Владимир Лепехин
В Европе разворачивается дискуссия на тему "Является ли Россия экзистенциальной угрозой для Запада?".
И эти слова идут вразрез с жесткой общеевропейской установкой бояться Россию и ненавидеть её как главное мировое зло — вопреки всякой логике.
Экзистенциализм как предтеча европейских ценностей
Западные интеллектуалы уверены, что именно европейцы изобрели не только огонь и колесо, но и экзистенциализм, а потому лучше, чем кто-либо, понимают его содержание.
Но не будем спорить о первенстве. В конечном счете как отдельное и особое направление в философии экзистенциализм действительно оформился в Европе — сначала в Германии, а затем во Франции.
Вопрос, однако, в том, что дала европейскому обществу "философия существования" помимо склонности к тотальным и часто беспредметным фрустрациям? Высокие гуманистические идеалы? Нравственный катарсис? Вряд ли. С моей точки зрения, экзистенциализм, будучи реакцией на рационализм немецкой классической философии и неубедительность христианской теологии, предвосхитил нигилизм (Ницше, Хайдеггер), а затем модерн и фашизм, став своего рода основанием для персонализма и гуманистического декаданса. И именно из него – больше, чем из какой-либо иной западной философии, растут корни того, что мы наблюдаем сегодня в Европе в виде "европейских ценностей".
Во-первых, к постулату необходимости преодоления рациональных приоритетов в жизни индивида посредством выхода в пространство метафизики и сюрреализма, во-вторых, к тезису об императиве духовно-психического бытия человека, в котором доминирует состояние страдания, и, в-третьих, к идее свободы воли, согласно которой жизнь не имеет смысла, весь смысл — в борьбе.
Собственно говоря, рассуждениями о сущности свободы воли, её формах и пределах в западно-европейском экзистенциализме всё, как правило, начинается и заканчивается.
Ни один из представителей (насколько мне известно) этого направления в философии не дал миру концепта позитивного социального идеала. Ни один из них не возжелал начать поиск образа планетарного будущего за пределами индивидуального и буржуазного самосознания. И ни один, даже мой любимый Сартр, не приблизился к тому беспощадному анализу феномена бесовства и вообще — греха, какой проделал Достоевский. (Жесткая постановка вопроса — "либо ты с Богом в душе, либо ты — не человек" — вообще не свойственна европейским интеллектуалам).
И подобная интеллектуально-нравственная немощь наблюдается в мире, где одни люди (в основном люди Запада, в том числе — приверженцы экзистенциальной философии) вольно или невольно ЕЖЕДНЕВНО и без всякого сострадания убивают тысячи других людей, упрекая убиваемых и унижаемых ими индивидов в недостатке "чувственности" и "чувствительности".
Генералы НАТО как новые экзистенциалисты
В июне 2016 года бывший главнокомандующий НАТО в Европе генерал Филип Бридлав опубликовал в журнале Foreign Affairs некое эссе, в котором утверждает, что "Россия представляет собой непреходящую экзистенциальную угрозу для Соединенных Штатов, их союзников и международного порядка".
Лично я уверен, что Бридлав не только не писал этого эссе (где эссе и где Бридлав?), но, в принципе, вряд ли понимает само значение вновь модного сегодня на Западе слова "экзистенциализм".
Похоже, что термин этот вытащен из сундука западноевропейской философии исключительно для того, чтобы использовать его в разного рода изощренно-абстрактных претензиях к России.
"Мы, цивилизованная и утонченная Европа, обвиняем варварскую и бесчувственную Россию в недостатке экзистенциальных свобод" — вот как звучит эта претензия на языке европейских квазиинтеллектуалов.
Выступая на конференции по безопасности в Братиславе в апреле с.г., этот "новый экзистенциалист" щегольнул следующим утверждением: "Угрозы бывают экзистенциальные и неэкзистенциальные. Деятельность русских — угроза, само собой, экзистенциальная, поскольку они могут уничтожать целые страны. Неэкзистенциальные угрозы — это террористы или, к примеру, массовый наплыв мигрантов".
Ответ кроется в характерных чертах западной политики — называть черное белым и наоборот. Хотя "беспокойство", выражаемое натовскими генералами (то есть реальными и потенциальными убийцами сотен тысяч людей в Ираке, Ливии, Сирии, на Украине и проч.) в связи с ростом "экзистенциальной угрозы" со стороны России, это уже не просто лицемерие и абсурд. Это изощренное издевательство над философией, здравым смыслом и человечеством как таковым.
Сторона, опробовавшая на людях ядерное оружие и понастроившая концлагерей, обвиняет в угрозе своему существованию тех, для кого и создавались эти лагеря.
Сторона, уничтожающая женщин и детей в Донбассе, упрекает защитников этих женщин и детей в том, что они — "экзистенциальная угроза" для Запада. Не считая, кстати, экзистенциальным злом созданную на Ближнем Востоке при поддержке Запада новую индустрию уничтожения людей самыми изуверскими способами.
Где она — подлинная экзистенция?
В современном западном, благополучном и все более развращенном обществе вопросы, связанные с физической и духовной сторонами бытия человека, утратили экзистенциальный смысл. Инстинкт же размножения, за десятки тысяч лет существования человеческого общества принявший форму стремления индивидов к любви и семейному счастью, подменен здесь проблемой сексуальной свободы.
Важнейшие проблемы, осознаваемые западными интеллектуалами как экзистенциальные, это выбор полового партнера и как бы понимающее отношение к "другому", на чем, собственно, и зиждется вся западная "толерантность", предполагающая определенный код поведения, но не подразумевающая реального сострадания.
Россия, в которой, как уверен западный обыватель, нет свободы выбора полового партнера, суть пространство экзистенциального ужаса.
Объяснить же, что этот "ужас" не сравним, например, с ужасом, испытываемым ребенком, которому отрезают голову в Сирии, или же беременной женщины, которую сжигают заживо в Одессе, невозможно — сие находится за пределами квазиморали разного рода ващиковских.
Между тем, за пределами сытого Запада миллиарды людей по-прежнему озабочены физическим выживанием и защитой своих близких. А посему главным экзистенциальным вопросом остается вопрос о жизни и смерти человека, и значит — о праве каждого на достойную жизнь.
Россия ставит этот вопрос ребром — и потому объявлена Западом "экзистенциальной угрозой".
