Зуд объединительства всего и вся стал в последнее время общероссийским трендом. Бюрократия от культуры и науки просто-таки одержима этой идеей.
Министерство культуры собралось слить подведомственные ему гуманитарные институты в один большой флакон, который будет называться научно-исследовательским центром.
Процесс пошел, но со скандалами.
Тут же в чьей-то светлой голове сверкнула мысль: а не соединить ли все творческие Союзы в один под эгидой Министерства культуры. Пробный шар покатился в сторону СК РФ, коему было предложено преобразоваться в государственно-общественную организацию с тем, чтобы министерство взяло на себя заботу о материальном благополучии Союза, и чтобы мастера кино могли бы творить свободно и радостно.
Поразмыслив, кинематографисты отказались от этого дара.
Несколько раньше разразился скандал, связанный с задумкой Ирины Антоновой объединить коллекции авангардной живописи в Государственном музее нового западного искусства (ГМНЗИ). Не прошло: и министр был против, и общественность категорически возражала.
В Петербурге с инициативой создания Национального музыкально-оперно-балетного Центра выступил художественный руководитель Мариинского театра Валерий Гергиев. Он предложил объединить под одной крышей Мариинку, Петербургскую консерваторию и академию балета, для их же блага.
Заинтересованные лица проголосовали резко против, а министр на встрече с деятелями культуры в конце сентября изложил позицию Гергиева. Аргументы стандартные по нынешним временам: это, мол, будет такая административно-хозяйственная надстройка; о каком-либо вмешательстве в творческие процессы и речи быть не может.
Обещание не лишнее; свободные художники чувствительны к опасности внешнего вторжения в их творческие замыслы. Хотя и привычные к его практике. Советский опыт не забыт и дает о себе знать на уровне рефлекса.
Тем не менее, обещание важное, вдохновляющее, но вряд ли исполнимое. Едва Гергиев изложил все выгоды обобществления изящных искусств и успел заверить тех, кто их не понимает, в том, что их суверенитет не будет поставлен под сомнение, как тут же и проговорился: но руководить искусством должно Государство.
Это утверждение дирижер мог бы развить с помощью Козьмы Пруткова: "Где подданному уразуметь все эти причины, поводы, соображения; разные виды, с одной стороны, и усмотрения, с другой?! Никогда не понять ему их, если само правительство не даст ему благодетельных указаний".
Это понял еще упомянутый здесь Козьма Прутков. Чтобы как-то облегчить решение проблемы и своему правительству и всем последующим правительствам, он предложил проект "О введении единомыслия в России", где уже во первых строках сказано: "Очевидный вред различия во взглядах и убеждениях. Вред несогласия во мнениях".
И как реально достигнуть единомыслия? Дать прутковскому проекту статус законопроекта и представить оный на усмотрение Думы? Реки потекут вспять, если Дума его не примет. Единомыслие давно для нее стало рутинной реальностью.
Но даже если оно станет законодательной нормой, и разномыслие можно будет преследовать в уголовном порядке, все равно найдутся граждане, уклоняющиеся от господствующего мнения.
И что дальше? Как пресечь эту слабость человеческую в самом ее зародыше – на школьной скамье?
***
Может быть, этого пытаются достичь посредством единого школьного учебника истории? Его концепция уже представлена общественности, осталось согласовать некоторые подробности трактовки спорных моментов нашего далекого и недалекого прошлого. Ну, например, того октября, что случился 96 лет назад. Был ли он действительно великим?..
Или того октября, что случился 20 лет назад?.. Как мальчикам и девочкам средней школы понимать то, что произошло на глазах и при участии их родителей, когда танки в центре Москвы стреляли по парламенту? Как расстрел только-только народившейся в России демократии? Или как подавление очередной Гражданской войны у ее истока?..
Отечественная история, увы, полна таких подвохов, вывихов, открытых и скрытых переломов. Современные историки пришли к выводу, что Борис Годунов не причастен к убийству царевича Димитрия, а Александр Сергеевич Пушкин другого мнения на сей вопрос. И его мнение выглядит, на мой непросвещенный взгляд, наиболее убедительным. Что делать автору единого учебника истории государства Российского в этой ситуации?
Много воды утекло с той поры. Стилистика Козьмы Пруткова кажется архаичной. Лексический словарь с той эпохи заметно переменился, но суть его уложений никуда не исчезла.
Прутков несколько велеречиво говорил о господствующем начальственном мнении.
"Пагубная наклонность человеческого разума обсуждать все происходящее на земном круге была бы обуздана и направлена к исключительному служению указанным целям и видам. Установилось бы одно господствующее мнение по всем событиям и вопросам. Можно бы даже противодействовать развивающейся наклонности возбуждать "вопросы" по делам общественной и государственной жизни; ибо к чему они ведут? Истинный патриот должен быть враг всех так называемых "вопросов"!
Мединский выражается проще: "Концептуальной основой учебника должно стать изучение того, что называется единым культурным кодом нашего народа — норм и ценностей, взглядов, которые сформировались в период всей истории России. Мы должны все-таки понимать, что культура — это тонкий слой апельсиновой кожуры над раскаленным хаосом. Необходимо обозначить, что позволило ей стать культурной скрепой народов, населяющих Россию, и как культура стала основой самоидентификации".
***
Иногда даже ученым-чиновникам со степенями недостает воображения, чтобы поспособствовать обузданию человеческого разума, тогда следует подсказка со стороны:
Под этим обращением к министру культуры стоят подписи Председателя оргкомитета Народного движения "Святая Русь" Василия Бойко-Великого; историка, профессора Санкт-Петербургского Университета Игоря Фроянова; директора Русского культурно-просветительного фонда имени Святого Василия Великого Анны Бойко-Великой; историка, общественного деятеля Леонида Болотина; руководителя издательства "Царский дом" Ксении Лебедевой; адвоката Алексея Аверьяновова и других.
***
Про что я еще подумал, наблюдая, как чиновниками от культуры и науки овладевают страсти по единению и обузданию? А не учредить ли нам один на всю страну единый часовой пояс и жить, им подпоясавшись? Если мы уж вступили на территорию культурного и законотворческого абсурда, то надо шагать, не останавливаясь.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
