Директор Русского музея Владимир Гусев рассказал в интервью РИА Новости о том, почему он не хочет пока создавать при музее эндаумент, зачем понадобилось открывать виртуальный филиал в Антарктиде, и правда ли, что в Летнем саду, который откроется в мае после реконструкции, все оригинальные скульптуры заменили на копии. Беседовала Мария Ганиянц.
- Правда, что когда в мае Летний сад откроется после реставрации, все 92 скульптуры будут заменены на копии?
- Да, дело в том , что в условиях агрессивной городской среды мрамор не выдерживает. И трехсотлетние скульптуры, которые Петр I в свое время купил у итальянцев, стали разрушаться - мрамор превратился почти в известняк. Мы нашли технологию, позволяющую создавать материал, устойчивый к городской среде - на основе смеси крошки каррарского мрамора и особой связующей смеси. Кстати, копии уже вернулись в Летний сад, а все оригиналы, которые мы отреставрировали, находятся в залах Инженерного замка.
- И во сколько обошлась реставрация?
- Порядка двух миллиардов рублей. Счетная палата даже похвалила нас за то, что деньги сэкономили. А ее председатель Сергей Степашин даже обратился к Владимиру Путину, чтобы нам дали 150 миллионов рублей, необходимые на освещение Летнего сада.
Без фонарей и сигнализации мы не сможем открыть его, а у Минкультуры, оказывается, нет средств.
- Ежегодный бюджет "Русского музея" порядка одного миллиарда, вам этих денег хватает? Ведь, ваша коллекция в четыре раза больше, чем в Третьяковке, а бюджет сопоставим.
- Конечно, нет - категорически не хватает. Нам нужно как минимум вдвое больше. У "Русского музея" не только самая большая в мире коллекция русского искусства, нам еще принадлежит 16 старинных дворцов и зданий, нуждающихся в реставрации, и около 30 га исторических садов и парков, которые тоже надо реставрировать и поддерживать.
Мы просим эти деньги постоянно, но в Минкультуры дают пока лишь 40-50% от наших заявок, а на ремонт, реставрацию и на выставки и того меньше, порядка 10% от необходимого.
- Много сейчас говорят об эндаументах, которые могут дать неплохую прибавку к бюджету музея, вы не собираетесь делать в "Русском музее" фонд целевого капитала?
- Понимаете, создать эндаумент логично, если доход от него будет приносить несколько миллионов долларов в год. А найти людей, которые готовы собрать фонд целевого капитала в размере нескольких десятков миллионов, очень сложно. Поэтому затевать весь этот процесс ради небольшого дохода не рентабельно.
- Вашу программу виртуального музея Владимир Путин недавно ставил в пример другим музеям. Объясните, пожалуйста, что это такое?
- Для наших виртуальных филиалов не нужно миллионных затрат и дворцов, достаточно небольшого помещения, компьютеров и плазменного экрана. Мы далеко не первые в музейном мире по технологиям, но такого блока информации, как мы создаем, в других музеях нет. Виртуальный музей получает оцифрованную информацию, которую годами нарабатывали наши научные работники, плюс лекции, фильмы о Русском музее (я сам сделал несколько десятков фильмов) и возможность видеть выставки в виртуальном варианте.
Дело в том, что организовать выставку в России дело дорогое, от нескольких сот тысяч долларов до миллиона, а за рубежом она обойдется еще дороже. Но нам в год Минкультуры выделяет средства всего на одну выставку. Остальное делаем за счет спонсорских средств.
Раньше Русский музей был головным для 250 музеев Российской федерации, мы много ездили, читали лекции, возили выставки. Теперь глубинка оказалась оторванной, и такого рода виртуальные филиалы, которые можно открывать, хоть в сельской школе, могут стать большим подспорьем. Постепенно скапливается миллионная аудитория, которая потом приезжает в музей.
- Сколько всего виртуальных филиалов?
