Фильм "Завтра" об арт-группе "Война" участвует в конкурсе документального кино ММКФ. Премьера картины состоялась на Берлинском кинофестивале и не обошлась без скандала. Режиссер Андрей Грязев, буквально проживший с героями своего фильма полтора года, рассказал в интервью РИА Новости, на каких условиях участники арт-группы изначально разрешили ему снимать кино, и почему затаили потом на него обиду, как он оценивает их действия, и готов ли восстановить с ними отношения. Беседовала Анна Загородникова.
- Организаторы Берлинского кинофестиваля, в котором участвовал в этом году ваш фильм, получили накануне открытия письмо от участников арт-группы "Война" с обвинениями в ваш адрес и просьбой снять фильм с конкурса. Что произошло? Из-за чего вышла ссора?
- Я даже не понимаю, ссора это или нет. От группы мне никто не писал, никаких гневных претензий, что я кого-то кинул, ничего этого не было. Поэтому когда мне позвонили и сказали, что нам пришло письмо от ваших героев, и они требуют фильм убрать из конкурсной программы, я долго им не мог поверить. На меня никто не выходил, и у меня не было никаких доказательств того, что все это правда.
- Что же вызвало такое возмущение участников арт-группы, если, по вашим словам, они сами дали согласие на то, чтобы вы участвовали в их жизни и снимали фильм?
- Это обычная детская обида. Я же к ним пришел и сказал, давайте я в чем-то вам буду помогать, снимать, могу делать для вас ролики. И представьте: полтора года человек, который им все снимал, все монтировал, решил все бросить и уйти.
- Много наснимали для "Войны"?
- Я им сделал около 50 роликов. Съемки акции на Литейном мосту – это моя режиссерская работа, в той версии, которая была показана на премии "Инновация". Там было написано даже – монтаж Андрея Грязева, если поискать в интернете, это можно найти. Мы, конечно, спохватились, что меня рассекретили, с некоторых сайтов мы успели тогда это дело убрать.
- Почему вас надо было держать в секрете?
- Я им сказал, что буду снимать не месяц—два, а, может быть, год или два. За ними уже тогда была слежка. Я хотел избавиться от лишних глаз и переживаний. Когда с ними встречались журналисты с камерами им всегда указывалось, что в сторону вот того человека камеру не надо направлять. А я мог снимать со стороны, как герои дают интервью. Но я всегда снимал со стороны, не входил туда.
- Чего боялись?
- Страшно, когда ты что-то нарушаешь, а я перед законом чист. Ни за какое соучастие привлечь они меня не могли. Ни на одной камере наружного наблюдения меня нет. Ни на одной фотографии меня нет. Поэтому "Война" заявила Берлинскому кинофестивалю, что они вообще меня не знают, что со мной не знакомы — был, мол, какой-то журналист, крутился рядом с нами. Они обвиняли меня в том, что я выкрал их архив, на основании этого материала смонтировал фильм.
- Обижены на них?
- Нет, какие обиды? Я знаю этих людей, они всегда будут отрицать все. Даже когда я с ними был, они, по сути, начинали уже отрицать Литейный мост. Такая у них позиция.
- Почему в фильме рассказано только про Олега Воротникова, Леонида Николаева и Козу, а других участников "Войны" будто и нет?
- Остальные люди — не главные герои, даже не постоянные участники группы. У них большая текучка — кто-то пришел, кто-то ушел. Не каждый допускается к финальной акции, идет очень большой отбор. Кто-то отпадает сам, кто-то во время обсуждения, тренировок. Кому-то нравится с ними где-то встречаться, угощать их пивом. Кто-то заражается их образом жизни, философией, кто-то пытается вносить посильный вклад, например, предоставить квартиру.
- У вас в начале идет текст "Фильм не претендует на 100% историческую достоверность. Все или некоторые события, отраженные в картине, могли происходить или не происходить на самом деле". Это по просьбе группы сделано или вы использовали постановочные кадры?
- Я честен перед зрителями: не воспринимайте события в фильме с точки зрения хронологии, не воспринимайте это с точки зрения чистой документации. Здесь присутствует мой художественный режиссерский вымысел. Меня часто спрашивают, почему Литейный мост, который хронологически был в самом начале, стоит в фильме в конце. Поэтому и стоит: для рассказа своей истории. В Берлине один человек сказал, что это пропутинское кино, его освистывали несколько минут.
- В фильме много съемок, где участники группы воруют в магазинах, прыгают по машинам и, в общем, выглядят скорее несимпатично. Вы их осуждаете?
- Я с ними познакомился, когда они уже сделали акцию на Литейном мосту. И знакомство началось не с акции, а с быта. Они ничего не делали, абсолютно ничего. У них после моста не было никаких планов, они ничего не готовили. Месяца два они катились на медийной волне. Месяц был потрачен на то, чтобы дать всем интервью, и найти ссылки в интернете на упоминания об акции на Литейном. Они пили пиво, ходили по магазинам, сидели дома. Не было никакой протестной деятельности, поэтому фильм с этого как раз и начинается, это простые такие хулиганы. Олег вспыльчив, это видно. Я оставил в фильме по-минимуму, чтобы не показать его таким уж диктатором, хотя это и так понятно из кадров в картине. Но мне не хотелось сильно навязывать свою точку зрения.
- А как вы с ними познакомились? Когда это было?
- Увидел по интернету информацию об арт-группе "Война", нашел Ленин и-мейл, написал, через два дня встретились с ними на Арбате, поговорили.
- Они поставили какие-то условия на съемку?
- Да, Олег сказал, что надо снимать без денег, без продюсера и помогать им с роликами, которые им были нужны. Уже после акции на Литейном мосту, вы себе не представляете, какое количество режиссеров хотели снимать о них кино. Из Германии человек пять, из Голландии, Франции. Мы тогда встречались, были какие-то обсуждения, и все заканчивалось тем, что Олег говорил: материал нам будете давать? Они не могли понять даже, о каком материале идет речь. А им же не это нужно. Это же такой симбиоз, ты снимаешь уникальные какие-то кадры, и ты думаешь, что эти уникальные кадры у тебя потом будут в фильме, нет, не так. Ты им даешь материалы, и они в этот же день висят в интернете. Им нужна документация акций.
- Как проходили обсуждения акций, вам разрешали снимать во время них?
- Когда я присутствовал на обсуждениях, я понимал, что участвую в чем-то заговорщическом. Все обсуждения проходили очень серьезно: все должны были выключить телефоны, достать батарейки, у кого батарейки не вытаскивались, положить их в морозильник, идти в другую комнату. Я же включал камеру и понимал, что фиксирую своеобразный сбор тайного общества.
- У вас, наверное, исходный материал получился немаленький.
- Изначально было очень много материала — 160 часов. Я только просматривал его с марта по август, с утра до вечера. А так как у меня еще ребенок, то и ночью тоже. У меня два этапа построения материала: во время съемки сразу урезаю все, что не нужно, и во время монтажа строится какая-то история. Первоначальная версия была на три или четыре часа, потому что мне все нравилось, потом я стал выкидывать.
- Вы с ними готовы опять пойти на контакт?
- Я себе отдаю отчет в том, что не разделяю их сегодняшних взглядов.
