Кавказский псевдотриумвират: почему не будет оси Баку — Тбилиси — Анкара

Геворг Мирзаян, доцент департамента политологии Финансового университета при Правительстве РФ

Турция имеет огромное влияние на Азербайджан и Грузию. Однако это влияние зиждется если уж не на глиняных, то точно не на железобетонных ногах.

Грузия, Турция и Азербайджан в июне и сентябре 2017 года проведут военные учения (сил спецопераций, а также штабные). Эта договоренность стала, по сути, главным итогом переговоров министра обороны Грузии Левана Изория и его азербайджанского коллеги Закира Гасанова, прошедших 21 мая. А уже 22 мая с визитом в Тбилиси будет находиться премьер-министр Турции Бинали Йылдырым, который подпишет со своим грузинским визави Георгием Квирикашвили целую серию соглашений.

С чем связана такая активность Турции в регионе? Ведь ее интересы "сосредоточены на Ближнем Востоке и в Европе. Кавказ — задний двор", как говорит РИА Новости старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Николай Силаев. Однако, выясняется, что не только Москва осуществляет "разворот на Восток".

"Турция отходит от европейского курса и для нее основным является Ближний и Средний Восток, а также постсоветское пространство", — поясняет РИА Новости доцент Дипломатической академии, директор Центра востоковедных исследований Владимир Аватков. После конституционного референдума и всех связанных с его проведением скандалов путь в Европу Турции фактически заказан. Отношения между Анкарой и Брюсселем будут варьироваться между холодным миром и горячими скандалам. Особенно в ближайшие два года, когда у ЕС еще есть возможность свалить Эрдогана до вступления в силу конституционных поправок.

Значит, основная активность Турции будет проходить на восточном и юго-восточном направлении. При этом, в отличие от России с ее "поворотом", для своего у Турции уже есть удобренная почва. "На протяжении 90-х и нулевых страна расширяет позиции в Закавказье", — говорит Владимир Аватков. Как в военно-политическом, так и экономико-гуманитарном смысле. Однако это не означает, что Закавказье можно считать турецкой зоной влияния. Слишком много "но".

Не братья

Безусловно, основным союзником Турции в регионе является Азербайджан. Между странами теснейшее военно-политическое партнерство (взять хотя бы поддержку Анкарой позиции Баку в Нагорно-Карабахском конфликте). Более того, турки и азербайджанцы позиционируют себя как братские народы — и даже чуть ли не как один народ. По словам Владимира Аваткова, значительное число азербайджанцев учится в Турции, и это помогает Анкаре формировать нужное мировоззрение нового поколения жителей Азербайджана.

Однако если копнуть глубже, то можно наткнуться на совсем небратские камни. Во-первых, отношение турецкого общества к "братьям" пусть и позитивное, но уж точно неоднозначное. К азербайджанцам в Турции наиболее положительно относятся националисты, затем идут практикующие мусульмане, а потом уже — кемалисты и люди с левой идеологией. То есть чем левее, тем прохладнее. Да, поскольку электоральный пул Эрдогана составляют именно две первые группы населения, президент-султан делает и будет делать особый упор на развитии отношений с Баку. Однако в ближайшие два года, когда в Турции развернется борьба символов и идей (султанат Эрдогана против европейской Турции кемалистов), отношения с Азербайджаном тоже могут быть заложником этой борьбы.

Во-вторых, не стоит преувеличивать готовность Анкары исполнить свои военно-политические обязательства по отношению к Баку. Да, Турция поставляет Азербайджану оружие (в том числе и современное), а также отряды специально обученных добровольцев. Однако, по мнению Николая Силаева (которое разделяет абсолютное большинство российских политологов), Турция не решится на прямую военную поддержку Азербайджана в случае размораживания карабахского конфликта — с гарантированным ответом России и без шансов на поддержку НАТО.

В Баку это прекрасно понимают. Именно поэтому часть азербайджанского истеблишмента не верит в "братские чувства" турецкого руководства, считая турецко-азербайджанское сотрудничество исключительно тактическим, связанным с "армянским вопросом" и нефтегазовыми делами.

