С.-ПЕТЕРБУРГ, 17 авг – РИА Новости. Двадцать первый фестиваль российского кино "Окно в Европу" завершился в Выборге. В конкурсе неигрового кино лучшим признали фильм "Разновесие" Марины Пономаревой, а специальный приз "за нетрафаретный взгляд" достался картине "Москва – Берлин. Завтра война" режиссера Юрия Кузовкова. Об открытиях фестиваля, возросшем интересе к документалистике и особенностях жанра корреспондент РИА Новости побеседовал с членом жюри конкурса документального кино в Выборге — режиссером игрового и документального кино Эдгаром Бартеневым.
Эдгар Гинерович, сейчас все больше людей смотрят документальные фильмы. Как Вы думаете, почему возрос интерес к этому жанру?
– На фестивале, во время обсуждения, Вы сказали, что с такой документалистикой надо закрывать контору…
– Это говорилось в сослагательном ключе. У нас и хорошее кино делается, и на фестивале были хорошие работы, – правда, не так много, как ожидалось, и не того уровня, на который мы надеялись. Да, хотелось бы, чтобы было больше фильмов, которые бы вторгались в наши представления о реальности, оспаривали их, опрокидывали. На мой взгляд, собственно кинематографического: образного, художественного, в неигровом конкурсе было недостаточно. В последние два года я много смотрел разного мирового "дока", поэтому неизбежно воспринимаю российскую документалистику в контексте мировой. Мы отстаем, мы вторичны, мы чересчур консервативны, мы снимаем так, словно за пределами того или иного региона России другой земли и другого кинематографа не существует… Не понимаю до конца, с чем это связано. Мы ведь переживаем революцию в кинотехнологиях и киноязыке: снимать так же, как я снимал 3-4 года назад, я просто не могу позволить себе сейчас.
- Можете назвать примеры качественной, на Ваш взгляд, документалистики в России?
– Половина фильмов в конкурсе – истории о маленьких людях, которые делают большие дела. Вам не кажется, что это тенденция в документальном кино?
– Должен ли быть документальный фильм остросоциальным?
– Абсолютно нет правил. Вот на фестивале 10 фильмов из 32 посвящены проблемам русской деревни. Но дело-то не в русской деревне, а что вам интересно в ней. Все жители понимают, что про них снимают кино, и вот они жалуются на камеру, как все плохо, как про них забыли. Сама по себе социальная несправедливость — это чересчур очевидный и самый поверхностный слой реальности. А дальше-то… Люди продолжают жить — неважно в каких невыносимых условиях. Если вы публицист, вы уцепитесь за остросоциальную тему.
Вот был фильм "Революция, которой не было" Алены Полуниной. Фильм вроде о нацболах, предвыборной президентской кампании. Но фильм — не политический. Фильм о людях. Конечно, там есть остросоциальная проблематика, но есть еще и другой пласт, который только и делает кино. Если политическая злободневность внедряется в сознание художника, он перестает быть художником. Перестает видеть разнообразие мира. Он становится, как лошадь, которая с шорами бешено скачет по ипподрому.
– Вы рисуете себе образ зрителя, когда снимаете кино?
– Где вам уютнее в игровом или в документальном кино?
– Я просто не делаю разницы для себя. Кино – первично. Вообще, я – игровик. И то, что я начал делать документально кино, это случайный поворот судьбы. Для себя я определил, что мне интереснее придумывать, чем наблюдать и фиксировать, потому что я вполглаза вижу, вполуха слышу, плохо и мимо говорю. Не уверен, что все видят обязательно так, как я. Я с реальностью в ситуации детской игры, немного дурацкой. Поэтому, даже когда снимаю документальное кино, не могу в себе задушить чувства играющего ребенка.
– Как Вы налаживаете контакт со своим героем?
– Герой Вам доверяет, открывается. Вы сохраняете какое-то пространство для него?
– Конечно. К примеру, мой герой напился. Вроде как событие передо мной. Я включаю эпизод в фильм и начинаю на этом спекулировать. Это не художественно, это не раскрывает сущность моего героя. Только если это факт важный для понимания героя, я включу его.
– Когда Вы понимаете, что история закончилась, пора выключать камеру?
– Когда испытываю ощущение исполненности. Ты что-то себе сгрезил. Затем увидел это в ресурсах реальности, но увидел по-другому. И понимаешь, то, что ты хотел, – случилось.
Эдгар Бартенев снял такие фильмы, как "Грядки" (1999), "Вальс" (2001, был отмечен на Каннском фестивале), "Одя" (2003, был отмечен на Каннском кинофестивале), "Яптик-Хэсе" (2006), "Нярма" (2008), "Ломовая лошадь истории" (2010).
