Владимир Лепехин
Ровно год назад, 18 марта 2014 года в Москве был подписан Договор о принятии Крыма в состав России. Об этом громком событии, о предшествующем ему народном референдуме и причинах, вызвавших у жителей полуострова желание сказать киевской хунте свое "нет", в последние дни сказано много и по-разному. Но лучше и, пожалуй, точнее всего названные события отражены Владимиром Путиным и Андреем Кондрашовым в фильме "Крым. Путь на Родину".
Журналист задает прямые вопросы о событиях годичной давности, президент отвечает – так же прямо и откровенно, без оглядки на возможную реакцию разного рода псак, пытающихся усмотреть в фильме какие-то саморазоблачения.
Полагаю, что названный фильм – квинтэссенция испытываемых всеми нами мыслей и эмоций по поводу того, что произошло год назад в Крыму, на Украине и России в целом.
В этом смысле киношедевр авторского тандема (не побоюсь слова "тандем") Владимира Путина и Андрея Кондрашова – не просто документальная сага о возвращении блудного полуострова в отчий дом, но фильм о возвращении на Родину самой России, о начале нового обретения ею своих исторических корней и сущностей.
Вежливое кино о самом главном
Фильм "Крым. Путь на Родину" — это подробный рассказ о нескольких неделях февраля-марта прошлого года. Без какой-либо пропаганды и ложного пафоса. И даже идеологем в этом фильме особых нет. В нем – правда, неторопливая и обстоятельная, о некоторых и, быть может, самых важных моментах новейшей российско-украинской истории.
Один из таких моментов – "русское чудо", которое случилось тогда, когда его, как водится, никто не ждал. Когда никто – ни в России, ни в мире — не верил, что русские готовы к организованному сопротивлению тщательно подготовленному на Западе очередному броску на восток.
Сегодня в качестве аргументов в пользу воссоединения Крыма с Россией приводятся суждения, что с принятием подобного решения восторжествовала историческая справедливость, что Россия не могла не защитить русских, что Крым – важнейшая страница русской истории, а российское руководство не имело права допустить захват базы Черноморского флота в Севастополе подразделениями НАТО. Все это, на самом деле, кухонные аргументы – для утверждения в правоте действий самих себя.
Полагаю, что до сих пор не высказано главного аргумента в пользу воссоединения Крыма с Россией – того довода, который мы должны донести до внешнего мира. По крайней мере, до тех, кто, будучи оболваненными западной пропагандистской машиной, искренне полагают, что Россия аннексировала Крым.
Главный аргумент в пользу возвращения Крыма в Россию – экзистенциальный, ибо навязанная нам война носит не столько вульгарно-экономический, сколько цивилизационно-ценностный характер.
Журналисты, как известно, всегда сосредоточены на деталях, на текущих событиях дистанцией в миг. Им важно как можно быстрее донести до аудитории информацию о происходящем. А вот у чувств и эмоций иной — не журналистский — объем. И этот объем требует масштабных ретроспектив и осмыслений. Таких, какие представлены в фильме Кондрашова.
Вспомним эпизод с захватом бандеровцами автобусов с крымчанами, возвращающимися домой из Киева после совершения в нем госпереворота — с расстрелом водителей, садистским избиением людей, сожжением автобусов и охотой на пытающихся спастись людей. Вспомним и зададимся вопросом: мог ли после этого Крым пойти за киевским режимом? Имели ли крымчане право безропотно ждать, когда нацистские банды приедут в Крым и сожгут Севастополь? И о какой евроинтеграции можно было говорить после этого в Крыму?
Еще один представленный в фильме аргумент – рассказ об иезуитской попытке майдановцев столкнуть татар и русских возле здания Верховного совета Крыма, стремление на самом деле развязать гражданскую войну на межэтнической почве на полуострове с последующим переносом её на территорию России. И снова вопрос – мог ли после этого Крым поддержать киевскую хунту?
Бегство от насилия
Большинство западных политиков со свойственным им отношением к людям как к быдлу, не понимают и не хотят понимать человеческой составляющей событий на Украине и в Крыму — настроений и чувств миллионов людей, оказавшихся после госпереворота в Киеве в состоянии потенциальных жертв очевидно русофобского режима.
Разумеется, никакие факты и аргументы не смогут переубедить подобных персонажей. Тут налицо не только традиционные для должностных лиц США проблемы с географией (Крым и Донбасс занимают не 7, а 15 % территории Украины), но, судя по всему, тяжелый случай неврастении — усугубляющейся психопатологии "сверхчеловеков", возомнивших себя истиной в последней инстанции.
Нуланд – одно из типичных лиц лицемерной западной квазидемократии. Одно из типичных лиц лидеров нового Крыма – Наталья Поклонская.
Правящим на Западе политикам, увы, непонятен смысл слов, высказанных генпрокурором Крыма, – "лучше сидеть в камере, чем работать на фашистов". Можно сказать и жестче – "лучше смерть, чем жизнь под фашистами" — и это суть момента, то главное чувство, которое год назад охватило не только крымчан, но также граждан России – потомков тех, кто погиб от рук фашистов или был замучен в нацистских концлагерях. Людей, осознавших в конце февраля прошлого года, кто пришел к власти в Киеве, а потому предвидевших и сожжение десятков людей в Одессе, и тысячи убитых артиллерийскими обстрелами женщин и детей, и изувеченных в застенках Нацгвардии жителей Донбасса.
Еврочиновникам, продолжающим талдычить про "аннексию Крыма", похоже, не дано понять, что самоопределение крымчан стало бегством приговоренных к физическому и моральному насилию людей в единственно возможном направлении — под защиту подлинного Отечества.
Большинство чиновников в ЕС, ПАСЕ и прочих как бы озабоченных правами человека структурах даже не пытаются понять, что значит для страны, потерявшей в годы Второй Мировой войны 30 миллионов человек (половина из них – мирное население), приход к власти в братской Украине неонацистов – потомков пособников тех, кто уничтожил эти 30 миллионов. И сегодня ЕС и Госдеп имеют наглость учить русских и россиян демократии, одновременно поддерживая печеньками, кредитами и оружием сторонников Бандеры.
Крым как вырванный изо рта кусок пирога
В Госдепе и ЕС, планируя и реализуя проект "Восточное партнерство", уже видели и считали Украину своей. Уже были подготовлены соответствующие бизнес-планы по разграблению Незалежной и превращению Севастополя в базу НАТО. Оставалось только проглотить Украину – и вдруг самый жирный её кусок оказался в России.
Так вот, в ЕС будут помнить именно это, вырванный изо рта кусок пирога. И нынешняя ненависть западных политиков к России как к "агрессору", судя по всему, основана исключительно на этом физиологическом чувстве пищевой неудовлетворенности.
А вот что касается нас, то мы точно будем помнить многое – и про попытку лишить Крым его памяти, и про поддержку еврочиновниками фашистов в Киеве, и про снайперов на майдане. Мы будем помнить Одессу и Донбасс, провокацию с "Боингом" и прочие мерзости нынешнего украинского режима – опять-таки поддержанные Госдепом и ЕС.
Мы будем все это помнить, потому что благодаря Крыму историческая память для россиян вновь оказалась важнее текущей конъюнктуры. Благодаря позиции жителей Крыма у России восстановилась и государственная воля. Разумеется, это не "триумф воли" в духе Лени Рифеншталь. Это вежливая воля – воля свободных людей, уверенных в своей правоте.
