Павел Родькин, кандидат искусствоведения, доцент НИУ ВШЭ, член Зиновьевского клуба МИА "Россия сегодня"
В 1990-е годы советское научно-техническое наследство подверглось крупнейшему в современной истории ограблению: были уничтожены производственные цепочки и научные институты. Но неожиданно и буквально из ниоткуда российский ВПК представил целый ряд новинок, опередивших западные разработки.
Очередное "русское чудо" ХХI века имеет вполне рациональное объяснение. Отечественные научные школы — система воспроизводства современного и самодостаточного общества — обеспечили России как выживание в труднейший период истории, так и новейшие перспективные разработки, которые всплыли, как только было восстановлено минимальное финансирование этой сферы. Из этой ситуации необходимо сделать выводы.
Как США вдруг оказались отстающими?
В 1990-е, в ситуации глубочайшей разрухи и деградации, США смогли практически за бесценок получить множество технологий, которые внедрялись в американский ВПК без затрат и вложений в собственные разработки. Советские технологии позволили Америке упрочить свое положение и существовать следующие двадцать лет на этом заделе.
Америка расслабилась, потому что закончилась история ее доминирования, а прежний конкурент по гонке вооружений и соревнованию систем эпохи холодной войны был выведен из игры, как казалось тогда, навсегда. Рывок со стороны России всерьез не рассматривался. Ведь в массовом сознании — даже в самой России — наша страна продолжает восприниматься как аутсайдер научно-технического прогресса.
Попросту говоря, Россия мобилизовалась в условиях нового глобального вызова.
Штаты сами попали в ловушку паразитизма и на каком-то этапе стали заниматься имитацией прогресса, поглощающей все больше и больше средств. Прорывные проекты оружия на новых физических принципах, которое должно свести на нет ядерный потенциал других стран, в реальности оказались пиар-проектами.
Научные школы против управленческих суррогатов
Стратегическая ошибка Запада заключалась в недооценке системы советских научных школ. Запад стал "скупать" отдельных ученых и разработчиков, а не импортировать целиком школы. И уж совсем невозможно импортировать ту среду, в которой эти школы формируются. Именно поэтому импорт мозгов из других стран не решает ключевую проблему перехода США и Европы в реальный новый технологический уклад.
В свою очередь, советская система поощрений научной среды фактически основывалась не только на отдельном научном открытии, инновационной разработке и ее внедрении в производство, а на их развитии в формате научной школы. Этот принцип воспроизводства знаний стратегически гораздо важнее, чем формальная эффективность, и его может обеспечить только государство.
Проблема заключается в том, что в глобалистской политической и цивилизационной парадигме российским ученым отводилась роль людей второго сорта. Запад продолжает быть источником и мерилом истины, а потребительские инновации воспринимаются не критически.
Взамен "отсталых" российских научных школ обществу предлагается традиционный набор псевдопостиндустриальных управленческих суррогатов, брендов-пустышек, которые выдаются за истинное содержание научно-технического прогресса. Но за прогрессистской риторикой скрывается деструктивный глобализм, который завел в тупик даже CIF.
Новый технологический уклад — имитационный и реальный
Главная опасность для России заключается в уничтожении чудом сохраненных в 1990-е годы научных школ под видом их оптимизации и продолжения реформ. В этом случае решить задачи технологического развития будет невозможно даже вливанием в науку больших финансовых средств.
Ответ нашей страны на современные вызовы заключается, как я полагаю, не в повышении эффективности научной сферы, а в принципиальном выборе пути развития современного российского общества. В новый технологический уклад невозможно войти, основываясь на доктринах неолиберализма и финансового глобализма, которые до сих пор довлеют над судьбой российских научных школ и науки в целом.
