Как иногда сводит судьба людей… И завязывает их творческие и личные биографии в один узел.
Ее старт был украшен церемонией присуждения лучшему фильму сезона награды КиноСоюза – "Элем". Это одна из тех премий, которая, помимо признания со стороны профессионалов, предполагает еще и высокую репутационную оценку лауреата по части этики и того, что в старину звалось высокой гражданственностью.
Именно по этой части более выразительного примера, чем фигура автора фильмов "Добро пожаловать…", "Похождения зубного врача", "Иди и смотри", и представить трудно. С Элемом Климовым здесь могла бы соперничать только его жена – Лариса Шепитько со своими фильмами "Крылья", "Восхождение", "Ты и я".
Они были статными и высокими. И не только в прямом смысле. Они оба свято хранили чувство собственного достоинства и умели "держать спину" в самых трудных испытаниях. А какое было в советскую пору самое тяжкое испытание для мастеров культуры? То, что было связано с воплощением художественного замысла.
Сегодня многие уважаемые мастера минувшей культуры, вспоминая былое, отважно говорят: "Я всегда снимал то, что хотел!".
Оглядываешься на их картины и видишь, как мало они хотели. Как часто действительное они выдавали за желаемое.
Так ведь и зрители готовы были удовлетвориться действительным в статусе желаемого. Была прекрасная Оттепель! И была бы она навсегда! И чтобы всегда снимались оттепельные фильмы! И зачем нам "Трясина" Григория Чухрая, если есть "Баллада о солдате" того же режиссера? И на кой нам "Крылья" с их щемящим финалом, с летчицей Петрухиной, затерявшейся в небе, когда космонавт Гагарин уже успел слетать в космос и благополучно вернуться на Землю?
Или зачем автору такой светлой оптимистической комедии, как "Добро пожаловать", было снимать такую беспощадно жесткую картину, как "Иди и смотри"?
Это как с техническим прогрессом. Придумали такую универсальную коммуникацию. Так нет, подавайте нам Интернет.
И Элему, и Ларисе всегда было мало тех тем и жанров, что предлагались в меню Госкино. И им всегда было тесно в рамках соцреалистических постулатов. А для функционеров и Лариса, и Элем оказались слишком широкими человеками. И все, о чем они мечтали – сузить бы их.
Они сузить не смогли.
Но укоротить смогла смерть. Безжалостно рано ушла Лариса Шепитько – в 41 год, в автомобильной катастрофе. Элема Климова отняла продолжительная болезнь.
Они оба на пару сняли всего чуть более десятка картин. Но почти каждая из них оставила заметный след в общественном сознании. Они снимали разные картины, и снимали по-разному, но венчает их индивидуальные творческие биографии одна их общая работа – "Прощание". Задумана она была Ларисой, а реализована после ее гибели Элемом. Так Прощание стало Встречей.
***
К метафорической антисоветчине и эзоповому языку идеологи СССР были особенно внимательны и, надо сказать, немало поднаторели в их распознании и искоренении. Потому они без труда разглядели в обстоятельствах летних каникул мальчика Кости Иночкина, в порядках пионерского лагеря, в повадках лучезарного дурака, начальника лагеря Дынина, те демагогические правила, по которым жила страна. Самое неприятное для них было то, что они узнали на экране себя и свои повадки. Их как бы поймали на фальши и лицемерии. Запрещая, невольно расписались в подлинности изложенного.
Картину положили бы на полку на долгие годы, да автору (и нам, тогдашним зрителям) повезло. Ее посмотрел на даче Хрущев. И она ему пришлась по душе.
То ли его чувство юмора взяло верх над прочими чувствами, то ли просто решил, что Дынин – не про него, а про каких-то других начальников других лагерей. В кругу семьи, во время просмотра на даче, он много смеялся, радовался и дал фильму "добро", после которого уже никто не смел заикаться о его идейной порочности.
"Порочность" между тем, конечно же, была. Даром, что ли, спустя многие годы Милош Форман, можно сказать, чешский Костя Иночкин, в свое время бежавший из братского лагеря, признавался в нежной любви к этой картине Элема Климова. Он ее, по свидетельству историка кино Ирины Рубановой, считал лучшей картиной режиссеров своего поколения, из тех, что работали в соцлагере.
И если говорить об антисоветских фильмах в рамках советского кино, то "Добро пожаловать" – одна из самых проницательных картин. И следом надо признать, что ее автор был едва ли не самым последовательным советским антисоветским режиссером.
Это от того, что он, как никто из его современников кинематографистов, будучи талантливым Поэтом, чувствовал себя обязанным в то жесткое время оставаться Гражданином. И считал своей железной обязанностью быть гражданином именно в творчестве. Потому был так бескомпромиссен в своих замыслах и в их воплощении. И неуступчив перед сонмом функционеров от культуры. Ему никто не мог указать, что снимать, про кого снимать, кого из артистов снимать. Его никто не мог убедить отказаться от выношенного им замысла.
Так же, как и Ларисе. Она хотела снять "Восхождение" и сняла, пройдя через железный частокол запретов и угроз.
Элем к работе над "Агонией" приступал трижды. Идея снять кино о предсмертных судорогах царской России возникла в 1966-м. Предполагалось этой картиной отметить 50-летие Октября. Поспела она к 70-летию, которое фильмом "Агония" никто не решился отметить. Слишком неприятно для власть имущих звучала тема разложения и гниения власти. Слишком велик был риск неконтролируемых ассоциаций с современностью. Тем не менее в 1981-м картину тихонько продали на Запад, где она завоевала несколько престижных наград.
В 1983-м вышла их совместная картина "Прощание" о самоубийственных терзаниях Советской России.
В 1985-м году "Агония" была, наконец, допущена к национальному прокату. Тогда агония советского режима вступила в решающую фазу. Еще через год состоялся Пятый съезд кинематографистов СССР, на котором его новым руководителем был избран Элем Климов, не участвовавший в работе Съезда и не произнесший с его трибуны ни одного слова.
Службой стало – победить в себе и в своих коллегах авторитарные комплексы. Это не удалось. Ни ему, ни его преемнику – кинорежиссеру Андрею Смирнову.
Кинематографисты в массе своей не выдержали испытания гражданственностью и стали проситься обратно в авторитаризм с его карьерной лестницей, с его идеологической крышей, с его пряниками и кнутами, с его гарантированными пайками и поощрительными подачками.
Элем, видимо, тогда понял, что гражданственность в России – не панацея, и решил уйти в монастырь, коим для него стал роман "Мастер и Маргарита".
Как я могу предположить, он тщился не просто экранизировать страницы великого романа; он надеялся экранизировать многомерный мир, сотворенный Михаилом Булгаковым.
В тот момент у него не было проблем с идеологическими препонами; у него были проблемы с финансами и с новейшими технологиями, которых еще не существовало в природе.
А другие замыслы ему уже были не интересны. Он долго болел, и в 2003-м году его не стало.
***
Моя самая любимая его картина, которую он, впрочем, не считал своей самой большой удачей – "Похождения зубного врача".
По мне, она сегодня самая актуальная для мастеров культуры. В ней речь о том, что довольно однажды предать свой талант, и к тебе он может и не вернуться.
Так много среди моих знакомых мастеров тех, кто имел возможность убедиться в этом на личном опыте. (Фамилий называть не стану). Может, они и убедились, да вряд ли готовы признаться в этом.
Уже задним числом пересматривая старые интервью Ларисы, наткнулся на ее очень важное высказывание, имеющее прямое отношение к "Зубному врачу": "один раз оступился и потом не вернешься на прежнюю дорогу".
Они и не оступились.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
