РКК сейчас являются, как ни прискорбно, именно коллеги из Международного комитета Красного Креста.
Здесь нам вновь стоит обратиться к истории. К ее самому трагическому для нашей страны периоду — Великой Отечественной войне, которую за пределами нашей страны знают как Вторую мировую. Советские военнопленные тогда находились в 22 концентрационных лагерях на территории Германии — об этих фабриках смерти нет нужды рассказывать подробнее. Оказывал ли МККК помощь нашим пленным в этих лагерях? Нет. Хотя он активно работал с британскими, американскими и всеми остальными военнопленными. Это тем более печально, что именно советских солдат в этих лагерях было подавляющее большинство…
К международным структурам Красного Креста нарком иностранных дел СССР Молотов обратился за помощью еще в 1941 году — но мы этой помощи не дождались. Официальная причина в том, что СССР на тот момент не подписал Женевские конвенции 1929 года по обращению с военнопленными. Что ж, с формально-бюрократической точки зрения все понятно. Хотя я и не назвал бы такой подход гуманитарным.
На самом деле в 1929 году наша страна действительно не подписала конвенцию в целом — потому что этот документ допускал разный подход к военнопленным разных национальностей, а на такую дискриминацию многонациональный Советский Союз пойти не мог. Однако уже 25 августа 1931 года нарком иностранных дел Литвинов заявил, что СССР присоединяется к одной из принятых в Женеве конвенций МКК от 1929 года — а именно к соглашению об улучшении участи раненых и больных военнопленных. И все же нашим военнопленным в 1941-45 годах не оказывалась помощь, в том числе и со стороны МККК.
Позволю себе, кстати, сравнить этот подход с тем, как поступил СССР после войны: все еще не являясь участником Женевских конвенций, мы допустили к себе Международный Красный Крест для того, чтобы они получили списки военнопленных и разослали от имени Красного Креста открытки их семьям. Просто чтобы родственники Ганса, Фрица, Курта знали, что их отец, сын, брат жив и находится там-то. Думаю, разница очевидна.
Кавказский плацдарм
Итак, формальные юридические причины не помогать нашим пленным в фашистской Германии у МККК были. Хорошо. Давайте же продолжим эту логику! Например: на территории России сейчас нет никаких боевых действий. Были в 90-х и самом начале 2000-х годов, но уже 15 лет как закончились. Так скажите же: в России больше нет военных конфликтов — мы уходим с Северного Кавказа, а потом и из России.
Почему же этого не происходит? Кажется, я знаю ответ.
Говоря об активности МККК на Северном Кавказе, я имею в виду прежде всего базы делегации в Нальчике и Грозном. Они говорят, что в Грозном оказывают помощь 330 семьям лиц, находящихся в заключении по результатам антитеррористической операции. А в Нальчике — обеспечивают поставки гуманитарной помощи десятку тысяч беженцев с востока Украины. Такова официальная версия.
Но давайте посмотрим на факты. Я был в Грозном много раз, сейчас это процветающий европейский город, один из самых безопасных в России. Даже в чеченских селах уже не осталось разрушенных домов. Заключенные остались, но даже в ельцинские времена операция в Чечне называлась антитеррористической — здесь у нас с 90-ми годами редкая преемственность. Так кому помогает комитет — родственникам бандитов, бегающих по горам?..
Теперь о Нальчике. Почему база МККК именно там? Какие коммуникации находятся в городе Нальчике? Там ведь нет магистральной железной дороги, нет крупных аэропортов, где было бы логистически выгодно содержать базу. Зато там есть очень опасный пограничный переход — через горные перевалы в Грузию. Откуда как раз и пополнялись в свое время бандформирования, в настоящее время уничтоженные.
И если мы допустим, что комитету зачем-то нужно быть именно здесь, близко к границе, то да, Нальчик — это удобно, это выгодно.
Давайте же сопоставим факты. Первое: МККК любой ценой хочет сохранить свои базы на Северном Кавказе. Второе: их база в Нальчике находится всего в 100 с небольшим километрах от Грузии, где находится печально известная военно-биологическая лаборатория. Эта лаборатория — действующая военная база нашего вероятного противника, потенциально предназначенная также для "работы" на Украине. Я делаю вывод: вероятно, эти люди резервируют площадки для возможных атак на территорию нашей страны. Для дестабилизации экономической и политической обстановки, для проведения, может быть, и других, более серьезных, действий. В нынешней "гибридной" войне базы МККК в Нальчике и Грозном могут быть плацдармами для наступления.
Антироссийский взгляд
Быть может, я зря беспокоюсь, и на самом деле Международный комитет Красного Креста — дружественная нам организация? Я был бы рад ошибиться, но вряд ли. Первое: в России МККК закрепился в 1992 году, когда государственные институты были откровенно слабыми, а пост главы МИД занимал Андрей Козырев, знаменитый "мистер Да", ныне живущий в Штатах и даже имеющий американское гражданство. Второе и главное: взгляд МККК на целый ряд российских реалий резко отличается от нашего, и это наносит России прямой ущерб.
Я говорю, в частности, о конфликтах 90-х годов на Кавказе. В то время, как наша страна называла и называет происходившее там антитеррористической операцией, они де-факто признавали, что на территории России идет народно-освободительная война. В отчетах МККК до самого 2006 года — когда военные действия уже несколько лет как закончились! — говорится о "гражданской войне на территории Чеченской республики". То есть эти господа забывают о том, что Чечня входит в состав России, — это раз и два — признают боевиков не бандитами, как мы, а благородными повстанцами, борцами за независимость.
Далее, Донбасс. МККК утверждает, что ведет работу как с Киевом, так и с Москвой. Получается, они считают Россию стороной конфликта, хотя это не так: Москва лишь участник Минских соглашений по урегулированию на Украине — наряду с Парижем, Берлином и марионеточным правительством в Киеве. Мы что, задерживаем украинских АТОшников, которые сегодня бесчинствуют на моей родине, в Донбассе, стреляя из тяжелой войсковой артиллерии по мирному городу Донецку? Что, на территории нашей страны есть задержанные, что ли? Право же, господам из МККК не стоит терять чувства меры.
Спасибо и до свидания
Итак, что мы имеем? Частную швейцарскую компанию (настаиваю на этом! Международный комитет Красного Креста ни в коем случае не равен всему Краснокрестовскому движению), которая: а) никак не помогала советским военнопленным в годы Великой Отечественной войны; б) транслирует в мировом сообществе антироссийскую точку зрения на происходящее в нашей стране; в) под любыми предлогами стремится сохранить базы на территории России, которые можно использовать как диверсионные плацдармы.
Последовательны ли, логичны ли действия этой компании? Конечно. Только эта последовательность — не в пользу России. Суть работы московской делегации МККК, я утверждаю, в том, чтобы, манипулируя международным правом, действовать против моей страны — СССР и нынешней Российской Федерации.
Севильские соглашения 1997 года об организации международной деятельности составных частей Международного движения Красного Креста и Красного Полумесяца дают МККК право работать в любой стране по приглашению ее правительства для решения отдельных вопросов, в частности по международному гуманитарному праву и во время боевых действий. Боевые действия в России давно закончились, и МККК может уходить. Мы заинтересованы в усилении нашего самостоятельного, национального органа — Российского Красного Креста, одного из старейших и мощнейших в мире.
