Дмитрий Попов, РИСИ
Конвенция о запрещении бактериологического (биологического) и токсинного оружия, принятая в 1972 году, поставила такое оружие вне закона. Конвенцию ратифицировали 170 государств, включая СССР и США, еще 13 государств подписали ее. Согласно официальной позиции российского МИД, конвенция формально запретила биологическое оружие, но на практике не обеспечивает всеобъемлющего режима его нераспространения. Девятнадцать государств, в том числе такие технологически развитые союзники США как Израиль, по-прежнему не присоединились к КБТО. Но главное – отсутствует обязательный механизм контроля исполнения положений конвенции.
Разработка механизма, включающего возможность взаимных проверок, началась в 1995 году при поддержке большинства стран-участниц конвенции. Однако в июле 2001 года, уже на заключительной стадии работы, Соединенные Штаты ее заблокировали и в одностороннем порядке вышли из переговоров по подписанию соответствующего протокола к конвенции. Одновременно Пентагон приступил к масштабному расширению системы закрытых военных биологических объектов, в том числе — за рубежом. Свои действия Вашингтон объяснил ростом угрозы биотерроризма после рассылки писем со спорами сибирской язвы в сентябре 2001 года. При этом многие эксперты ставят под сомнение версию о том, что это – дело рук исламистов. Аргументы: сложность изготовления и военное происхождение рецептуры «белого порошка», а также присутствие среди адресатов политических противников администрации Джорджа Буша, включая сенаторов-демократов, выступавших против так называемого «Патриотического акта».
После этого Соединенные Штаты, которые и ранее имели опыт создания военно-биологических объектов в Африке (Кения, Египет), Латинской Америке (Бразилия), Юго-Восточной Азии (Таиланд) стали открывать их в непосредственной близости от границ России.
Базовые Центральные референс-лаборатории США, дополненные сетью менее крупных зональных станций, с 2010 года действуют на Украине, с 2011 года – в Грузии, а в 2015 году планируется открытие Центральной референс-лаборатории в Казахстане. Канада предпринимала попытку создания ЦРЛ в Киргизии. Необходимо пояснение: референс-лаборатории образуются национальными органами здравоохранения для диагностики особо опасных инфекций и противодействия их распространению. В отдельные программы сотрудничества с Соединенными Штатами в военно-биологической сфере вовлечены также Армения, Азербайджан и Узбекистан.
Естественно, США декларируют исключительно гражданское назначение деятельности этих объектов. Однако, они могут быть использованы – а, возможно, уже используются — во враждебных России целях. Следующие факты диктуют такие предположения.
Все объекты возводятся на средства министерства обороны США. Стоимость их строительства: на Украине – свыше 175 миллионов долларов, в Грузии – 150 миллионов, в Казахстане – около 110 миллионов долларов. Это значительно выше обычных затрат на подобные гражданские учреждения, поэтому есть все основания считать, что там может быть размещено дорогостоящее оборудование двойного назначения. Число сотрудников, от 50 до 250 человек, намного превышает количество персонала, необходимого для обслуживания автоматизированных гражданских лабораторий с заявленными целями.
Еще один довод: руководителями таких объектов часто назначаются лица из числа лояльных Вашингтону военных или сотрудников спецслужб. ЦРЛ в Тбилиси ранее возглавляла шеф грузинской разведки Анна Жвания. Не исключено, что пост директора будущей ЦРЛ в Казахстане займет бывший советский военный микробиолог Канатжан Алибеков. Тот самый, который в 1992 году эмигрировал в США, прихватив с собой подробности военно-биологической программы СССР, за что и получил американское гражданство.
Также следует обратить внимание: ЦРЛ размещаются в крупных городах: в Одессе, возле международного аэропорта Тбилиси, в пределах городской черты Алматы. Их нахождение в сейсмоопасных районах, поблизости от жилых кварталов и больших транспортно-логистических узлов, противоречит требованиям безопасности. Но может быть целесообразным для осуществления подрывной деятельности. Добавлю, что проектная документация, из которой можно составить представление о назначении станций, отсутствует.
Вызывает вопросы и тот факт, что, хотя обычно вспышки опасных инфекций фиксируются в Африке и Южной Азии, американские военные проявляют повышенный интерес к странам с относительно благополучной эпидемиологической обстановкой. Зато расположенным вблизи границ основных геополитических конкурентов США.
Система лабораторных комплексов по периметру границ России потенциально позволит Пентагону решать ряд задач.