- Уже больше ста, и тридцать из них заграницей, а двадцать - в университетах, как в России, так и за рубежом. Я каждую неделю получаю просьбы открыть где-нибудь виртуальный филиал.
- Почему бы вам не выложить всю информацию в Интернет, вложиться один раз в хороший сайт, и тогда весь мир получит доступ к Русскому музею?
- Когда-нибудь в будущем это произойдет, но пока такая возможность есть, мы должны сохранять эксклюзивность, чтобы привлекать внимание к Русскому музею, русскому искусству. А так есть опасность, что музей затеряется среди других мировых музеев.
Кроме того, для нас это возможность зарабатывать деньги, чтобы какие-то программы, лекции, фильмы о музее, можно было бы найти только в нашем виртуальном филиале, либо можно было бы купить в электронном магазине. Виртуальные филиалы выступают своего рода системами дистрибуции. Мы также планируем создать ассоциацию университетских филиалов, чтобы были какие-то взносы. Конечно, параллельно, мы совершенствуем наш сайт, пополняем его, но что-то должно оставаться эксклюзивным.
- Как вы планируете развивать свою виртуальную деятельность?
- Собираемся более плотно работать с виртуальными филиалами. С ОАО АФК "Система" мы создали некоммерческое партнерство и в павильоне-кордегардии Михайловского замка откроется (он уже фактически работает) Центр мультимедиа, который будет управлять и держать связь со всеми нашими филиалами, мониторить их работу. Мы сейчас должны создать то, что было у нас во время выборов, чтобы в каждом филиале была веб-камера и существовала постоянная связь, можно было проводить конференции, читать лекции и пр. Бюджет на эту историю на этот год порядка 10 миллионов рублей, это спонсорские средства благотворительного фонда "Система" и их явно недостаточно.
Согласно долгосрочному соглашению о сотрудничестве 2003 года ОАО АФК "Система" и дочерние компании корпорации оказывают Русскому музею поддержку путем прямого финансирования и предоставления услуг на общую сумму 10 миллионов долларов.
- Ну, филиал в Лондоне, Мадриде, Пекине - понятно. А в Антарктиде на станции Новолазаревская зачем понадобился виртуальный филиал? Признайтесь, вам просто захотелось туда съездить на пингвинов посмотреть?
- Антарктида - не идея городского сумасшедшего, и не рекламная акция. Дело в том, что коллекция Русского музея невидимыми ниточками связана со всей историей нашей страны. Ведь именно русские открыли миру Антарктиду, и это лишний повод напомнить об этом факте. Мы открыли в феврале первый филиал на станции Новолазаревская, а в конце года планируем еще один, на станции Беллинсгаузен. Может даже, выпустим памятную медаль за освоение Антарктики с изображением Беллинсгаузена.
Конечно, зимой в Антарктиде всего три десятка людей, но летом сотни собираются, какая-то британская фирма уже возит туристов.
А через полгода в Русском музее откроется выставка русского художника Павла Михайлова, который был участником экспедиции Беллинсгаузена и Лазарева. Он был в трех кругосветных путешествиях: тогда ведь не было ни фото, ни видео, и в экспедицию обязательно включались художники. У нас хранятся более 300 его рисунков, в том числе и акварели, на которых впервые в 1820-1821 годах изображена Антарктика.
- У вас сейчас проходит выставка "Знаменитый и неизвестный Брюллов", где музей представляет графику Карла Брюллова из своей коллекции и альбом, который составляет арт-фонд ЗПИФХЦ "Атланта-Арт". Хотите его приобрести в коллекцию?
- Ну, конечно я бы хотел видеть эти рисунки в коллекции музея. У нас хранятся 13 вещей, близких к 33-м рисункам и эскизам "Итальянского альбома". Дело в том, что Брюллов, приехав в Италию, отошел от классической академической школы русской живописи, которая была ориентирована на историческую и античную тематику, и увлекся жанровыми зарисовками. Это, по сути, его первые наброски и эскизы, эксперименты в этой области.
