Внешнеполитический курс Обамы нельзя назвать пророссийским. В случае победы Митта Ромни никакой катастрофы для Москвы не произошло бы. Но утром в день выборного триумфа Обамы я все равно испытывал чувство радости и облегчения.
Стоит ли России опасаться победы Ромни на выборах в США >>
Изменятся ли отношения России и США, если Обама останется президентом >>
В нашей современной политической жизни и так много безумного и алогичного. А победа Обамы дает основания надеяться: Москва и Вашингтон будут пререкаться не из-за устаревших и надуманных идеологических конструкций, а из-за разницы в собственных национальных интересах.
Когда-то наша страна была в эпицентре американской внешней политики. Сегодня мы, если и остались в эпицентре, то только в эпицентре речей Митта Ромни.
Речей, в искренности которых существует серьезные сомнения. За пять дней до выборов в США в самой авторитетной газете Америки New York Times появилась маленькая заметка с интригующим заголовком "Ромни путешествует в Россию, но чисто на дружеских условиях".
Вот ее фабула. Сын республиканского кандидата в президенты США 41-летний Мэттью Ромни отправился за границу искать инвесторов для своей калифорнийской фирмы по торговле недвижимостью. И не просто за границу, а в страну, которую его папа назвал "геополитическим врагом США номер один".
А в перерыве между поисками инвесторов Ромни-младший передал через "русского, способного доставлять сообщения Путину" следующее неформальное послание российскому руководству: " Несмотря на риторику во время предвыборной кампании, если мой отец станет президентом, он захочет иметь хорошие отношения".
Делать какие-то далеко идущие политические выводы на основании неформального заявления "сына-инвестора" – это, наверное, не самая гениальная идея. Но я почему-то сразу поверил, что Ромни-младший не занимается самодеятельностью.
За несколько дней до американских выборов я встречался в Москве с бывшим высокопоставленным сотрудником аппарата республиканского президента США. Нынешний бизнес моего собеседника зависит от хороших отношений между Россией и Америкой.
По поводу итогов грядущих выборов он демонстрировал удивительный флегматизм, если не сказать равнодушие: "А что реально может измениться в случае победы Ромни? У современной Америки во внешнеполитическом отношении очень узкий коридор возможностей. Наши ресурсы уже далеко не те, что были раньше. А количество точек соприкосновения американских и российских интересов – и в положительном, и в отрицательном смысле – еще меньше".
Подобная оценка – не отговорка. Китай и Иран – вот кого в Вашингтоне и демократы, и республиканцы считают сегодня своими главными проблемами. А Россия – это так, бывшая главная проблема. Страна, которую можно использовать в качестве риторического материала для обывателей, чья молодость совпала с эпохой холодной войны.
Обама в Белом доме. Что теперь будет с долларом и с США >>
Новый Обама для нового времени >>
Но стоит ли недооценивать важность риторики в политики? Нет и еще раз нет. Слова и мысли материальны. Это только в своих мемуарах политики принимают решения на основе жизненной необходимости и коридора возможностей. В реальности под маской коридора возможностей часто скрываются предрассудки.
Принимая, например, решение о полномасштабном участии Америки во вьетнамской войне, лидер США Линдон Джонсон, согласно его биографам, понимал: он губит душу своего президентства. Выдвинувший лозунг построения "великого общества", Джонсон мечтал войти в историю страны как великий социальный реформатор. Вьетнамский вопрос фактически поставил президента перед выбором: либо война, либо его "великое общество". Всеми фибрами души Джонсон был за великое общество. Но разум президента был во власти модной тогда внешнеполитической концепции – теории домино.
Смысл этой теории вот в чем: если позволить одной костяшке домино – стране в Юго-Восточной Азии – стать коммунистической, то все остальные государства региона неизбежно последует за ней. Руководствуясь такой внешнеполитической концепцией, Джонсон послал во Вьетнам мощный военный контингент.
Но теория домино оказалась предрассудком. Президент и проиграл войну, и загубил свою мечту о "великом обществе".
Я вовсе не считаю, что, став президентом, Ромни непременно затеял бы какую-нибудь внешнеполитическую авантюру. Возможно да, а возможно нет. Моя мысль – в другом. Разница между Обамой и Ромни именно в их отношениях к предрассудкам.
Обама – хладнокровный прагматик, устремленный не в прошлое, а в будущее. Ромни – политик, чьи отношения с предрассудками неясны. Ведь человеку – а политику в особенности – в голову не залезешь. Вопрос о том, насколько тот или иной политик верит в собственный риторический материал, обречен оставаться открытым.
А ведь чем больше предрассудков в Вашингтоне, тем больше их в Москве. Даже во время первого срока Обамы в московских политических кругах по поводу политики США существовала масса самых безумных предрассудков.
Вроде бы серьезные люди, например, убеждены: "арабская весна" – результат некоего хитроумного американского заговора. При этом любой трезвый и беспристрастный анализ ситуации на Ближнем Востоке неизбежно заставит прийти к выводу: американцы из всех сил пытаются использовать "арабскую весну" в своих интересах. Но глубинные причины политических потрясений в регионе носят чисто внутренний характер.
Те же самые серьезные люди свято верят: оппозиционные настроения в России – тоже следствие некоего коварного и глубоко законспирированного американского плана. Хотя на самом деле все причины наших политических пертурбаций лежат внутри страны.
Боюсь даже представить: как бы увеличилось количество антиамериканских предрассудков в Москве, если бы победил Ромни с его заумной риторикой о "геополитическом враге номер один".
Подведем итог. Второй срок Обамы не сделает Америку и Россию сердечными друзьями. Там, где наши интересы не совсем совпадают или совсем не совпадают – в Средней Азии, на Кавказе, в сфере создания системы ПРО в Европе соперничество будет не менее жестким, чем прежде.
Но есть шансы, что это будет соперничество не на основе предрассудков. Для таких привычных спарринг-партнеров, как Россия и США, это уже не так мало.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