Собирать информацию о территориальных микроорганизмах для создания нового поколения высокоэффективных наступательных биологических вооружений против России, а также Ирана и КНР.
Проводить диверсионные операции, направленные на нанесение ущерба экономике (уничтожение поголовья скота, дискредитацию продукции государства на мировых рынках) и человеческому потенциалу России – речь идет о снижении иммунитета и способности к воспроизводству. Одной из первых таких диверсий могла быть вспышка африканской чумы свиней на юге и в центре России в 2012-2013 годах. Атипичная устойчивость к условиям северных широт могла быть привита вирусу в американской ЦРЛ в Грузии, откуда он распространился и где велись работы с соответствующим штаммом. Подобные операции, напомню, широко практиковались США и ранее, например, против Кубы.
Проводить на местности испытания биологических агентов, отслеживая их свойства применительно к области потенциального применения.
Усиливать зависимость России, КНР и Ирана от продукции западной фармацевтической индустрии, рассчитывая в будущем предлагать лекарственные препараты от заболеваний, искусственно синтезированных или модифицированных с помощью сети ЦРЛ. Тем более что генная инженерия в США достигла впечатляющих результатов.
Обходить ограничения, налагаемые конвенцией 1972 года, отказывая иностранным инспекторам в доступе к объектам за пределами национальной территории, не опасаться протестов американской общественности и последствий нарушения собственного законодательства в данной сфере.
Наконец, получить доступ к результатам советской военно-биологической программы: свои коллекции возбудителей опасных болезней в обмен на американскую помощь в США передали Украина, Грузия, Азербайджан и Казахстан. Коллекции — уникальный продукт деятельности советских ученых, создававшийся в течение нескольких десятилетий.
Особенно усилит возможные риски появление ЦРЛ в Казахстане. Географическое положение объекта в Алматы позволит использовать для распространения болезнетворных микроорганизмов транспортные и товарные потоки в рамках Таможенного союза, трудовую миграцию, пути движения животных и птиц, воздушных масс, трансграничные реки. Ситуация будет усугубляться наличием в Казахстане и Киргизии природных очагов чумы, сибирской язвы и других опасных болезней.
Может показаться, что я сгущаю краски. Так вот, со многими из названных проблем уже столкнулись страны, ранее согласившиеся на сотрудничество с Пентагоном в данной сфере. Так, власти Индонезии в 2010 года прекратили работу медицинского научного центра ВМС США в Джакарте. Причинами решения стали действия американской стороны, требовавшей дипломатического статуса для сотрудников лаборатории, а также ее отказ предоставить на безвозмездной основе результаты исследований отобранных на индонезийской территории образцов вируса «птичьего гриппа» H5N1. Джакарта зафиксировала также ряд других случаев «непартнерской» деятельности американцев: проведение засекреченных экспериментов, несанкционированное сотрудничество с национальными лабораториями для мониторинга ведущихся там разработок, сбор информации о результатах исследований и незаконное получение образцов биоматериалов.
Главное, часть американских элит рассматривает биологические технологии как перспективный политический инструмент.
В одном из программных документов «авторитетной» исследовательской организации неоконсерваторов «Проект «Новый американский век», действовавшей в Вашингтоне с 1997 по 2006 год и оказавшей воздействие на идеологию и военную политику администрации Джорджа Буша, указывалось, что «продвинутые виды биологического оружия, способные воздействовать на конкретный генотип, могут перевести биооружие из сферы террора в область полезного политического инструментария». Заявление о поддержке принципов этой организации в 1997 году подписали многие консерваторы и члены будущего республиканского правительства, которые и начали реализовывать новый биологический проект. Среди них — вице-президент США Дик Чейни и министр обороны Дональд Рамсфелд. Добавлю: к подписантам присоединились также президент Всемирного банка Пол Вулфовиц, философ Фрэнсис Фукуяма и многие другие «достойные люди».
Республиканцы ушли, но подходы Вашингтона к этой проблематике остались прежними. Это неудивительно, ведь Барак Обама, еще будучи сенатором, в августе 2005 года в составе американской делегации продвигал соглашения о создании ЦРЛ в ходе визитов на Украину и в Азербайджан. Роль наставника будущего главы государства во внешней политике выполнял сенатор Ричард Лугар, ключевой лоббист создания военно-биологических объектов США в странах бывшего СССР.
Вашингтон продолжает работу по окружению России кольцом «БиоПРО». Будем делать выводы?
Попов Дмитрий Сергеевич – руководитель Уральского регионального информационно-аналитического центра Российского института стратегических исследований, Екатеринбург.