© Sputnik / Мурад Оруджев

Перейти в медиабанк

Понаехали тут

В Грузии, на первый взгляд, позиции Анкары тоже крепки. "Турция — один из крупнейших торговых партнеров и крупных инвесторов в грузинскую экономику. Есть элементы интеграции: аэропорт в Батуми работает по правилам внутренних турецких аэропортов. Есть гуманитарное влияние: турецкие лицеи, университетские программы", — говорит Николай Силаев.

"После войны 2008 года именно Турция обучала грузинских военнослужащих, инвестировала в инфраструктуру Грузии с целью создания транскавказского коридора. Грузия превратилась в транзитный элемент между Турцией и Азербайджаном, и даже ресторанный бизнес в Грузии частично находится в руках турецких граждан", — говорит Владимир Аватков. Особенно сильными стали позиции Анкары именно после августовской войны, когда исчез балансир в виде России и туркам особенно благоволил тогдашний глава грузинского государства. "При Саакашвили дело шло к переписыванию национальной истории в том духе, что Турция Грузии всегда была другом, а Россия — врагом. Возможно, тут дело было в том, что Мишина мама, Гиули Аласания, тюрколог и у нее совместный с турками университет", — говорит Николай Силаев.

Проблема для Турции в том, что далеко не все грузинские мамы владеют совместными с турками университетами. "Правые силы в Грузии смотрят на Турцию с подозрением. Особенно на экономическую экспансию турецкого бизнеса в Аджарии", — продолжает Силаев. Турецкая активность в Аджарии настолько беспокоит местное население, что грузинские политологи регулярно говорят, что Турция (вместе с Азербайджаном) стала представлять угрозу суверенитету страны — причем не только экономическому, но и политическому. И, по мнению некоторых экспертов, было бы очень-очень неплохо, если бы восстановился российский балансир.

© AP Photo / Shakh Aivazov

США не в помощь

Наконец, доминированию Турции на Кавказе мешает как минимум два внешних "но" в лице Москвы и Тегерана. Как отмечает Владимир Аватков, историческое соперничество Россия — Турция — Иран в Закавказье не ушло, и русские с иранцами не собираются отдавать регион туркам. Если иранцы работают в основном в Армении, то Кремль пытается усиливать позиции во всех трех странах, в том числе в Грузии. И, что самое интересное, Анкара не может заниматься выдавливанием Москвы из региона. Как уже многократно писалось, Россия на сегодняшний день слишком важна для Эрдогана, и он не может позволить себе в очередной раз поссориться с Путиным.

Да, конечно, чисто теоретически Турция может выдавливать Россию из Закавказья при помощи США, однако это крайне маловероятно. Если какое-то сотрудничество на антииранском направлении возможно, то вряд ли Вашингтон поддержит Анкару на российском. Во-первых, Трамп не намерен (по крайней мере, пока) идти на конфликт с Россией на постсоветском пространстве. Его, видимо, устраивает грузинская модель (когда у власти в стране находятся прозападные силы, которые при этом готовы сотрудничать с Москвой и уважать ее интересы). Во-вторых, не стоит забывать, что отношения между странами сейчас далеки от идеала. Визит Эрдогана к Трампу не привел ни к какой сделке — ни по курдам, ни по Гюлену (живущий в США турецкий проповедник, который, по мнению Эрдогана, стоял за попыткой переворота в Турции летом 2016 года). И вот уже посол Турции в США Сердар Килич обвиняет Вашингтон в "партнерстве с террористическими организациями".

Однако отсутствие реальных возможностей для создания оси Анкара — Тбилиси — Баку не означает, что не нужно делать вид их наличия. И проводить совместные учения, которые каждая из трех потенциальных целей (Россия, Армения, Иран) может принимать на свой счет. Авось испугаются и пойдут на уступки кому-то из членов псевдотриумвирата.